Вот и сдавали эти люди в белых халатах своих пациентов в аренду цыганам, а те заставляли их милостыню просить…
– Ты хочешь сказать, что Костя мог попасть в психушку?
– А куда он, по-твоему, с амнезией должен был попасть, в Госдуму?!
На какое-то время на кухне воцарилось напряженное молчание. Сипел на плите закипающий чайник, чирикали воробьи на карнизе за окном.
Илья и Вадик переглянулись и одновременно, не сговариваясь, встали.
– Едем?
– Ага… Сейчас, только физию ополосну.
Пока Зава умывался, Илья, чтобы чем-то занять себя, заварил чай, но пить его друзья не стали – гипотетическое чудесное воскрешение погибшего друга подстегивало обоих, заставляя торопиться. К тому же день перевалил за середину, а к вечеру, Илья это хорошо знал, поскольку наблюдал ежедневно, нищие от церкви расползались кто куда.
Первым делом решено было поговорить с завсегдатаями паперти – наверняка кто-нибудь да знал, откуда золотозубый привозил своих бомжей и куда потом увозил.
Они уже спускались по широкой подъездной лестнице, как вдруг Зава хлопнул себя по лбу:
– Балда, я ж ключи от машины забыл!
– Может, лучше на метро? – уныло спросил Илья.
– Да ты что!.. – выпучил глаза Вадик. – Там же…
– Знаю, знаю: темно, страшно и плохо пахнет. Но на твоей дрим-бибике мы час будем ехать.
– Заметь, – Зава торжествующе улыбнулся, – ехать! С комфортом. Перевод слова «дрим-бибика» знаешь? Нет? «Машина-мечта»! То-то…
И он бойко затопал вверх по ступеням.
– В зеркало не забудь посмотреться! – крикнул вслед другу Илья.
– Суеверие – лучший способ оправдания шизофрении, – донеслось в ответ.
Илья махнул рукой и побежал по лестнице вниз.
* * *
Автомобиль Вадима Завадского, он же «троль», он же «боров», он же «дрим-бибика», он же «девочка моя», в зависимости от настроения хозяина – это тема для отдельного романа, причем в стиле черного юмора.
Практически никто из наших соотечественников не знает, что в Бразилии делают машины. Никто не знает, а их делают! И иногда даже продают за границу. Как назвать покупателя продукции бразильского автопрома – любителем экзотики или лохом, это – дело вкуса. Факт в том, что когда Вадик Завадский, учившийся тогда на втором курсе, решил приобрести машину, главными для него были три момента: во-первых, чтобы она ездила, во-вторых, чтобы это был джип, и в третьих, чтобы цена не кусалась, причем совсем.
Купить в Москве джип на ходу по беззубой цене в полторы тысячи зеленых американских денег – это, конечно же, фантастика. Но Зава, как назло, фантастику любил всем сердцем, поэтому за решение поставленной перед самим собой задачи взялся рьяно, с энергией религиозного фанатика.
«Нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики!», – заявил он торжественным голосом и для начала объездил все столичные авторынки и десятка полтора автосалонов, в которых торговали подержанными машинами. После вояжа наступило горькое разочарование – Зава понял, что с ценой он промахнулся раза в четыре, естественно в сторону занижения.
Другой бы опустил руки, этими же самыми руками махнул, мол, фиг с ним, и купил сорок первый «москвич»… Но не таков был Вадик Завадский! С головой погрузившись в Интернет, он обшарил все сайты, на которых размещались объявления о продаже автомобилей, и нашел-таки себе машину, отвечающую всем его требованиям.
Тупоносый ярко-желтый джип «Троллер-Т4». На первый взгляд – техника хоть куда. На второй – две двери и пластиковая крыша. При более внимательном изучении выяснилось, что внедорожник создан не где-нибудь, а аж в той самой удивительной стране, где немало Педров и в лесах живет много-много диких обезьян, причем создан давно – в девяносто первом году.
Вадик колебался недолго.
Отпрыску нестандартной семьи понравилась нестандартная машина, а цена в тысячу двести баксов стала той соломинкой, которая переломала верблюду сомнения все кости.
Откуда у пожилого кавказца, теперь уже бывшего хозяина джипа, появилось это чудо техники, так навсегда и осталось тайной, покрытой мраком и всякими другими субстанциями. Продавец, вручив Вадику документы и ключи, забрал деньги и исчез навсегда.
Подлянки начали вываливаться из «троллера» буквально на второй же день. Когда Зава пригнал машину в автосервис к знакомым отца, спецы гурьбой высыпали поглазеть на желтого монстра. Глазение, в их понимании, заключалось в обнюхивании, обстукивании и общупывании джипа. Тут и выяснилось, что троллерский двигатель изначально делался под спирт, который в Бразилии заменяет бензин, а уж потом некие умельцы воткнули в него волговский карбюратор, что сказалось и на заводимости, и на мощности машины.
Неприятности на этом не закончились. Мосты джипа дышали на ладан, подвеска сыпалась, как конфетти. Латаная-перелатанная проводка искрила и грозила сжечь автомобиль прямо в момент движения.
«Парень, выкинь ты эту развалюху на хрен!», – посоветовали Заве слесаря, но Вадик уперся: нет, он будет ездить на «троллере», потому что тот ему нравится. Мужики повздыхали, покрутили пальцами у висков, честно предупредили счастливого обладателя «джипа на ходу, недорого», что запчастей к такой технике нет и не бывает, и принялись за дело.
С некоторыми проблемами – плохо закрывающимися дверцами, прогоревшим глушителем, мятым крылом и прочими мелочами – удалось справиться. Все остальное ремонту практически не подлежало, и с тех пор канареечный рыдван Завы вместе с водителем стал любимым объектом насмешек всех друзей, знакомых, родственников, а также жителей соседних домов.
Вот на этом, с позволения сказать, джипе им и предстояло ехать. Илью это обстоятельство не то чтобы смущало, просто он не раз ездил с Вадиком на «троллере» и знал, что капризная бразильская техника ломается всякий раз, когда этого ну никак не ожидаешь, словно бы и впрямь в моторе живут коварные гремлины-латинос.
* * *
Зава выскочил из подъезда, вертя на пальце колечко с ключами. Пикнула сигнализация. Илья влез в салон «троля», самолично обшитый Завой изнутри ковролином, обреченно откинулся на жесткую спинку кресла и ткнул кнопку радио. Из могучих колонок за спиной Ильи послышался грассирующий голос Вертинского:
– …И какая-то женщина с изможденным лицом Целовала покойника в посиневшие губы, И швырнула в священника обручальным кольцом…
– Да что же это такое, а?! – рявкнул Илья, выключая радио. – Что за день сегодня такой? Все одно к одному. Зава, мне это не нравится…
– Нравится, не нравится – это критерии эгоиста, – философски заметил Вадик, вставляя ключ в замок зажигания, расположенный у «троллера» «по-бразильски», снизу, под рулем. – Ты должен сказать так: если несколько снарядов упали в одну воронку, значит, это не просто воронка… да?
– Ну да… – хмыкнул Илья, сгорбился и нетерпеливо постучал костяшками пальцев по крышке бардачка. – Кого ждем-то? Поехали уже…
Глава вторая
Майор Громыко сидел за пустым столом в своем рабочем кабинете и скрипел зубами, злясь на самого себя, весь белый свет вообще и некоторых живущих на этом свете личностей в частности.
Похмелье, ставшее в последние дни непременным спутником майора, стягивало голову раскаленным стальным обручем. Обида, поселившаяся в душе Громыко несколько раньше, побуждала его плюнуть на все, сказаться больным и заняться самолечением по принципу: «Лечи подобное подобным».
Похмелье – как женщина. Можно добиваться ее медленно, со вкусом, то бишь лечить себя пивом, а можно – решительным натиском, сиречь стаканом водки.