Как обычно, Роджер выглядел безупречно: серый костюм от Армани, идеально уложенные темные волосы, правильные черты лица; даже кожа покрыта ровным золотистым загаром, несмотря на то что последние недели небо было затянуто тучами. И если его ярко-голубые глаза не так ясны, как обычно, то только потому, что Роджер всем видом пытался изобразить отчаяние и боль.
– Почему ты так решил? – спросила Шарлотта, вновь проклиная себя за то, что не смогла промолчать. – Ведь именно ты обманывал меня. – Нажав на ручку, она вышла в приемную как раз в тот момент, когда туда заглянула секретарша.
Разумеется, Крыса обратил внимание на ее симпатичную мордашку.
– Я бы не стал гулять, если бы у меня была причина оставаться дома. – Роджер оглядел Шарлотту с ног до головы – все ее пять футов шесть дюймов роста и сто двадцать фунтов веса. На ней были бежевый шерстяной костюм, состоящий из длинного жакета и юбки до колен, красная шелковая блузка, надетая в честь приближающегося Рождества, и удобные туфли – все очень аккуратное и дорогое. Заметив, что Роджер скроил гримасу и подмигнул ей, Шарлотта тут же смекнула, что он собирается найти в ней какой-то изъян. – Ты прекрасно выглядишь, – промолвил он. – Как обычно.
Шарлотта не испытала облегчения, понимая, что он еще не договорил.
Так и есть. Нахально посмотрев ей в глаза, Крыса добавил:
– Но ты всегда была паршивой любовницей.
Я скучал в твоей постели.
Шарлотта схватила ртом воздух, ей вдруг показалось, будто покрытый ковром пол закачался под ногами. Именно сейчас она поняла, какой хрупкой была только что обретенная ею свобода.
Положение было отчаянное, потому что Шарлотта не знала, что сказать и как отреагировать на его слова. Роджер с таким же успехом мог бы ее ударить. До сих пор, несмотря на все его измены, он ни разу не опускался до подобных низостей.
Словно моля о помощи, Шарлотта в растерянности взглянула на адвоката, поспешившего опустить глаза. Секретарша захихикала. Это оказалось последней каплей. Шарлотта почувствовала, что в ней закипает ярость. Забыв о необходимости сдерживаться и вести себя прилично, она, замахнувшись, ударила Роджера сумочкой по руке.
– Ты мерзавец! – крикнула она.
Он даже не шевельнулся – похоже, его не задели ни удар, ни ее слова.
– Но это же правда. – Он с невинным видом пожал плечами.
Шарлотта еще раз ударила его. Она, защитница жизни, предпочитающая выметать тараканов из дома, вместо того чтобы поливать их инсектицидом! Будь у нее длинные ногти, она непременно вцепилась бы ими в физиономию Крысы.
Она опять ощутила себя ничтожеством.
А Роджер посмел улыбнуться – с таким видом, словно выиграл битву. На глаза Шарлотты упала каштановая прядь, и она, выпячив нижнюю губу, подула, чтобы убрать с лица непокорный локон. Несколько мгновений внутри ее бушевала такая ненависть, о существовании которой Шарлотта и не подозревала. Прошло несколько минут, а она все еще тяжело дышала, испытывая невероятное напряжение из-за наступившей в комнате тишины. Впрочем, возможно, с точки зрения остальных присутствующих, недавняя сцена не казалась такой уж чудовищной. Однако сама Шарлотта оценивала выходку Роджера как варварскую.
Она открыла было рот, чтобы хоть чем-то ответить ему но не нашла подходящих, достаточно грубых слов. Впрочем, Шарлотта пробормотала несколько бранных эпитетов которые прозвучали совершенно бессмысленно даже для нее самой. Больше всего огорчало даже не то, что она не смогла в нужный момент красноречиво выругаться, а то, что опустилась до такой степени, что захотела отплатить Роджеру его же монетой.
Потому что для сына высокомерного банкира и женщины, которая входила во все благотворительные общества города, Крыса на удивление вел себя как самый опустившийся плебей. И сейчас из-за него Шарлотта почувствовала себя такой же.
Но даже осознание того, что у них появились общие черты, не помогло. Да и ухмылка на красивом, но ничего не выражающем лице Роджера не погасла. А потому Шарлотта решила, что в данной ситуации лучше всего убежать. Едва не оттолкнув секретаршу, она выскочила в приемную, пробежала по коридору десятого этажа и, домчавшись до лифта, принялась изо всех сил давить на кнопку вызова, которая уже горела. Шарлотта даже не заметила недоуменных взглядов двух мужчин, которые поджидали лифт.
На город уже опустились сумерки. Резкий ветер едва не сбил Шарлотту с ног. Ощущая бешеное биение сердца, она плотнее запахнула жакет. Шарлотта пыталась успокоиться, уговаривала себя быть сильной. Ну как могло случиться, что день, начавшийся так хорошо, так отвратительно заканчивался?
Как?.. Все дело в Роджере Крысе. Он ударил ее в самое больное место, задел ее женское самолюбие.
Но ведь она развелась! Надо вспомнить о разводе. И это еще не все. Впереди у нее целая жизнь, и она будет помогать людям. Она имеет неплохой доход, прекрасный дом и – эту голубую мечту всех американцев – шикарную новую машину. Так что к этой внезапной и глупой вспышке жалости к себе надо отнестись со снисхождением.
Однако, замерев в одиночестве посреди людского потока, Шарлотта все равно чувствовала себя на редкость глупо. Ей было жаль себя, потому что обидные слова Роджера по-прежнему звучали у нее в ушах и причиняли боль.
Опустив голову, она побрела в сторону дома, идти до которого было минут двадцать. Пронизывающий ветер дул ей в лицо. На набережной перемигивались многочисленные гирлянды, напоминая о грядущем празднике, до которого оставалась всего неделя. К миганию гирлянд добавились звуки рождественских гимнов, доносящиеся с одной из барж, плывущих вниз по реке.
Вообще-то Шарлотта любила музыку. Но сейчас радостная лирическая мелодия раздражала ее.
Ты всегда была паршивой любовницей.
«Ты тоже был паршивым любовником», – могла бы сказать она ему.
Но возможно, это неправда. Шарлотта насчитала у него не меньше дюжины любовниц, и те, видимо, думали по-другому. Все дело в том, чего он требовал от нее в постели. Потому что с самого медового месяца его желания казались ей какими-то… странными, чересчур замысловатыми. Впрочем, Роджер придерживался иного мнения. Он считал их «рискованными».
Строго говоря, до брака она была девственницей, взяв с Роджера обещание, что они начнут «делать это», как он выражался, лишь после свадьбы. Но их ласки заходили так далеко, что, когда дошло до «этого», для нее практически не осталось неизведанных тайн секса.
Впрочем, так продолжалось лишь до тех пор, пока он не распаковал свои чемоданы в номере для новобрачных отеля «Хилтон».
Роджер предполагал, что дело, вероятно, в том, что Шарлотта работала врачом и смотрела на человеческое тело лишь с точки зрения медицины. Это предположение иначе как бредовым назвать было нельзя, однако Роджер, раз сказав такое, уже не желал отказываться от своих слов.
Чтоб ему и его дружку Красноперке нарваться на упаковку испорченного пива и провести после этого отвратительную ночь! Желание Шарлотты противоречило клятве Гиппократа, ну и черт с ней. Похоже, настала пора нарушать обещания и клятвы.
Путь к дому, где располагалась ее квартира, шел вдоль реки. По винтовой лестнице она спустилась на пешеходную дорожку, намереваясь идти как можно быстрее, чтобы сократить обычные двадцать минут до десяти. Однако праздничная иллюминация была такой нарядной, а люди, вышедшие на улицу прогуляться и сидевшие в открытых ресторанах, несмотря на холод, такими веселыми, что Шарлотта не могла заставить себя торопиться.
Но от этого ей не стало легче.