Если тот испугается, при всем желании из него слова не вытянешь. Бедняга Шмыгин претерпел от наших дуболомов. Не хотелось давить на него слишком сильно.
Кролик нервничал, поглядывал на часы. Я тянул пиво. То, что происходило на улице, мне было хорошо видно. Пока ничего подозрительного, кроме обыкновенных прохожих. Разномастная толпа.
– Говорят, что свины собираются прибрать к рукам Похлебку, – прошептал Шмыгин.
– Ого! Это кто говорит? – спросил я. Мои уши встопорщились.
– Слыхал сам – не раз и не два. Но не местные болтают. Всякая шантрапа, которая с Восточного Тракта приходит. Варево всех принимает…
Неужели моя версия не лишена оснований?
– А зачем, по-твоему, Бригаде Похлебка? – спросил я.
Остальные посетители не обращали на нас внимания. Или прикидывались. Я принюхался. Пятак редко меня обманывает. Пока опасности нет.
– Но ведь это не я говорю, – ответил Шмыгин. – И вовсе это не мое дело, сержант Вонючка. Мне главное, чтобы посетители были довольны.
– А точнее?
– Я уже говорил вашим, что меня опечалил этот эпизод. Я даже лужу осушил, в которой нашли тело славного воина. Но что я могу еще поделать? Держать возле кабака взвод охраны? Что случилось, то случилось. Вы хотите найти убийцу. Но я вам не помощник, – сказал кролик.
Я отпил пива и рыгнул. Не так круто, как Черный Свин, но я учусь.
– Что ты еще помнишь?
Кролик думал, наблюдая между делом за работой официантов.
– Вчера тут котяра ошивался, черный. Спрашивал о свинах.
– Так-так…
– Прочел плакат на двери, потом объявление о награде…
– Ну-ну…
– Я рассказал все, что знаю. Кот заплатил три серебряных пистоля.
– Богатенький, видать…
Неужели шпик? Если да, то чей? Шелудивый тут не при чем. Коты и псы враги еще худшие, чем волки и свиньи.
– Я назвал цену – он согласился, иначе бы я и рта не раскрыл, – добавил Шмыгин.
– А тебе палец в рот не клади. Ты кота этого видел раньше?
– Нет.
Возможно, кот никогда не бывал в Похлебке. И почему-то его заинтересовала Бригада. Незнакомец стал расспрашивать о ней у владельца кабака, на дверях которого висит вербовочный плакат. Логично.
Может быть, оно и так, только с какой целью это делается? И все-таки – шпион или нет?
Кролик ждал, что я скажу.
– В общем, дело такое: каждый день ты будешь писать мне отчеты о том, что происходит в «Пегги Сью» и окрестностях. Пусть ты и твои родичи держат ушки на макушке. За каждый отчет будешь получать по два сантима. Все-таки деньги.
Шмыгин был недоволен, но промолчал.
– Меня интересуют всякие темные личности, новенькие, странные, чокнутые и прочие аномальные… Понятно? Поэзию с прозой не разводи. Просто описывай каждого такого типа как можно четче. Как в протоколе. И то, какие он вопросы задавал, что болтал за пивом… – Зажевав ложку капусты, я смотрел в потолок, ища вдохновения. – Ну?
– Я понял. Будут отчеты, – ответил Шмыгин. – А если никого подозрительного за целый день я не встречу?
– Тогда не дергайся. Теперь иди. Если что, я позову. Напоследок опиши мне того котяру, если помнишь…
Кролик помнил. Получалось так: глазищи зеленые, усы, значит, белые, уши торчком. Носит длинныйбордовый плащ с капюшоном.
Ничего мало-мальски знакомого. Кот как кот. С этим племенем я дружбу не вожу. Бывало, Бригада привлекала кошачью братию в борьбе с псами, но на службу даже во вспомогательные отряды не брала.
Три серебряных пистоля за информацию. Этот кот, похоже, псих ненормальный. Либо не знает здешних мест и здешних цен. Либо…
Я заметил на улице нашу славную троицу: Пегий, Грязнуля и Отрыжка. Рожи наглые, довольные. Я подумал, что где-то им уже удалось разжиться парой кружечек местного портера. Вкатились свины в «Пегги Сью» с шумом и гамом. Увидев меня, троица снизила тон. Я продемонстрировал им кулак.
Пора входить в роль сержанта. Сержант – единственный посредник между свином и Свиноматерью в бою и в любой другой службе. Отец родной.
Я указал ребятам на табуреты. Свины взгромоздились на них, воинственно оглядывая зал. От троицы несло пивом.
Оркестрик грянул нечто развеселое. Зачем они так стараются? Сейчас не вечер, и чаевые им вряд ли перепадут. Да, похоже, и не слушает никто. Но енот в соломенной шляпе был виртуозом. Его банджо выделывало чудеса.
Пегий захлопал в ладоши, то ли приветствуя музыкантов, то ли подзывая зайца. Заяц, другой, не замедлил явиться. Такой же, шельма, шустрый.
– Где Полтинник? – спросил я.
– Отстал по пути. По большому отправился, – сказал Грязнуля.
Отрыжка захрюкал. Это означало смех. Пегий заказал пива. Я не стал возражать, потому что самому захотелось еще. Через минуту я вспомнил, что собирался вести расследование.
Я оглядел троих рядовых. Мы с ними попали в Бригаду почти одновременно. Четыре года валандались туда-сюда, тянули лямку службы, а теперь, получается, я их обскакал. Но они не обижались. Против воли Черного не попрешь. А меня никто не упрекнет в привычке заискивать. Поклоняюсь я Свину не как вышестоящему, от которого зависит моя судьба и карьера, а как легендарному воину.
– В общем, так, сегодня Черный поручил мне провести свое собственное расследование, – сказал я. – Я выбираю вас своими ближайшими помощниками. Вы знаете Похлебку, потому что бывали здесь до вступления в Бригаду. И потом проводили больше времени, шлындая по улицам, чем я.
Они слушали, не понимая еще, к чему я клоню. Пока я и сам, честно признаться, не понимал. В любом случае, без их помощи мне никуда…
– Мне нужно, чтобы вы наладили контакт со всеми нашими осведомителями, – сказал я.
– Но они ничего не знают, – отозвался Пегий. – Наши уже их допрашивали.
– Вы скажете, чтобы они собирали информацию обо всех подозрительных личностях, которые появляются в Похлебке. Я имею в виду приезжих. Пускай докладывают вам. За каждое донесение, которое имеет хоть какую-то ценность, будете платить по сантиму.
– А что, есть след? – спросил Грязнуля. Его дырявая в нескольких местах шляпа сидела набекрень.
– Ничего определенного, – сказал я. – Но подозрительно.
– Ага, – хмыкнул Грязнуля.
– В особенности пусть обратят внимание на черного кота, который ходит в бордовом плаще. – Я описал его со слов Шмыгина.
– Хм… Пожалуй, стоит порыть землю, – сказал Отрыжка.
Заяц принес пива и целую тарелку желудей.
– Утроба удавится. Не даст нам денег, – засомневался Пегий. – Жмот он, всем жмотам жмот…
– У меня приказ Черного Свина, – прорычал я. – Даст. На секретную операцию!
– Скажет: где бумага? – пропищал, подражая голосу Утробы, Грязнуля.
– Это я беру на себя. Сегодня же разберусь.
Парни покачали головами. Мол, может, и впрямь разберется. С пива во мне проснулся воинственный дух.
– Так кому же надо распускать слухи о Бригаде? – спросил Пегий. Он грыз желуди и плевал скорлупой на стол. – Не сегодня-завтра уйдем мы отсюда. Мы не оседаем где-то надолго. Тем более, не властвуем. На моей памяти такого не было.
– Вот именно, – подтвердил Грязнуля.
– Чьи-то грязные ручонки копаются в этой истории…
Пегий поглядел на меня. Его глаза заплыли жиром.
– А какое это имеет отношение к Чмоку?
– Не знаю, – признался я. – Надо выяснить насчет того кота. И еще… Свин поручил мне найти волшебника. Может быть, с его помощью след будет отыскать легче.
– Где ж мы его найдем? Настоящего? Во всех лавках, ясно, одни пустобрехи-шарлатаны, – сказал Грязнуля.
– Предсказатель нужен. Или кто-то похожий, – промычал с полным ртом желудей Отрыжка.
– Ага, ищи-свищи. Это тебе Похлебка, а не Картофельберг! – сказал Пегий.