Мэр Ванкувера Гэллатер в беседе со мной подчеркнул:
-- Создание мемориала -- это не только память о прошлом, это веха на пути укрепления взаимного уважения и сотрудничества между нашими народами.
Р. Гренджер, комиссар графства Кларк, в котором находится город Ванкувер, сказал:
-- Расчистить заносы "холодной войны" -- дело нелегкое и непростое. Одним махом с этим не справиться. Противники разрядки не сдают своих позиций без боя. Они контратакуют. Но те, кто выступает за улучшение отношений, имеют под собой крепкую базу. Вы, надеюсь, смогли убедиться в этом в Ванкувере.
В день открытия мемориала местная газета "Колумбиан" из своих 48 страниц 8 посвятила торжествам в Ванкувере. На первой странице -- земной шар, над которым парит АНТ-25 в обрамлении советского и американского флагов. Аншлаг по-русски: "Ванкувер приветствует советских героев".
В передовой статье газета писала: "Чествуя советских летчиков, Ванкувер вносит свой вклад в дело .улучшения отношений между двумя нашими народами".
С этим нельзя не согласиться. Жители маленького Ванкувера сделали большое и доброе дело.
У НИХ СОВЕТСКИЕ ОРДЕНА
Я позвонил ему из Вашингтона в Калифорнию, назвал себя и сказал:
-- Доктор, я должен встретиться с вами. Но я хочу написать не об известном ныне нейрохирурге, а об офицере разведки из 1-го батальона 273-го полка 69-й пехотной дивизии 1-й американской армии.
-- Откуда вы меня знаете? -- удивился доктор.-- Кто вам рассказал обо мне? Неужели лейтенант Сильвашко? Он жив? Вы видели его?
...И вот мы сидим с ним за столом в его доме. Под холмом зажигает вечерние огни огромный Лос-Анджелес. Видно, как один за другим идут на посадку самолеты в аэропорту.
Хозяин снимает со стены рамку. Под стеклом удостоверение:
"Младший лейтенант Уильям Д. Робертсон приказом войскам 1-го Украинского фронта ь 060 от 13 мая 1945 года награждается орденом Александра Невского, Орден ь 27357. Командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И. Конев".
-- Кто вручал вам орден? -- спрашиваю я.
-- Командир 58-й гвардейской стрелковой дивизии генерал Русаков,-отвечает мой собеседник.
А до этого было вот что.
Поздно ночью 25 апреля 1945 года корреспондент агентства ЮПИ Дон Уайтхэд передал из штаба 69-й пехотной американской дивизии следующее экстренное сообщение: "Американский пехотный офицер и советский солдат карабкались навстречу друг другу по фермам искореженного взрывом моста, встретились на самой середине реки, дружеским объятием скрепили историческое соединение союзных войск -- Первой американской армии генерала Ходжеса и Первого Украинского фронта маршала Конева. "Давай руку, дружище!" были первыми словами второго лейтенанта Уильяма Робертсона из Лос-Анджелеса, которые он сказал улыбающемуся русскому... В этот день на берегу Эльбы в разных местах встретились по крайней мере три группы американских и советских разведчиков... Возможно, первым, кто установил контакт с русскими. был первый лейтенант Алберт Коцебу из Хьюстона (штат Техас)".
Как же это было?
Прохладным весенним утром 25 апреля на восток по направлению к Эльбе продвигались два отряда американских разведчиков: Робертсона и Коцебу. Робертсон с тремя солдатами вел свой "джип" на Торгау. Коцебу, у которого было 36 человек в семи "джипах", держал курс на город Риза. Оба отряда то и дело встречали колонны вражеских солдат с белыми флагами. идущих сдаваться в плен. Лишь кое-где разведчики вступали в короткие перестрелки с группами фашистов. Коцебу обратил внимание на то, что гитлеровцы очень спешат как можно дальше уйти от Эльбы, "Русские уже там",-- решил Коцебу и приказал прибавить газу, хотя его отряд уже продвинулся дальше линии, которая была указана ему командиром.
Солдат из группы Робертсона Пол Стауб (награжден советским боевым орденом Славы третьей степени) рассказывал мне (я разыскал его под Нью-Йорком.
Он работает управляющим магазина мужской одежды):
-- Мы 'тоже нарушили приказ не удаляться дальше десяти километров от позиций нашей дивизии. Мы чувствовали: русские близко. Уже несколько дней наши радисты слышали в эфире голоса советских радистов, переговаривавшихся Друг с Другом. Временами ветер доносил гул советской артиллерии. Еще 23 апреля наши разведчики доложили, что будто бы видят русский танк с белой горизонтальной полосой на башне. Увы, это оказался белый гамак, растянутый в дверях сарая.
Командир 273-го полка 69-й дивизии полковник Адаме рассказывает:
-- Мы не разделяли оптимизма солдат. По нашим предположениям, русские еще только подходили к Эльбе, Поэтому, когда в II часов 30 минут Коцебу доложил по радио: "Встретил русского разведчика в районе Локвиц",-- мы в штабе только улыбнулись: "Еще один гамак!"
И вдруг в 13.30 новое радиодонесение от Коцебу: "Задание выполнил. Потерь нет. Встретил советских союзников. Район 8717. Договариваюсь о встрече между старшими командирами". Полковник Адаме с большой неохотой доложил об этом командиру дивизии генералу Э. Рейнхардту. Как он и ожидал, генерал рассердился: "Какого черта он голову морочит? Русские еще в 20 километрах от Эльбы". Тем не менее командир дивизии приказал послать в район 8717 самолет-разведчик. Подполковник Р. Конрад с переводчиком вылетели в указанный район, но ничего там не обнаружили.
Все это выглядело странным. Не давал о себе знать второй лейтенант Робертсон, Коцебу хоть и передавал о себе, но принять новых распоряжений не мог: в его рации вышел из строя приемник, и связь была односторонней.
А тут новое донесение Коцебу: "Продолжаю переговоры с русскими. О результатах доложу позднее". Полковник Адаме вызвал майора Ф. Крейга и приказал во что бы то ни стало разыскать Коцебу и лично доложить, "что там, черт возьми, происходит". Колонна "джипов" Крейга с 50 бойцами немедленно ушла на восток.
В 16.45 радист полковой радиостанции принял первое донесение майора Крейга: "Встретил два "джипа" из отряда Коцебу. Солдаты утверждают, что контакт с русскими установлен. Сам Коцебу находится в расположении советских войск". Не прошло и получаса -- новое донесение Крейга, которое лишь добавило таинственности вокруг событий к западу от Эльбы: "Встретил русских кавалеристов. Подробности доложу лично".
Полковник Адаме лишь развел в недоумении руками и тут же позвонил командиру дивизии. Генерал больше не ругался. Немедленно, в свою очередь, доложил командующему армией генералу К. Ходжесу. Оттуда пришло распоряжение; дождаться возвращения разведчиков и подробно расспросить. До этого ничего не предпринимать.
И вдруг в 21 час, как гром среди ясного неба, звонок от командира первого батальона капитана В. Конли: "У меня на командном пункте второй лейтенант Робертсон, возвратившийся из разведки, а с ним четверо русских: майор Ларионов, капитан Неда, лейтенант Сильвашко и сержант Андреев".
Полковник растерялся. Крикнул в телефон первое, что пришло в голову: "Посадите Робертсона под арест за нарушение приказа".
Не успел бросить трубку, как принесли радиограмму от майора Крейга: "Установил контакт с генералом Русаковым. Тосты за союзные армии и за близкую победу над фашизмом". А теперь предоставим слово самим разведчикам.
Примерно в 10 часов утра в одной из деревень к первому лейтенанту Коцебу подошел старик немец и через переводчика рассказал, что он видел советских разведчиков в районе Локвиц. Вызвался проводить туда. Скоро вдали показалась одинокая ферма. Американцы заметили двух всадников и пешего. Один из всадников пустил коня в галоп и ускакал на восток. Коцебу, остановив "джипы", в бинокль разглядывал оставшихся. Те спрятались за деревьями.