Вторым стал Джеймс Рокслей, бедняга…
- Его Величество требует к себе капитана Надя, - сообщил Мевен, - незамедлительно.
- Это еще зачем? - вскинулась Матильда. - А кто меня охранять будет?
Внук может лопнуть на своем троне, от Лаци она не откажется. И от поездок в Ноху тоже.
- Из Дайта прибыли щенки, - понизил голос виконт. - Но я вам ничего не говорил.
- А я не слышала. - Подарок или взятка? Взятка бабке от внука, гаже не придумаешь. - И капитан Надь не слышал. Так ведь?
- Не слышал, - заверил доезжачий. - Только зря осенний помет взяли.
- Много мы с Мупой охотились. - Дайтский щенок… Очень много лап и ушей, и еще нос. Любопытный, мокрый нос. Уши падают на глаза, лапы путаются, передние браво маршируют, задние тянутся за передними, не успевают…
- Если подходящая сучка будет, - предложил Лаци, - можно Мупой назвать.
Мупа… Изгрызенное одеяло, загубленные ковры. Ноги то и дело на что-то налетают, что-то жалобно визжит… И ведь знаешь, что у тебя один щенок, а кажется, четыре. Круглое пятно на спине, вечно виляющий обрубок, девять лет жизни и «сонный камень». Со смерти дайты все и началось, со смерти дайты и избрания Эсперадора, но что же у нее в голове второй день крутится? Что-то, связанное с Левием…
- Кобеля возьму, - отрезала Матильда, отго няя память о теплом, мягком и неживом на смятой постели, - второй Мупы не будет.
Второго не бывает ничего и никого. Все случается только раз, а теряется навсегда. Потеряла с Эсперадором, с кардиналом не найдешь.
- Его Величество просил поторопиться, - на помнил гимнет. - Нужно успеть к приему.
Если б не Мупа, их бы с внуком не было, а те, кого растоптали в Доре, остались бы живы. Вот тебе и собачья смерть.
- Лаци, - скучным голосом напомнила принцесса, - не забудь промять Бочку.
- Я помню, гица, - заверил доезжачий. - Перековать бы его к зиме!
- Надо - делай. - Уберутся они или нет?!
Ее Высочество сунула кочергу в рыжие огненные вихры. Пятый день празднеств, сколько можно… Хорошо, большие приемы отменили, хотя что это она несет?! Хорошо, что погиб Джеймс, солдаты, музыканты, пришедшие за подарками горожане? Уж лучше б все жили, а Берхайма с «Каглио-ном» она бы вытерпела, не привыкать!
- Ваше Высочество, - сухопарая гофмейстери-на пахла лавандой и усердием, - прибыло платье к Приему Молний. Швеям нужно два часа…
- Не сейчас!
- Ваше Высочество, прием начнется в восемь пополудни. Хозяйка Дома Раканов появляется в цветах чествуемого Дома, а швеи…
- Твою кавалерию, я занята! - взревела Матильда. - Мы заняты! Сейчас мы будем писать брату!
Принцесса подхватила бархатную юбку и выплыла из будуара в приемную. С десяток разноцветных куриц с квохтаньем взлетели с насестов. Пистолет бы сюда, заряженный. Или не заряженный, все равно разбегутся.
Шадов подарок остался в спальне, но отступать было некуда: вернешься, набегут портнихи с булавками. Матильда вздернула подбородок и с деловым видом проследовала в кабинет, где не ждало ничего хорошего, кроме остатков тюрегвизе.
Графин с танцующими журавлями был полон до краев. Жаль, полное имеет обыкновенье становиться пустым. Оглянуться не успеешь, покажется дно, а что останется? Бочка да Ласло, но один лягается, а второй лезет с тем, о чем не спрашивают.
Матильда плюхнулась в здоровенное, обитое кожей кресло, передвинула стопку бумаги, тронула не знавшее чернил перо, глянула на графин, но устояла. Часы с крылатыми девицами отстукивали минуты, приближая обед, в окно лезло зимнее солнце, письмо не писалось, а рядом тосковала тюрегвизе, и не думать о ней становилось все труднее.
3
- Исповедь Эрнани не должна всплыть до суда. - Глаза Альдо были усталыми и злыми. - А я не могу отказать кардиналу в посещении Багерлее.