— Стрелку забьем, другими словами. Нет, Ленка, все, конечно, здорово, но большая часть того, что ты говоришь — это голая лирика и эмоции. А нам сейчас нужно окончательно определиться. Где, когда, во сколько, и как именно мы все это скажем.
— Когда? — сразу после смены. Думаю, что затягивать мы с тобой этот вопрос не будем, и уже к нашему следующему дежурству будем во всеоружии. Где? — вот это, действительно, пока неизвестно. Может быть, около Пролетарской?
— Как рабочий вариант — годится. По крайней мере, народу много, все на виду. Да и идти близко. Но все же думаю, что это не самый лучший выход. Иван очень сильно рассчитывает на то, что сможет упечь Фредди за преследование, а если мы сунемся в эту кашу, то вполне вероятно, что ничего у него не выйдет.
— Мы и так по уши засели в «эту кашу», как ты изящно выражаешься. Если ты еще не забыла, то вся история с нас началась. Нам и думать, что с ней делать. А твой Иван, но это уже чисто мое мнение, пытается решить все проблемы за чужой счет. Сам он по каким-то личным причинам во все это ввязываться не хочет, вот и пытается спихнуть все на милицию. Пусть, мол, там разбираются. А мы останемся с чистыми руками и не при чем. Зато совесть будет спокойна. Даже в том случае, если Фредди с Юркой погладят по головке, ласково пожурят, попросят никогда этого больше не делать и отпустят на все четыре стороны.
— Я с тобой не согласна. Ничего он не пытается спихнуть. Просто он сам милиционер, и для него такой выход из создавшегося положения — самый естественный. Только и всего.
— Но он же должен понимать, что засадить Фредди с тем, что у нас на него есть — абсолютно нереально. Ну, помутузят его в ментовке с месяцок, нервы слегка попортят. Так он на нас же и отыграется. Прямое воздействие на него будет куда эффективнее.
— И что, если он с Юркой придет на встречу, ты это самое «прямое воздействие» сможешь оказать?
— Если допекут, то я за себя не отвечаю. Морды когтями располосую, а потом еще и заору дурным голосом «караул, насилуют»! Пара-тройка сочувствующих граждан точно на помощь придет.
— По-моему, все это чистой воды авантюра. Но ничего другого нам не остается. Еще один такой месяц я не выдержу. Я больше не могу жить в гостях, я хочу домой!
— Терпи, коза, а то мамой станешь.
— Это уж точно вряд ли. Я еще с собой до конца не разобралась, где уж тут на ребенка отвлекаться.
— А я с Олегом этот вопрос уже прозондировала. Представь себе, он согласен!
— Подожди. Так что, вы уже не предохраняетесь?
— Почему нет, предохраняемся, конечно. Но если вдруг что-то склеится, на аборт я точно не побегу. Мне одного такого раза выше крыши хватило. Тогда, после той истории.
— А я слышала, женщинам после нападения врачи вроде какие-то специальные таблетки дают, чтобы ничего не случилось?
— Если мне в больнице что-то и давали, так это успокоительное. Хорошо хоть я вовремя сообразила, что происходит, по срокам успела на мини-аборт попасть. Но сразу тебе говорю — радости мало. Ладно, завязываем с этой темой. А то на душе и так противно.
— Значит, готовимся?
— Угу. Другого выхода нет, если мы хотим разобраться со всей этой бодягой как можно быстрее. Либо будем ждать, пока наши кавалеры соизволят отыскать новое логово Фредди и преподнесут его уши нам на блюдечке. Это недели две, не меньше. А я столько не выдержу. Так что, думаю, либо мы все с тобой решим за эту неделю, либо я готова натравить на Фредди всех наших корреспондентов. Просто объявлю на весь эфир, кто меня слышит, чтобы они разделались с этой гадиной. И пускай меня после этого вытурят с работы, расстраиваться я точно не буду.
— Думаю, до столь кардинальных мер не дойдет. Ну ладно, идем, что ли?
— Идем.
* * *
На следующий день, как и договорились, девчонки поставили своих мужчин в известность, что
* * *
На следующий день, как и договорились, девчонки поставили своих мужчин в известность, что Кристина поехала в гости к Ленке и Ликвидатору. Спать хотелось, конечно, неимоверно, но что одна, что другая держались стойко, и чтобы дрема не сморила, трепались напропалую. Тем более что тему для разговора искать не пришлось. В их смену Фредди снова появился в канале после двухдневного перерыва. Судя по ехидным репликам, он прекрасно понимал, насколько подпортил настроение охотникам. Он вышел в эфир в тот момент, когда в канале дежурила двести сорок восьмая, но как только он принялся издеваться над их друзьями, «рывшими носом землю», Ленка сразу же передала вахту Инне. А сама ушла на городские телефоны. Кристина же вовсе не выходила в эфир, кроме как в девятом или двадцать первом канале. Чтобы не было соблазна сказать этой мерзости то, что она о ней думает. Да и позлить его. Фредди явно ждал появления четыреста второй, даже у Инки осмелился спросить, когда же Кристина выйдет. Само собой понятно, что ответа он не получил.
В девятнадцатый канал девчонки так и не вернулись. Фредди просидел в эфире всю ночь, с каждой минутой злясь все сильнее и сильнее, и срывал свой гнев на дежурных операторах и Изе. Изя, что называется, просто попался под горячую руку, когда вылез, перебив Фредди, и попытался прочитать похабное четверостишие из цикла самых первых детсадовских стишков, которые дети запоминают в отличие от всяких разучиваемых хором песенок с первого раза, и никогда не повторяют при своих родителях. Между ними началась такая свара, что впору было вставлять в уши ватные тампоны. Фредди обозвал Изю недоноском, тот его жертвой аборта, и понеслось. Ругались почти сорок минут, пока Изе это не надоело, и он не пошел спать. Моральная победа осталась за Фредди.
Когда Фредди стало скучно выкрикивать в эфир ругательства (все равно никто не реагирует, а язык-то не казенный), он просто включил несущую. Но эта затея ему быстро надоела, и минут через десять в канале зазвучала группа «Красная плесень». Так и играла до утра, гоняя одни и те же песни по пятому-шестому кругу. Весь этот кошмар закончился только в начале девятого. То ли просто слетела блокировка с тангенты, то ли Фредди надоел этот театр одного актера, и он отправился передохнуть, чтобы вечером с новыми силами поливать грязью операторов Службы спасения.
У ребят Кристина просидела около двух часов, пообедала и поехала к Лесничему. Дверь пришлось открывать своим ключом, потому что Иван уже спал без задних ног после суток. Вопреки сложившейся за последнюю неделю практике, Кристина отправилась спать в другую комнату. Делить кровать с Иваном и двигать его тяжелое полусонное тело, чтобы освободить себе место, не было никакого желания.
Вечером, когда они проснулись и уселись ужинать, разговор никак не клеился. Кристина, как только закончила сражаться с ножкой от курицы-гриль, пробормотав что-то неразборчивое, отправилась рисовать. Видимо, решила-таки попробовать совместить несовместимое: парадные платья и офисную одежду. Иван уже знал, что если Кристина в таком настроении, можно и не пытаться пробовать достучаться до нее. Поэтому решил вплотную заняться сантехникой. В ванной протекал кран горячей воды, новая кранбукса уже второй месяц лежала и ждала своего часа, но все как-то руки не доходили. Да и стирку надо заложить, а то уже последняя пара чистых носков пошла. Стыдобища.
* * *
Следующие два дня как близнецы-братья напоминали собой события прошлой недели. Лесничий на пару с Ликвидатором с утра уезжал на охоту за Фредди, Кристина с Ленкой созванивались и утрясали свой собственный план, в двадцатый раз пытаясь найти возможные изъяны и пути их исправления.
Накануне того дня, когда Кристина и Лесничий должны были выйти на работу, у Ивана зазвонил мобильный.