В Залесье – озеро. Интересно, как Изначальные чертили границу? По дну? По
воде?
Конрад усмехнулся:
– Я полагаю, что и ваши болота, и трансильванское озеро явились уже после того, как была проведена черта. И явились они по воле Изначальных,
дабы скрыть порубежье от глаз непосвященных. Изначальные обладали могуществом, недоступным пониманию человека, и умели прятать свои сокровенные
секреты. А вода... она не страшна для границы, писанной сильной кровью и сильным заговорным словом. Простая вода не размоет такую черту. Только
кровь и только слово, содержащие хотя бы малую толику истинной силы, способны на такое.
– Но к чему все это? Болота? Озеро? Есть же сторожи.
Тевтонский рыцарь перестал улыбаться:
– Вероятно, мудрость прошлого не полагалась на разумность будущего. Изначальные не доверяли грядущим векам. Как оказалось, правильно делали.
Некоторое время они ехали молча. Затем Всеволод спросил:
– Скажи, Конрад, кто и когда стер рудную границу Изначальных?
– Об этом пусть тебе расскажет Бранко, – германец глянул на волоха, неразговорчивого и задумчивого. – Ему эта история известна лучше.
Глава 9
– Бранко? – Всеволод в изумлении повернулся к проводнику.
Тот в самом деле заговорил:
– Трансильванские земли – проклятые земли, – тихо, медленно, глядя куда-то вдаль, сквозь лес, произнес волох. Голос у него сейчас был глухой и
низкий. – Ибо здесь лежит самый легкий путь из Шоломанчи к людскому обиталищу.
– Откуда-откуда? – удивился Всеволод.
– Я говорю об укрытой под горными хребтами стране вечной ночи, обители самого дявола... О Шоломанче или Шоломонарии.
Шоломанча? Шоломонария? Что ж, каждый народ дает свое название Темному Обиталищу. Сущность его от того не меняется.
– Оттуда в этот мир издревле рвется Балавр...
– Балавр? – нахмурился Всеволод. – А это еще кто?
– Шоломонар. Черный Господарь.
– Черный Князь?
– Можно сказать и так.
А сущность не меняется...
Бранко вздохнул. Повторил с горькой усмешкой:
– Проклятые земли...
И снова – молчание.
– Так кто же их проклял? – не выдержал Всеволод. – Земли-то ваши?
– О, это было давно, – снова глядя лишь на ему одному ведомое, отвечал волох. Неторопливо, торжественно, как былину под гусли тянул. – В
стародавние времена. Старики говорят – десять раз по сто лет и зим тому назад это случилось. Древний господарь древнего и гордого народа,
обитавшего в Эрдее и хранившего проход между мирами, не смог сдержать натиска врага, пришедшего из-за Дуная. И сам господарь, и его верные
воеводы, и жрецы, и колдуны, и чародеи, состоявшие при нем, предпочли смерть плену. Все они покончили с собой. Но прежде – прокляли страну, в
которой родились и выросли, дабы впредь не было чужакам покоя на этой земле. Убивая себя, они пролили свою кровь в воды Мертвого озера. И
изрекли заговорные слова, что могут ставить и рушить границы.
– Пролитая кровь была сродни крови Изначальных? – затаив дыхание, спросил Всеволод.
– Да, это так. Среди погибших были потомки Изначальных. Дальние потомки, однако все же кровь их достигла дна и коснулась рудной черты
Изначальных. Медленно, но верно, кровь размывала древнюю границу, кровью же и начертанную. Это длилось долго – сто или, быть может, двести лет.
Но годы и века не важны там, где грядущее уже предопределено.
– О каком царе и о каком народе ты говоришь, Бранко? – помедлив, спросил Всеволод.
– О могущественном правителе Децебале и бесстрашных даках, презирающих смерть, – ответил волох.
– О могущественном правителе Децебале и бесстрашных даках, презирающих смерть, – ответил волох. – Двадцать лет они противостояли могущественной
армии Рума и громили его прославленные легионы. Но пришельцы из-за Дуная были слишком сильны, и их было слишком много. Румеи захватили земли
Эрдея, но властвовали здесь недолго, ибо после победы над дакийскими воинами им пришлось столкнуться с более грозным врагом, призванным
проклятьем Децебала. Против этого врага румейское оружие оказалось бесполезным.
– Так, значит... – Всеволод сглотнул, – значит, набег уже был? Раньше?
– Был, – спокойно ответствовал волох. – Я же сказал, это проклятые земли. Они помнят и вриколаков-оборотней, и кровопийц-стригоев.
Вриколаков? Стригоев? Волкодлаков. Упырей.
– А... а Черный Князь... ну... Господарь? Он проходил через границу?
– Если бы он прошел, этот мир не дожил бы до наших времен, – чуть заметно усмехнулся Бранко. – Набег отбили.
– Но как?!
– С трудом. С большим трудом. И большой кровью. Когда легионы Рума бесславно отступили, в Дакию, кишевшую нечистью, со всех концов румейской
империи и из-за ее границ съехались те, в чьих жилах текла кровь Изначальных. Воины и чаротворцы, посвященные в тайну Шоломанчи и ведающие, чем
окончится для людского обиталища приход Черного Господаря. Это был поход не по призыву Рума, трусливо поджавшего хвост и бросившего завоеванную
провинцию на растерзание темных тварей. Нет, каждый шел по доброй воле. И каждый вел с собой отряд верных бесстрашных бойцов в серебрёной броне
и с серебрёным оружием. По ночам потомки Изначальных отбивались от вриколаков и стригоев, днем – продвигались к проходу между мирами. А когда
дошли до Мертвого озера в Карпатских горах...
– Что? – не удержался Всеволод. – Что тогда?
– Была еще одна битва с воинством Шоломанчи – битва, длившаяся всю ночь, от заката до рассвета. Темных тварей тогда остановить удалось, но и
вставших на их пути почти не осталось.
– Почти?
– Уцелевших можно было пересчитать по пальцам. Они-то и заперли порушенную границу между обиталищами во второй раз.
– Кровью заперли?
– Кровью и словами, – ответил Бранко. – Кровью и словами можно провести черту. Кровью и словами можно разорвать черту. Кровью и словами можно
заново закрыть брешь. Если в крови и словах кроется истинная сила. В той крови и в тех словах сила была. От пролитой крови потомков Изначальных
красными стали окрестные скалы, и вода в озере, и камни под ногами. И нужные слова были произнесены. И рудная граница вновь отделила Шоломонарию
от мира людей.
– Что было после, Бранко?
– Те, кто выжил, и те, кто пришел позже, заняли старую дакийскую крепость в скале. Эта сторожа оберегала порубежье миров до появления в Эрдее
диких орд гуннского царя Аттилы.
Аттила... Всеволод слышал о таком. Слава варварского царя не уступала славе румийских императоров. А старец Олекса имел обыкновение рассказывать
о делах давно минувших. И об ушедших героях, творивших эти дела. Всеволод любил слушать такие рассказы. Но вот Бранко Ковач... Похоже, простому
толмачу и проводнику тоже ведомо многое.
Или не так уж прост он, этот волох?
– Послушай, Бранко, откуда ты все...
– Мои предки берегли трансильванскую сторожу, – ответ прозвучал прежде, чем Всеволод закончил вопрос. – Так говорили у нас в роду. Еще говорили,
что они погибли в лютом бою.
– Кто их убил? Волкодлаки? Упыри?
– Люди.
– Люди царя Аттилы?
– Люди, которые не желали отдавать Аттиле наши земли.