Она слышала его неровное дыхание и видела, как потемнели его глаза.
— Позволь мне снова любить тебя, Лара, — произнес он сдавленным голосом. — Позволь поцеловать твои синяки — ты увидишь, как счастливы мы можем быть вместе.
— Нет! — Ее глаза широко раскрылись от охватившего панического страха.
— Ну позволь, Лара, — продолжал уговаривать Джордан. — Позволь! — Он склонил голову, чтобы отыскать ее губы, и медленно стал двигаться губами по лицу, стараясь осушить слезы. Вместо того, чтобы вырываться и отталкивать его, руки обхватили вдруг его плечи, а губы раскрылись навстречу его губам. Ее тело, словно по своей собственной воле, прильнуло к нему, ожидая обещанной ласки и нежности.
И Джордан выполнил обещание! Расстегнув ее блузку, он стал покрывать поцелуями темные синяки на нежной груди, не забывшей еще грубых прикосновений его небритого подбородка в прошлую ночь.
Лара стояла в нерешительности, когда он начал снимать с нее одежду; она ясно видела, как его глаза потемнели, словно море в штормовую погоду.
— Джордан, я не позволю тебе набрасываться на меня, как в ту ночь, — твердо предупредила она. — Я не собираюсь больше терпеть этого.
Вместо ответа он нежно и страстно поцеловал ее в губы, взяв за руки и приглашая помочь ему освободиться от одежды. Видя ее колебания, он сам снял тонкий свитер, и их обнаженные тела соприкоснулись. Она почувствовала прикосновение к себе его теплой и чуть влажной груди.
— А как же миссис Эдвардс! — вспомнила Лара испуганно.
— Ничего, она не станет беспокоить нас без звонка, — пробормотал Джордан, успокаивая ее.
У нее не было уже никаких возражений осталось лишь непреодолимое стремление к тому, в чем Джордан из-за своего ожесточения отказал ей прошлой ночью. В физической любви должно быть все же нечто боль шее — в ту первую ночь, когда Джордаа приглашал ее на обед, она в какой-то мере ощутила открываемое ею наслаждение, и все же теперь она чувствовала, что, если Джордан захочет, он может дать ей гораздо больше.
И он искренне хотел этого, целуя и лаская ее от чего страсть и пульсирующее ощущение жизни вскоре уже переполняло их обоих. В этот раз их тела слились в жарком взаимном влечении, и она чувствовала уже не боль, а волны особых ощущений и разбуженное в глубинах тела желание, которое вырвалось вдруг на свободу в виде необыкновенного наслаждения и сладостными судорогами прокатилось по ним обоим.
— Джордан! — восторженно вздохнула Лара, все еще крепко прижимаясь к нему.
— Да, черт возьми! — Он шумно выдохнул воздух. — Ты согласна выйти за меня замуж, Лара?
— Что-что?.. — Она посмотрела на него непонимающими глазами, уверенная в том, что ослышалась.
— Выходи за меня замуж. — Оперевшись на локоть, он пристально взглянул на нее. — Ты согласна?
— Но… — Она судорожно глотнула, чувствуя, что потеряла дар речи от удивления и пережитого восторга.
— Лара, я говорю серьезно, — сказал он напряженно глядя на нее. — Выходи за меня. — Он убрал с ее лица прилипшие влажные пряди волос
— зачем? — спросила она, не задумываясь. Джордан улыбнулся, и она впервые увидела его по-настоящему непринужденную улыбку.
— Для того, чтобы я мог любить тебя каждую ночь. Я не смогу теперь жить без этого.
Лара вспыхнула от удовольствия.
— Тебе правда понравилось?
Он чуть отодвинулся в сторону и замер, не сводя с нее глаз.
— А тебе? Было лучше, чем в прошлый раз?
Когда она вспомнила о пережитом прошлой ночью, у нее в глазах потемнело.
— О да!
Джордан разглядел складку у нее между бровями.
— Мне очень жаль, что я так вел себя в тот первый раз для тебя. Я и не предполагал… Ты всегда казалась такой искушенной. Я не понял, что передо мной девушка, которая попросту обожает искушать судьбу. — Он посмотрел на многочисленные синяки на ее нежном теле, и его лицо помрачнело. — Надеюсь, я все их перецеловал?
Она смущенно улыбнулась.
— Сам знаешь.
— А новых не прибавилось?
— Нет.
Когда она вспомнила о нежности его ласк, ее лицо покрылось ярким румянцем.
— И что же ты ответишь на мое предложение?
Лара нахмурилась.
— Нет необходимости жениться на мне только из-за… из-за того, что произошло.
— Я понимаю, — сказал он с улыбкой. — Но тогда тебе придется выйти за меня замуж
— Почему же?
— Как я только что тебе сказал, я должен быть, уверен, что смогу любить тебя каждую ночь. — Неожиданно его лицо приняло серьезное выражение. — Разве ты не любишь меня? Мне казалось, что любишь.
— Ну конечно же люблю! Но все дело в том что… — Она замолчала, кусая губы и стараясь не смотреть ему в глаза.
— Да, я действительно напугал тебя прошлой ночью. — Лицо Джордана искривилось. — Не знаю, успокоит ли это тебя, но такого со мной еще никогда не случалось. Просто мне было… мне было очень неприятно думать, что Риджуэй прикасался к тебе, — сказал он сердито.
От этого признания Джордана ее глаза радостно вспыхнули. В конце концов, если Джордан останется таким, как сейчас, она вообще не хочет расставаться с ним. Однако в глубине ее серо-черных глаз боролись сомнения.
— Лара, выходи за меня замуж — и я обещаю, что ничего подобного не повторится.
Она заглянула в темно-синие глаза, почувствовала их искренность и решила, что должна верить ему — уже только потому, что ей так хочется!
— Да! Да, конечно! Я люблю тебя, Джордан! Люблю!
Они крепко обнялись, и Лара вдруг почувствовала, как у нее слипаются глаза и как она засыпает, удобно положив голову на плечо Джордана. Вскоре она уже крепко спала и не слышала, как Джордан осторожно встал с кровати, неслышно ступая вышел в коридор и направился в комнату через несколько дверей от ос спальни.
Когда Лара проснулась, она с наслаждением потянулась, чувствуя себя совершенно по-иному, чем утром. Она ощущала особую бодрость — впервые в жизни ее по-настоящему любили, и она сама была частью любимого человека. Теперь она принадлежала Джордану и собиралась до конца жизни заботиться о его счастье.
Но где же Джордан? Посмотрев на свои часики, Лара поняла, что спала больше часа. Вероятно, он устал ждать и решил спуститься вниз. Она никак не могла придумать спросонья, каким образом Джордан мог бы объяснить миссис Эдварде ее отсутствие.
Когда Лара спустилась, наконец, вниз, в зале и гостиной никого не было. Сейчас она мало была похожа на ту девушку с испуганными глазами, которая искала этим утром уединения — рассыпанные по плечам длинные волосы, делавший ненужной любую косметику здоровый цвет лица, сверкающие от счастья глаза и яркий румянец на щеках.
В поисках Джордана она вышла из дома, и среди поля, на дороге, ведущей из леса, увидела его одинокую фигуру. Она побежала ему навстречу и кинулась в его объятия, горячо целуя в губы.
— Могу я считать это признаком того, что ты все еще любишь меня? — спросил Джордан, усмехаясь. Лара подняла на него сияющие глаза.
— Да. А где ты был? — Она надула губы. — Я скучала без тебя.
Он положил руку ей на плечи, и они пошли, по направлению к дому.
— Я ходил на прогулку. Здесь очень красивые места. Как ты думаешь, твой отец разрешит нам провести здесь медовый месяц?
— Уверена, что разрешит. Это напомнит ему счастливые времена — ведь именно здесь прошел его с Марион медовый месяц.
— В самом деле? — Его лицо застыло.
— Ну да. — Лара нахмурилась. — А разве мы не сможем поехать куда-нибудь в свой медовый месяц?
— Я не могу тратить сейчас на это время. — Он покачал головой. — Сейчас я участвую в довольно сложных деловых переговорах, которые продлятся еще несколько месяцев. Ты ведь не захочешь откладывать из-за этого свадьбу, правда?
— Не хочу, — ответила она поспешно. — А ты?
— И я не хочу, — сказал он, также не задумываясь. — Твой отец говорил, что скоро, в следующем месяце, у тебя будет день рождения.
— Да. И что же?
— Ты не будешь возражать, если мы приурочим к этому дню нашу свадьбу?
Подумать только, через три недели она уже будет женой Джордана! Все было великолепно.
— Никаких возражений, — тотчас же ответила она.
Джордан кивнул.
— Ваше поместье расположено недалеко и если понадобится, я смогу в любое время ездить туда и обратно.
— Но неужели тебе придется это делать? — простонала она.
— Будем надеяться, что не придется, — скачал он коротко. — Хотя, все может быть.
— Я не хочу даже думать об этом, — заявила Лара. — У нас будет полноценный медовый месяц — по крайней мере несколько недель…
— Нет, всего две, — перебил он ее. Она надула губы и посмотрела на него словно ребенок, которому отказали в каком-то удовольствии.
— Две недели, — повторил он сухо и настойчиво.
Она вздохнула
— Ну хорошо, пускай две недели. Зато все это время мы будем вместе. Это просто замечательно, правда? — произнесла она мечтательным голосом.
— Неужели это та самая девушка, которая утверждала, что нам нечего сказать друг другу? — усмехнулся он.