— А какую роль играл во всем этом король? Ты не упомянул про него, а ему, казалось бы, полагалось знать…
— Умер, — прервал он мои рассуждения. — Она стала красавицей вдовой, и на нее сильно давили, настаивая на новом замужестве. Но она просто меняла одного любовника за другим и разыгрывала разные интриги. Обычными ее хахалями были военные или вельможи, или и те и другие одновременно. Однако, отправившись в это путешествие, она оставила управлять королевством сына.
— О, так значит принц был достаточно взрослым, чтобы сесть за руль?
— Да. Собственно говоря, он и начал эту проклятую войну. Набрал войско, устроил ему смотр и остался недоволен им, и поэтому связался со своим другом детства, человеком, считавшимся просто разбойником, но командовавшего крупным отрядом наемников. Звали его Далт…
— Стоп! — притормозил я его.
Мои мысли понеслись галопом, когда я вспомнил историю, рассказанную мне однажды Жераром, о странном человеке по имени Далт, выступившем против Эмбера во главе частной армии, причем необычно эффективно. Для противодействия ему пришлось вызвать самого Бенедикта. Силы Далта разгромили у подножия Колвира, а сам Далт был тяжело ранен. Хотя трупа его никто так и не увидел, считалось, что от таких ранений он умер. Но было там и еще кое-что.
— Твоя родина, — сказал я. — Ты так и не назвал ее. Откуда ты, Дэйв?
— Из страны под названием Кашера, — ответил он.
— А королевой у вас была Ясра?
— Ты слышал о нас. Откуда ты родом?
— Из Сан-Франциско.
— Не знаю такого места, — покачал он головой.
— А кто его знает. Слушай, у тебя хорошее зрение?
— Что ты имеешь в виду?
— Не так давно, когда мы смотрели на сражение, ты случайно не разобрал, какой флаг у осаждающих крепость?
— Глаза у меня не те, что бывало, — признался он. — Знамя было черно-зеленое, с какими-то зверями на нем.
Он присвистнул.
— Ручаюсь, лев, терзающий единорога. Похоже на штандарт Далта.
— А какой смысл у этого герба?
— Он ненавидит эмберитов, вот что это значит. Однажды даже выступил против них.
Я попробовал вино. Неплохое.
Значит тот самый…
— Ты не знаешь, почему он ненавидит их? — спросил я.
— Как я понимаю, они убили его мать, — объяснил он. — Что-то связанное с пограничными войнами. Они в последнее время стали запутанными. Подробностей я не знаю.
Я вскрыл жестянку с мясом, отломил хлеба и сделал себе бутерброд.
— Продолжай, пожалуйста, свой рассказ, — попросил я.
— Где я остановился?
— Принц призвал Далта, так как беспокоился за мать, и ему спешно потребовались войска.
— Совершенно верно, вот в то время меня и забрали служить в армии Кашеры — пехотинцем. Принц с Далтом провели нас темными путями, в результате чего мы очутились у этой крепости, внизу. А потом мы просто делали то же, что делают сейчас эти ребята.
— И что же случилось?
— С самого начала дела у нас пошли плохо, — засмеялся он. — Я думаю, тому, кто там главный, легко дается управление стихиями — вроде смерча, который ты видел недавно. На нас обрушивались и землетрясения, и бураны, и молнии. Но мы, несмотря на это, продолжали упорно лезть на стены. Моего брата до смерти опалило кипящим маслом прямо у меня на глазах. Вот тогда-то я и решил, что с меня хватит. Я сбежал и забрался сюда. Меня никто не преследовал, и поэтому я остался ждать и следить. Вероятно, мне не следовало этого делать, но я не знал, как пойдут дела дальше. Полагал, что все будет продолжаться в том же духе. Но я оказался неправ, а возвращаться уже было слишком поздно. Сделай я это, мне бы оттяпали башку или какие-нибудь ценные части тела.
— Что же произошло?
— У меня такое впечатление, что нападение вынудило Ясру действовать. Она явно с самого начала замышляла разделаться с Шару Гаррулом и самой стать хозяйкой крепости.
Я думаю, она одурачила его, вошла к нему в доверие, а потом нанесла удар. По-моему, она малость побаивалась этого старика. Но когда на пороге появилась ее армия, ей пришлось выступить, хотя она и не подготовилась к этому. Она вступила с ним в колдовской поединок, а ее стража отвлекала внимание его ратников. Она победила, правда, как я понял, и сама не осталась невредимой. И к тому же чертовски разозлилась н сынка за то, что он привел армию без ее приказа. Так или иначе, ее стража открыла им ворота, и она захватила власть в Замке. Вот это-то я и имел в виду, говоря, что никакая армия не брала эту крепость. Тот захват произвели изнутри.
— А как ты узнал все это?
— Как я уже говорил, когда дезертиры бегут в эту сторону, я их кормлю и получаю сведения.
— Из твоих слов у меня сложилось впечатление, что были и другие попытки взять эту крепость. Они, должно быть, происходили уже после того, как власть в замке переменилась?
Он кивнул и снова глотнул вина.
— Точно. Так как она и ее сынок отсутствовали в Кашере, там произошел переворот. Устроил его один вельможа по имени Касман, брат одного из ее покойных любовников, парня по имени Ясрик. Этот Касман захватил власть и хотел убрать со своего пути и ее, и принца. Нападал он на эту крепость, должно быть, с полдюжины раз. Но так и не смог одолеть. Наконец, как мне думается, примирился с ничьей… Потом, после этого, она отослала сына из крепости, возможно, набрать новую армию и постараться вернуть ей трон. Не знаю. Это было давно.
— А как насчет Далта?
— С ним расплатились какой-то добычей из Замка — добра там явно хватало с избытком — и он собрал все свои войска и вернулся туда, где обычно ошивается.
Я тоже снова пригубил вина и отрезал кусок сыра.
— А как получилось, что ты оставался тут все эти годы? Такая жизнь кажется довольно тяжелой.
Он кивнул.
— На самом деле потому, что я не знаю дорогу домой. Нас сюда привели странными тропами. Я думал, что найду их, но когда принялся за дело, то не сумел найти ни одной. Полагаю, я мог бы просто пойти куда глаза глядят, но тогда, вероятно, заблудился бы совершенно. Кроме того, я знаю, что смогу здесь прожить. Через несколько дней посады отстроятся, и в них вернуться крестьяне, кто бы не победил. А крестьяне думают, что я святой, молюсь здесь на верху и предаюсь самосозерцанию. Стоит мне спуститься вниз, как они стекаются ко мне целыми толпами, просят благословения и дают столько еды и вина, что хватает надолго.
— А ты святой?
— Просто прикидываюсь, — откровенно признался он. — Они от этого счастливы, а я сыт. Однако, не болтай об этом.
— Конечно не буду. Да они бы все равно не поверили.
— Ты прав.
Я поднялся на ноги и немного прошелся по тропе, чтобы еще раз посмотреть на Замок. Лестницы валялись на земле, и я заметил значительное увеличение количества мертвецов. Никаких признаков борьбы за стенами я не разглядел.
— Открыли уже ворота? — окликнул меня Дэйв.
— Нет. По-моему, тех, кто ворвался не хватило для решения этой задачки.
— А то черно-зеленое знамя где-нибудь видно?
— Я его нигде не наблюдаю.
Он поднялся и подошел, неся обе бутылки, передал мне мою, и мы оба выпили. Штурмующие стены войска начали отступать от прилегающего к стенам района.
— Как ты думаешь, они отступают или перегруппировываются для нового нападения? — спросил он у меня.
— Пока не могу сказать.
— Что бы там ни было, а ночью внизу найдется немало добычи. Задержись, и у тебя будет все, что только сможешь унести.
— Мне любопытно, — вернулся я к интересующей меня теме. — Почему Далт снова стал нападать, если он в хороших отношениях с королевой и ее сыном?
— Думаю, что только с сыном, — уточнил он, — а его там нет. А мамаша, говорят, настоящая сука.