Тем не менее ему хотелось как можно скорее добраться до дома и присоединиться к своему отцу. Он застонал при одной мысли о том, как они будут пробираться сквозь кусты по хол— мам с этими битком набитыми барахлом бычьими упряжками. На мгновение мелькнула мысль бросить спутников и пробираться одному, но нет — взгляд его вновь обратился к усталым, пок— рытым пылью лицам Тома и Аула. Эти двое последовали за ним, стояли рядом, как настоящие друзья перед лицом неведомых сил Сити. Теперь они были со своим народом, и этот маленький ка— раван будет нуждаться в каждом лишнем охотнике, чтобы про— кормиться в пути. Однажды Ральф сказал:
«Вождь — это первый слуга племени».
Карл покачал головой, вздохнул и расстелил одеяло, чтобы лечь спать. Пусть сыновья Джона рассказывают об их экспеди— ции к колдунам. Аон хочет сейчас только одного — отдыха.
На следующие сутки их путешествие превратилось в медлен— ный ночной кошмар. Хотя быки напрягали все силы, а в наибо— лее трудных местах в помощь к ним присоединили лошадей, фур— гоны продвигались вперед очень медленно. Они застревали в кустах и молодой поросли, вязли в мягкой почве на берегах ручьев и опасно кренились на диких склонах гор и оврагов. Мужчины вынуждены были подталкивать их сзади, прорубать до— рогу впереди, вести неуклюжих животных по неровным склонам, проклиная все на свете, потея и прислушиваясь — не слышны ли где-нибудь воинственные крики ланнов. Ближе к вечеру, когда Джон попросил его пойти поохотиться, Карл вздохнул с облег— чением.
Юноша взял лук, стрелы, легкое копье, аркан из сыромятной кожи и тихо исчез в лесной чаще. Его ноющие плечи распрями— лись, как только он оставил скрипящие фургоны, с новым вос— торгом вдыхал он щедрую земную жизнь. Лето, шелест листьев, золотые блики света, голубое небо, просвечивающее сквозь кроны, королевская змея, греющаяся на солнце, свернувшись на поросшем мхом бревне, фазан, взмывающий ввысь на потревожен— ных крыльях, подобно радужной вспышке, прежде чем Карл успе— вает выстрелить… О, как хорошо жить и быть свободным в по— ру молодого лета! Карл насвистывал под нос, пока был слышен караван, потом притих, и его коричневая порхающая фигура растаяла в сумраках леса. Ему предстояло потрудиться.
Вскоре он заметил нору сурка, но там ли зверек? Карл на— тянул тетиву, залег и стал ждать. Солнце медленно катилось на запад, нос чесался, мухи жужжали, как сумасшедшие, вокруг его вспотевшего лица, но он затаился, как кошка, и ждал, когда же его терпение будет вознаграждено. Сурок выглянул из норы. Карл спустил тетиву и поразил добычу в живот. Жирный. Но разве им накормишь десять человек? Карл отправился даль— ше.
Он выстрелил в белку, но промазал, не очень, впрочем, расстраиваясь, он любил этих суетливых рыжих непосед. Караб— каясь по склону, он наткнулся на дикобраза, и тот тоже уго— дил в его сумку. У подножья холма бежал большой ручей, и он пошел вдоль него, собирая по дороге мелких черепах. Сегодня на ужин будет разнообразная еда. Но ее, увы, мало, даже если Том и Аул тоже где-нибудь промышляют…
Стоп — что это там, впереди?
Карл бросился вниз по течению ручья. Падая с каменистого обрыва, ручей образовывал здесь тихую заводь, над которой склонялись печальные ивы. В такие места приходит на водопой крупная дичь! Карл не собирался дожидаться здесь наступления темноты в одиночку. Он знал, что между смелостью и безрас— судством существует большая разница. Завтра вечером он может вернуться сюда с кем-нибудь еще, за это время караван не уй— дет далеко, подумал он с нетерпением.
— Нет, подождите! Здесь есть что-то еще…
У Карла перехватило дыхание, когда он увидел широкий, утоптанный след, ведущий от заводи. Коровья тропа! Ее про— топтали одичавшие животные, живущие в лесу.
Он знал, что та— кой след может увести его очень далеко. Если этот след ведет в нужном направлении, то фургоны могли бы держаться его, и тогда путь домой окажется намного легче и быстрее и…
Обогнув заводь, он пробежал по тропе довольно приличное расстояние, чтобы убедиться в правоте своей догадки, а что, если он не добудет больше никакой дичи? Ради такой новости стоит поголодать одну ночь. Он пройдет милю-другую по этой тропе, чтобы окончательно убедиться, что не ошибся. Мелькали деревья, на землю тихо опускался вечер, приглушая все звуки. Слышно было только пение птиц да мягкое шлепанье мокасин. Он бежал и бежал.
Когда он, вытирая пот со лба и громко смеясь от радости, наконец остановился — да, дорогой можно легко воспользовать— ся, — то обнаружил, что тени деревьев удлинились. В радост— ном возбуждении он пробежал больше, чем следовало бы, и те— перь он не успеет вернуться засветло.
— Глупец! — пробурчал он. Но как бы там ни было., выбора не было, и в любом случае бояться ему нечего. Он пустился в обратный путь уже шагом. Вечерний воздух был прохладен, а он вдобавок еще в мокрой рубашке. Он поежился и ускорил шаг.
Когда солнце скрылось за горами, стало темнее. Тени сгус— тились вокруг него, залегли под кустами и мягко уходили меж— ду древесными стволами. Впереди мерцала одинокая звездочка, она казалась белой в сумеречно-голубом небе над тропинкой. Ухал филин, где-то далеко в лесу ему вторила дикая кошка. Испуганный олень шарахнулся в чаще. Это могло быть и совсем рядом, и далеко, листья играли со звуками странные шутки. Теперь даже свет казался нерешительным и волшебным. Карл ду— мал о духах богов, которые, как говорили, населяют уединен— ные горные долины. Перед ним струился узкий белый шлейф ту— мана, я несмотря на то, что его суеверность после посещения Сити поубавилась, он прошептал оберегающую молитву.
Ивы темнели на фоне хмурящегося неба, показалась заводь, над ней курился туман, из-за которого и вовсе трудно было что-то разглядеть. Карл медленно пробирался меж гибких вет— вей плакучих ив, обходя стороной белое таинственное мерцание дымки и воды.
Что-то промелькнуло в сумерках. Карл замер, по позвоноч— нику пробежал озноб. Это что-то было темнее сумерек, оно бы— ло нечетким и двигалось беззвучно, как привидение, но оно было большое, просто огромное, с парой горящих зеленых глаз.
Карл выпрямился и приготовил копье. Он снова стоял на ко— ровьей тропе. Зверь вышел из чащи и подкрадывался. Его хвост колотил по земле, в горле клокотало рычание.
Тигр!
Здесь, далеко на севере, было не так много гигантских по— лосатых кошек, но их проклинали и боялись — они убивали овец, домашний скот, а иногда и людей. Для племени они всег— да были тиграми — люди не знали, что эти звери — потомки разбежавшихся из зоопарков в день Страшного Суда животных. Этот же наверняка лежал и ждал, когда стада придут на водо— пой, а Карл помешал тигру. Тигр был достаточно раздражен и смотрел на Карла, как на свою законную добычу.
Медленно, стараясь не делать резких движений, Карл прис— лонил копье к дереву за своей спиной. Если зверь нападет, от копья будет мало толку. Он достал из колчана стрелу, снял с плеча лук и натянул его одним движением. Это оружие было лучше.
Тигр рычал, прижимая живот к земле. Запах крови из сумки, висевшей у Карла на поясе, будоражил его. Юноша наложил на тетиву стрелу и вскинул лук. Пульс отдавался в ушах. Тигр подползал все ближе.
Лук пропел, тигр взвыл и рванулся вперед. Карл отскочил в сторону почти одновременно с выстрелом. Тигр приземлился там, где он стоял, и закрутился на месте, кусая вонзившуюся в плечо стрелу. Карл схватил с земли еще одну стрелу, вски— нул лук и снова спустил тетиву. Ему не было видно в темноте, попал он в тигра или нет.