Или… Эллен вдруг вспомнились женщины на фотографиях, особенно блондинка, которая так и висла у Люка на шее. Возможно, он хочет попросить развод. Чтобы жениться снова. Ее сердце провалилось в пустоту.
— Это не телефонный разговор, — недовольно ответил Люк. — Надо обговорить лично. Что ты делаешь сегодня вечером?
У Эллен от изумления приоткрылся рот.
— Так ты… О Господи! Значит, ты в Англии? Нет. Она не может с ним увидеться. Сама мысль пугала ее до судорог: он будет говорить о другой женщине, а она — слушать…
— Непредвиденные дела.
— Я работаю, так что изложи все свои соображения в письменном виде.
— Работаешь? Вечером?
Эллен даже улыбнулась, представив себе, что он подумал.
— Успокойся, Люк. Я не собираюсь прогуливаться по темным аллеям Саутворка в сетчатых чулках и почти без всего остального!
— Рад слышать, — отрезал он, и Эллен осталось только удивляться, куда девалось его чувство юмора. — Что, папочка нашел тебе прибыльную работу?
Эллен только фыркнула. Очень нужна ей чья-либо помощь!
— Сама нашла. Полагаю, твой преданный Донателло уже проинформировал тебя, что с родителями я больше не живу.
— Выгнали за плохое поведение?
— Просто устала от чрезмерного мужского владычества! — отрезала Эллен.
— И чем же ты занимаешься?
— Днем раскладываю по полкам товары в супермаркете, а… — Тут она осеклась. Рассказывать Люку о своей вечерней работе она не могла. И, чтобы не нагромождать ложь, сказала:
— А три дня в неделю по вечерам работаю в общественном центре. Сегодня тоже.
На другом конце провода повисло долгое молчание. Конечно, Люк решил, что она не сильно продвинулась вперед со времени их разрыва. Знал бы он, через какую черную депрессию ей пришлось пройти! В ее дела он с тех пор не вникал. После того, как Эллен отказалась от его денег. Люк умыл руки. С глаз долой — из сердца вон.
— Значит, супермаркет, — в его голосе четко слышалось неодобрение.
— Мне нравится, — искренне сказала Эллен. Действительно, это был первый шаг в ее карьере. Потом она станет старшим продавцом. Потом… кто знает?
— Раскладываешь… товары?
Эллен даже позволила себе улыбнуться.
— Ну, ты же меня знаешь. Сплошное удовольствие и никакой ответственности!
— Звучит самокритично, — печально согласился Люк.
Эллен возвела глаза к потолку.
— Мне там нравится. Чувствуешь себя частью большой семьи.
Пока Люк молчал в ответ, Эллен печально подумала о своей разрушенной семье. И о матери Люка, которая была убеждена, что ни одна женщина, кроме святой, не сможет стать подходящей женой ее сыну. Теперь, когда ее не стало, у Люка не было никого, кроме Джеммы.
— Я рад, что ты нашла себе работу по способности, — съязвил Люк. — Значит, сегодня. Во сколько ты начинаешь?
— В половине восьмого. — Эллен спохватилась:
— Но мы не можем встретиться…
— Должны. Встретимся до твоей работы. — Это было сказано типичным тоном властного южанина. Что окончательно взбесило Эллен. — Где ты живешь?
Эллен нахмурилась. Не хватало только, чтобы Люк увидел ее квартиру. Обычно она встречалась с его помощником Донателло, который привозил Джемму, где-нибудь в кафе. Она боялась, что Люк прекратит ее встречи с дочерью, если узнает, в каких условиях она живет.
— Ты что, не понимаешь, что я вообще не хочу тебя видеть?
— Я тоже. Ты не принадлежишь к числу моих лучших друзей. Но это важно, — ответил Люк. — Это касается Джеммы. И тебя.
Она похолодела. Его слова звучали зловеще. Чтобы унять дрожь в ногах, ей пришлось прислониться к стене.
— Но разве нельзя…
— Это должно быть улажено. Выбери любое место, — спокойно и деловито продолжал Люк. — Я задержу тебя не больше чем на десять минут. Надеюсь, ты можешь оказать мне эту любезность ради благополучия моей дочери?
«Моей», а не «нашей». Да, подумала Эллен, так оно и есть.
Он решил потребовать развода и отказа ее от родительских прав. Очевидно — и это было ясно из последнего приезда Джеммы, — что Люк недоволен даже теми скромными правами, которые дал Эллен суд.
Это конец. Да, Эллен знала, что когда-то этот момент наступит. Она медленно, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Прежде чем он заговорит об этом, она сама, первая, откажется от права, за которое так долго боролась. Права видеть, как растет ее дочь. Пусть она скажет это сама, не он. Так можно хотя бы сохранить остатки гордости, самоуважения и способности держать свою жизнь в руках. Каждой клеткой своего тела она противилась этому намерению. И все же в глубине души понимала, что Джемма не заслуживает того, чтобы ее отрывали от любимого отца и дома и заставляли жить с матерью, до которой ей нет дела.
Хуже того — с матерью, которой она боится. Глаза Эллен заволокло слезами. Почему девочка боится ее? В последний приезд Джемма так цеплялась за Донателло, словно Эллен была голодным людоедом с ножом в руке. Вся неделя прошла словно в аду. Джемма испуганно молчала, плакала по ночам, пока Эллен, не выдержав пытки, не позвонила Донателло и не попросила забрать девочку на три дня раньше срока.
Нравится ей это или нет, против правды не пойдешь. Ради благополучия своего ребенка она должна забыть о себе. Джемма не должна больше страдать. Господи, подумала Эллен. Новая жертва. Торопливо, чтобы не передумать, она сказала в трубку:
— Хорошо. Надо так надо. На Ланкастер-стрит есть кафе, около станции метро. Жди меня там в семь. — Она повесила трубку.
Подавленная неотвратимостью принятого решения, Эллен неподвижно стояла у телефона, пытаясь собраться с силами. Внезапно она поняла, что ей предстоит сделать, помимо отказа от Джеммы. Ей предстоит встретиться с Люком. После всех этих лет.
Странное ощущение охватило ее. Странное и незнакомое. И Эллен никак не могла понять, почему вдруг ее сердце так бешено забилось. Люк. Человек, которому она отдала все. Сердце, душу, разум, тело, наконец. А теперь и своего ребенка. Боль от воспоминаний заставила ее изо всех сил прикусить губу. Она умеет быть сильной — и уже доказала это. Она не позволит снова сломать ее. Если Люк найдет свое счастье — прекрасно. У Джеммы будет новая мать…
Задыхаясь от боли, она изо всех сил пыталась сдержать подступающие рыдания. В первую очередь Джемма. Она обязана пожертвовать всем для своего ребенка. А потом — только вперед.
Слезы неожиданно полились из глаз, и она ощутила их соленый привкус на губах. Прижав дрожащие руки к сердцу, Эллен старалась приготовиться к самому худшему. Сегодня вечером она узнает, действительно ли ей удалось побороть в себе своих демонов.
Глава 2
Свет в общем холле выключился — сработал таймер, который Сирил специально установил для экономии. Сдерживая нервную дрожь, Эллен ощупью пробралась к себе. Дверь на этот раз не хотела закрываться. Только этого не хватало! Она яростно рванула ручку на себя, и упрямая дверь наконец захлопнулась.
— Господи, помоги! — с возрастающим отчаянием прошептала Эллен. Слишком много всего разом навалилось на нее.
Из зеркала над камином на нее глянуло бледное, вытянутое лицо с огромными запавшими глазами, наполненными болью. Ужасно. Побелевшие, печальные губы. Выше нос, мрачно усмехнулась она своему двойнику.
Люк. Снова, по прошествии целой вечности, она увидит Люка. Ему уже… двадцать восемь лет. Что он подумает о ней?! Эллен припомнила их первую встречу. Она яростно шагала по дороге, с твердым намерением уйти из дому куда глаза глядят после очередной стычки с отцом.