Гавтруз из Татагуша нес к себе серебряный поднос, на котором лежали жареное мясо и засахаренные фрукты, когда услыхал за спиной шаги солдат. Несмотря на то, что он был довольно толст и ему было уже за шестьдесят, реакция у него сохранилась хорошая. Он швырнул поднос с мясом на тех, кто, как он предполагал, собирались на него напасть. Хемонд отбил летящую в его голову посудину своим щитом. Двое солдат закричали, почувствовав боль от ожогов. Еще один поскользнулся на пролитом жире и упал.
– О, Фос! – пробормотал Комнос и крикнул, обращаясь к Гавтрузу: – Подождите, доблестный господин! Мы ничего не имеем против вас, нам нужен только Авшар.
При этих словах Гавтруз опустил свой нож. Глаза его расширились.
– Человек из Казда? Вы враждуете с ним, я это знаю, но он находится в посольстве, его нельзя арестовать.
Марк заметил, что Тасо Ванес был прав, говоря о Гавтрузе как о притворщике, – если нужно, видессианский язык Гавтруза был безупречен.
– Послы, которые уважают законы страны, где они находятся, пользуются правом неприкосновенности. Но не колдуны, которые нанимают убийц, поручая им грязные дела, – парировал Комнос.
Его солдаты и наемники Хемонда уже стояли перед толстой дверью с изображением пантеры.
Комнос приказал:
– Постучите тихонько. Я не хочу врываться в комнату посла без предупреждения.
Однако тихого стука не получилось. В дверь забарабанили десяток тяжелых кулаков. Ответа не было.
– Ломайте! – рявкнул Комнос.
Дверь оказалась прочной и не поддавалась ударам. Не магические ли заклинания ее удерживают, подумал Марк.
– Хватит валять дурака! Ну‑ка, прочь с дороги! – крикнул один из намдалени, темноволосый гигант с громадными руками. Он держал большой боевой топор. Видимо, как и многие из его братьев‑халога, он предпочитал это оружие всякому другому.
Солдаты отошли в сторону, чтобы дать ему размахнуться. Взлетели щепки. С каждым ударом топор погружался почти на половину лезвия. После дюжины таких ударов дверь подалась. Солдаты ворвались в комнату врага, держа оружие наготове. Комнос остался снаружи, объясняя возмущенным и перепуганным дипломатам, почему здесь находятся солдаты Видессоса.
Марк сразу заметил, что, несмотря на жажду власти, Авшар почти не тяготел к роскоши в личной жизни. Посольство Казда было убрано очень просто, в духе кочевников. Исключение составлял только красивый видессианский стол, возвышающийся посреди комнаты. Подушки заменяли стулья, а все остальные столы были низкими, чтобы можно было сидеть перед ними прямо на полу. Вся мебель была черного цвета, а стены дымчато‑серого.
Дверь между посольским кабинетом и личными покоями Авшара была заперта, но несколько ударов топором решили и эту проблему. Авшара они не нашли и там. Впрочем, Марк не удивился этому. Видессиане пришли слишком поздно.
Личные апартаменты казда были почти так же скромны, как и посольский кабинет – низкие, покрытые черным лаком столы, подушки, толстый матрас, набитый конским волосом и заменяющий кровать. Над матрасом висело изображение черного воина, бросающего голубую молнию. Он ехал по трупам нагих, истекающих кровью пленников, навстречу своему врагу – убегающему Солнцу.
– Скотос! – прошептали видессианские солдаты и сложили пальцы крестом, оберегаясь от сил Тьмы.
На столе в углу комнаты стояла небольшая бронзовая рамка, в которую было заключено изображение одного из темных богов пантеона Казда, и алтарь Скотоса. На алтаре лежали белый голубь с перебитой шеей, а на столе они нашли горстку пепла – Авшар не собирался возвращаться в посольство и сжег все важные бумаги.
Ни видессиане, ни намдалени не имели желания подходить близко к алтарю, но когда Марк обошел стол, он увидел кусочек пергамента, обгоревший с одного края, – должно быть, тот упал, подхваченный сквозняком, и не успел догореть до конца.
Марк наклонился, чтобы поднять его, и возбужденно вскрикнул – это был план города и крепостных стен. Маленькая пунктирная линия вела от Палаты Послов к башне у моря. Его друзья столпились вокруг.
Разочарование от неудачи прошло, когда они поняли, что обнаружил римлянин. Они пожимали его руку и хлопали его по спине, поздравляя с находкой.
– Это большая удача! – крикнул Хемонд. – Воистину, Фос сегодня с нами!
– Нельзя терять драгоценного времени, – сказал Нейпос, – будем праздновать победу, когда схватим казда, не раньше.
– Хорошо оказано, жрец, – согласился Хемонд.
Приказав пяти – шести солдатам, чтобы они обыскали комнаты, он повел остальных намдалени мимо Комноса, который все еще разъяснял дипломатам причины штурма посольства. Марк показал клочок пергамента и ему. Комнос внимательно посмотрел на карту и выхватил ее из рук Марка.
– Игра продолжается! – воскликнул он. Он поклонился послам и их секретарям. – Господа, дальнейшие объяснения будут сделаны позднее. – Он пробился через толпу, крича своим солдатам: – Подождите, дурни, у меня в руках карта!
Башня, которую Авшар изобразил на своем плане, находилась на северо‑востоке Видессоса – там, где город острым клином врезался в пролив Бычий Брод. Это было в пятнадцати минутах ходьбы от Палаты Послов. Дорога лежала через дворцовый комплекс и улицы города и шла высоко по холмам.
Трибун бежал к башне, чувствуя, как колотится сердце и как пот заливает его лицо. Он был одет только в легкий плащ и сандалии; солдатам, бегущим в полном вооружении, было намного тяжелее. Один намдалени не выдержал этого бешеного бега и упал на мостовую – он потерял сознание. Марк остановился и пощупал его пульс.
– Он скоро придет в себя, – пробормотал он. – Переутомление, ничего страшного.
На ходу Марк подумал о том, что такой опытный и умный противник, как Авшар, все же допустил промах – и большой промах. Ночное покушение провалилось, а когда он сжег свои бумаги, одна из самых главных уцелела и дала возможность преследователям найти его. Если бы Авшар знал об этом, как заскрежетал бы он зубами под своим покрывалом!..
Дорога пошла вниз, и вскоре они увидали городскую стену, подступавшую к самому морю.
– Вот она! – крикнул Комнос задыхаясь и указал на квадратную башню, высившуюся перед ними. Он втянул ноздрями морской воздух и крикнул: – Эй, стража! Вы не видели Авшара из Казда?
Ему никто не ответил. Солдаты подошли к башне и поняли причину этого молчания. Четверо часовых лежали у входа неподвижно. Дверь была распахнута настежь. Комнос страшно выругался и обратился к Марку:
– За последние пять лет я не встречал спящих часовых. А теперь почему‑то вижу такое чудо второй раз за два дня, и ты тому свидетель. Во имя светлого Фоса, позор мне!
Странное положение, в котором спали часовые, наводило только на одну мысль – Авшар применил свое колдовство. Марк объяснил это, добавив:
– Я не думаю, что они заснули по своей вине – это действие чар, которые наложил на них колдун. Карта не лжет, у нас есть время схватить его прежде, чем он улизнет от нас морем.
Нефон Комнос с чувством пожал руку римлянину.
– Чужеземец, ты человек чести.
– Благодарю, – ответил Марк, удивленный и взволнованный.
– Вперед, довольно болтовни! – воскликнул Хемонд, выхватывая меч из ножен. – Успеете еще наговориться!..
Он бросился вперед, а за ним устремились остальные. Нейпос все еще ковылял позади, ему трудно было поспевать за быстрыми шагами солдат. Он задержался возле лежащих без сознания часовых, чтобы помочь им.
Внезапно оказавшись в полумраке башни, Марк на мгновение ослеп и чуть не споткнулся о винтовую лестницу.