Внебродвейская постановка… «Вожделение Офелии»… – порозовев, смущенно пояснил он.
Мы обе закатили глаза, будто говоря «о Боже», не сговариваясь.
Энни покачала головой в знак несогласия.
– Нашел богиню! Я лишь нераскаянная отступница диет. И посему нахожусь в самом низу социальной лестницы Нью-Йорка. Где-то рядом с крысами из метро.
Я вздохнула. Опять твердить ей, что четырнадцатый размер не является признаком полноты, было бы абсолютно бесполезно. Правильнее всего было вернуться к прежней теме разговора.
– Плана пока нет. Для начала надо встретиться с Лиззи, выяснить, что за фрукт ее парень. Что-то вроде «интервью с клиентом», – сказала я, посмеиваясь над высокопарностью собственных слов.
Фаррен и Мишель посмотрели друг на друга… на меня… и вновь друг на друга.
– Ты подумал о том же, о чем и я? – спросил Фаррен.
– Определенно, – ответил Мишель и повернулся ко мне.
У него было очень серьезное лицо.
– Шейн, ты, кажется, произнесла слово «клиент»?
– Ну… «клиент» – это, конечно, громко сказано. Но ведь надо пообщаться с женщиной, которая просит меня… уговорить ее парня порвать с ней. Мы поговорим, а потом я…
– Они встречаются, – сказал Мишель.
– Они говорят, – добавил Фаррен.
– Как на приеме у консультанта… – произнесли они дуэтом.
– У платного консультанта, – подытожил Мишель, многозначительно кивнув.
Меня уже начало утомлять созерцание говорящих голов-близнецов.
– Ладно, сдаюсь. О чем вы?
– Знаешь, Шейн… Мишель хочет поработать стилистом – то бишь консультантом по модной одежде – чтобы скопить денег на собственный бизнес. Мы много раз обсуждали это; уже придумали рекламу и как будем искать клиентов… в общем, все как следует обмозговали, – начал Фаррен, ерзая в кресле.
– Точно, – добавил Мишель. – Почему бы и тебе не попробовать?
Я смотрела на них, переводя взгляд то на одного, то на другого, но ничего не понимала.
– Что «попробовать»? У меня самой даже туфли к костюму как правило не подходят. Какой из меня стилист?
Мишель хлопнул себя по лбу, а Фаррен раздраженно закатил глаза. Даже у Энни на лице отразилась досада.
– Да не стилист, балда! – рявкнул на меня Мишель. – Не стилист, а консультант по расставаниям. Будешь работать с посторонними людьми, и не придется разрываться между дружбой и делом. Заработаешь денег и откроешь свой бутик.
Энни потягивала вино, задумчиво глядя в пустоту. Потом вдруг с воодушевленным видом отставила фужер в сторону.
– Знаешь, эта идея так безумна… что может сработать! Сколько тебе пообещала твоя начальница? Пятьсот? Можешь установить минимальную ставку в пятьсот долларов – за самый простой случай. И повышать оплату по уровням сложности, – произнесла она. – Подождите, схожу за ручкой и бумагой.
Энни метнулась в спальню, сопровождаемая моим изумленным взглядом. И тут же примчалась обратно, потрясая блокнотом и ручкой.
– С ума сошла? – возмутилась я. – Только что ругала меня за то, что я связалась с Лиззи и Ужасным Беном, а теперь предлагаешь открыть консультацию?
– Да. И я до сих пор полагаю, что не стоило тебе браться за решение проблем Лиззи – они касаются твоей начальницы. А помогать в таких вопросах незнакомым людям – совсем другое дело! Будешь зарабатывать, спасая женщин. Может, в итоге из тебя выйдет что-то среднее между Дональдом Трампом и матерью Терезой.
В течение нескольких секунд зловещая картина потрясала наше воображение. Поместится ли прическа Дональда в монашеском чепце?
После еще двух бутылок вина я согласилась. Опьянение заглушило страх перед кармической отдачей.
К тому же мной руководили исключительно благие побуждения… Не так ли?
А постоянная потребность в одобрении вовсе не является свидетельством хронической неуверенности в себе… или интуитивного предчувствия, что все это добром не кончится.
Ведь правда же?
Присутствующие подняли бокалы, и Мишель произнес тост:
– За Ужасного Бона. Да станет его скорое и прибыльное поражение началом выгодного предприятия!
– За Ужасного Бена! – Я улыбнулась самой порочной из своих улыбок.
У Ужасного Бена не было ни шанса устоять перед таким противником, как я.
«А вдруг он на самом деле не так уж и ужасен?»
Я призадумалась, кусая губы. Пожала плечами.
«Зачем об этом беспокоиться. И… разве на сегодняшний день эгоцентризм не является самой передовой идеологией?»
Вернув на лицо дерзкую улыбку, я осушила фужер с шампанским. Еще минут двадцать смеха и тостов – и Мишель с Фарреном, спотыкаясь, поплелись в свою комнату, прижимая к себе подаренные мной флаконы с маслом для тела. Само собой, с запахом маракуйи.
Жаль, но в тот момент я и не подумала вспомнить старую поговорку: «Знаменитое последнее слово».
Она пришла в голову недели спустя. Но было уже слишком поздно.
Глава 3
На самом деле у меня очень простой подход к искусству разрыва любовных отношений. Быть брошенной тяжело и больно. Никто не думает, просыпаясь утром: «Как было бы здорово, если бы кто-нибудь сегодня безжалостно растоптал мое сердце своим безжалостным каблуком!» (Каблуки, конечно, не способны испытывать жалость в принципе; впрочем, вы поняли, что я имею в виду.)
Я довольно рано осознала, что парни испытывают те же чувства. Знаю, знаю… Мужчины – сильный пол. Однако первый брошенный мной парень расплакался…
… А потом треснул по капоту моего первого автомобиля бейсбольной битой.
Я вообще-то девушка сообразительная и довольно скоро поняла, что мужики тоже способны на сильные переживания. (А еще сумела заставить родителей парня оплатить мне ремонт машины, угрожая заявить в полицию; но это совсем другая история.)
Итак, если вы не являетесь законченной эгоисткой с патологической потребностью мучить людей, то зачем вам вообще кого-нибудь бросать? Особенно если учесть, как легко убедить другого человека в том, что именно он жаждет покинуть вас, а не наоборот.
В принципе мужчин очень легко понять. Особенно одиноких. Они избегают обязательств, любят покрасоваться перед друзьями с хорошенькой подружкой, любят веселиться, но тщательно оберегают свое личное пространство. Ах да, еще они стремятся преуспеть в работе. Умная женщина, умело подергав за любую из этих ниточек, без труда создаст среднестатистическому мужчине достаточно неудобств, чтобы он поспешил произнести речь под названием «Я не готов к серьезным отношениям» или «Дело не в тебе – дело во мне», версия 13Б.
В результате все окажутся в выигрыше. При условии, что у вас хватит выдержки устоять перед любопытством И перед сочувствием – нередко притворным – со стороны тех, кто считает вас брошенной. Люди часто бывают жестокими, бессердечными и равнодушными к чувствам других.
Даже те, кто не имеет к вам непосредственного отношения.
Следует помнить: если посвятите хоть кого-нибудь в тайну своей стратегии – ждите беды.
Я выпила ровно две с половиной кружки кофе – именно такое количество Энни оставила для меня в кофеварке, вмещающей десять кружек, – схватила сумочку и выскочила за дверь, радуясь, что не опоздаю на работу. Неплохо для разнообразия.
«Впрочем, моя радость – скорее повод для грусти, – подумала я. – Вот она, горькая правда. Скоро я превращусь в одну из тех, кого часто вижу в метро – деловую женщину с журналом «Уолл-стрит джорнал» под мышкой и бледным, изможденным лицом, а пальцы будто навеки приклеятся к клавишам карманного компьютера».
Я остановилась в коридоре, преодолевая одышку, У меня еще нет своего бизнеса, а лицо уже изможденное.