Он не был толстым, как большинство фарангов, которые приходят в бар, и он не потерял волосы. На мой взгляд он не был особенно красив, но у него любезное лицо и действительно синие глаза. Эти его глаза я запомнила больше всего. Они были синие и мягкие.
Он был немного пьян, когда уезжал, и я думала, что он забудет обо мне, как только сядет на самолет. Я помню разочарование, что цепочка не была большой.
Секс? Я даже не помню, как занималась с ним сексом. Я стараюсь не думать о том, что я делаю, когда нахожусь в кровати. Я думаю только о деньгах. Это не занятие любовью, это даже не чувство. Я — там, на кровати, и рядом со мной фаранг, и я позволяю им делать с моим телом то, что они хотят. Мягко или грубо, это безразлично мне, я только хочу закончить это. Некоторые из девочек стонут и стонут, они считают, что стон заставит человека быстрее кончить, но я не делаю этого. Я не хочу ничего делать. Обычно я лежу на спине. Я ненавижу, когда они хотят, чтобы я была сверху, потому что тогда они ожидают, что я буду работать, а я не люблю этого.
Он не спрашивал меня заранее, сколько ему заплатить мне, и прежде, чем мы вышли из комнаты, он дал мне тысячу бат. Я сказал ему, что этого не достаточно. Он выглядел смутившимся. Я предполагаю, один из его друзей сказал ему, что тысяча бат это норма. Большинство девочек сделает это за тысячу, некоторые даже пойдут перепихнуться за пять сотен, но я никогда не сделаю это меньше чем за пятнадцать сотен. А если они хотят, чтобы я осталась на всю ночь, то цена — три тысячи. Так или иначе, я сказала Питу, что он был должен заплатить мне пятнадцать сотен, что он и сделал.
ПИТ
Я вернул в Бангкок ранним вечером, оставил мои вещи в гостинице, и помчался в «Зомби». Джой не надела мою золотую цепочку, а также ещё что-нибудь, на ней были только сапожки. Она улыбнулась и заволновалась, когда увидела меня. Я заказал джин-тоник и ждал окончания ее танца.
Она обернула платок с изображением леопарда вокруг талии и подбежала ко мне, обняла и поцеловала в щеку. Я купил колу и взял её за руку.
— Я не думала, что Вы вернетесь, Пит, — усмехнулась она.
Меня не остановила её усмешка. Она помнила мое имя.
— Я сказал, что вернусь.
— Я думала, что не вижу Вас снова.
Я спросил ее, где моя золотая цепочка, и она отвела глаза. Она напоминала школьницу, которая была поймана за поеданием общих конфет.
— Мне жаль, Пит, — сказала она. — У меня не было денег.
Мое сердце упало. Золото не имело какой-либо сентиментальной ценности, но я надеялся, что, нося мой подарок, она будет думать обо мне.
— Вы продали его? — спросил я.
Она покачала головой.
— Нет. Она сделала жест, нажимая большим пальцем на столик. Найджел говорил мне, что в Таиланде часто закладывают золото, и оставляют отпечаток большого пальца вместо подписи. Она заложила мою цепочку.
Она ярко улыбнулась.
— Если Вы дадите мне три тысячи бат, я верну цепь Вам.
Она застенчиво перевела взгляд вниз, и мое сердце растаяло. Не было в мире такой вещи, за которую я мог бы рассердиться на неё.
— ОК — пообещал я — Я дам тебе деньги.
Она улыбнулась и быстро поцеловала меня в щеку. Ее голые груди коснулись моей руки.
Некоторые из девочек танцевали голыми, как Джой, а другие носили бикини. Некоторые носили такие же бикини, но сдвигали лифчик с грудей. Я спросил у Джой, почему она снимала всю одежду, когда танцевала.
Джой объяснила, что девочки, кто танцевал в купальнике, получали меньшую зарплату, чем те, которые танцевали топлесс, а наиболее высоко оплачивались полностью обнаженные танцовщицы. Джой же очень нуждалась в деньгах. Она сказала, что должна посылать деньги ее семейству. Я почувствовал ярость. Это было не справедливо.
Джой яркая и шикарная, но она была лишена одежды и вынуждена заниматься проституцией потому, что это было единственный способ, которым она могла бы зарабатывать приличные деньги. Это была форма экономического насилия: если бы Джой родилась в Европе или Америке, она бы училась в университете или работала в офисе.
Я оплатил ее бар-файн. В прошлый раз мне не понравился миниотель, в котором мы были прежде, и я спросил Джой, не знает ли она другого места, в которое мы могли бы пойти. Она предложила поехать на тук-туке в отель «Пентхаус» неподалеку от Нана Плаза.
Это была своеобразная тайская гостиница из множества маленьких домиков, где Вы могли припарковаться прямо возле своего домика, и гостиничная прислуга натянула бы занавес вокруг вашего автомобиля, ограждая вас от посторонних глаз. Комната была довольно чистая, с большими зеркалами на стенах и потолках. Подросток таец включил кондиционер и сказал мне, что следует заплатить три сотни бат за шорт-тайм или пять сотен за всю ночь.
— Всю ночь, да? — спросил я у Джой.
Она улыбнулась и кивнула. Я заплатил парню, и он оставил нас одних. Мы занимались любовью и она заснула в моих руках.
Утром я дал ей 1,500 бат. Она покачала головой.
— Всю ночь, три тысячи бат.
Мое сердце упало. Я надеялся, что она почувствует, что я был больше, чем просто клиент. Я дал ей дополнительные деньги.
— Что с Вашим золотом? — спросила она. Я дал ей еще 3,000 бат.
Она сложила ладони вместе и поднесла кончики пальца к подбородку, как будто она что-то просила. Это так называемый «Вей», тайский жест уважения или благодарности. Я почувствовал, что мое глухое раздражение на ее требования денег испарилось. Она выглядела настолько симпатичной, такой искренней, что я только хотел прижать её к себе, обнять и защитить от этого мира, который вынудил ее продавать свое тело.
ДЖОЙ
Я была очень удивлена, увидев его снова. Фактически я забыла о нем. Я заложила золотую цепочку на следующий день после того, как он дал её мне, и оплатила аренду моего мотоцикла. К счастью, когда он пришел в бар, я танцевала, потому что я забыла его имя. Я напрягла остатки своих умственных способностей, и в конечном счете вспомнила. Пит. Его звали Пит. Он писатель или что-то в этом роде. Как только я закончила танцевать, я подбежала к нему. Я удостоверилась, что использовала его имя, от этого фаранги всегда испытывают особое чувство.
Он сразу заметил, что я не надела его золотую цепь, и я сказала, что у меня ее больше нет. Я сказал, что могла бы вернуть ее, если он даст мне 3,000 бат. Он дал мне эти деньги, и еще 3,000 бат за то, что я провела с ним всю ночь. Очевидно, он много зарабатывает, поскольку он не спорил о денегах.
Он говорил, что любит мои волосы. Большинство фарангов так говорит. Я думаю, что восемьдесят процентов фарангов, с которыми я трахалась, соблазнялись моими длинными волосами. Не перестаю удивляться девочкам, которые коротко стригут волосы. Ведь работа в баре — специально для завлечения фарангов: Вы не сможете заработать приличное количество денег, если Вы только танцуете на сцене, фаранги должны покупать Вам спиртные напитки и оплачивать бар-файн, с которых Вы получите свою долю, а основной доход Вы получите за секс.
Мои сестры Сунан и Моон танцуют в «Зомби», и у обеих волосы до талии. Также фаранги любят видеть нас обнаженными, когда мы танцуем. Нам платят больше, если мы танцуем обнаженными, но я танцую голой не из-за этого — лишняя тысяча бат в месяц для меня ничего не значит, главное — фаранги скорее оплатят нам бар-файн, если они видят нас обнаженным. Я прикинула, что восемьдесят процентов фарангов предпочитают девочек, танцующих голыми — это заставляет их думать о скорейшем сексе. Некоторые девочки стесняются полностью раздеваться, но я сообщаю им, что они глупы. Как только мужчина видит Вас голой, он сразу хочет Вас. Восемьдесят процентов фарангов, так или иначе.