Красивая страна, Альпы,Женевскоеозеро...
Но горы и озера есть иунаси,наверно,неуступятниАльпам,ни
Женевскому озеру. Я вовсе не утверждаю, что Россия-красивейшаястрана
мира, и когда поют: "Хороша страна Болгария, но Россия лучше всех", то это
для русского человека, а болгарину, я думаю, Болгария тоже не хуже других.
Но, понимаете, когдамолодойчеловек,девятнадцатилет,мечтательный,
впечатлительный, приезжает из Швейцарии, едет день, два, три поРоссиии
видит из окна вагона бескрайние степи, и деревеньки на горизонте, ибелые
украинские хаты, и вишневые сады под горячим южным солнцем, и небо, полное
звезд,имаковкицерквей,иусатыхукраинцев,иукраиноквярких
монистах... Это вам не чинный, добропорядочный Базель. И к тому же молодой
человек знает, что здесь, в этих степях, родился его отец, и это неможет
не произвести на него впечатления. Возможно, у негонезащемилосердце,
как щемит оно у нас, когдамывозвращаемсянародину,как,наверное,
защемило у дедушки, когда он почти через сорок летсноваувиделРоссию.
Но, повторяю, впечатление было очень сильным, онсампотомрассказывал,
что не мог отойти от окна, не мог оторватьсяотнашихпросторов,тихих
полустанков, ковыля, перелесков.Добавьтекэтому,чтоничего,кроме
Швейцарии, он не видел, ехал к намчерезАвстрию,авАвстрииничего
особенно нового по сравнению с Швейцарией, я думаю, не заметил.
И вот в таком состоянии этот молодойчеловекидетпонашемутихому
жаркому южному городу, идет по солнечной песчаной улице, гдеродилсяего
отец, где жили его дедушка и бабушка;улицадовольноширокая,какэто
бывает в степных городках, по обе стороныдеревянныедомикисголубыми
ставнями, деревянные заборы с крепкими воротами, палисадники, тополя, и на
улице никого нет, улица пустынна.
Все, конечно, знали, что сын покойного Ивановскогоприехалпосмотреть
родину и показать ее своему сыну, чтобы тот не забывал, откуда ониродом,
и, конечно,всембылоинтереснонанихпоглядеть.Нонародунас
деликатный, никто на улицу не вышел; люди не толпились, не глазели нато,
какидутпожилойИвановскийсмолодымИвановским.Новсенемного
раздвинули занавески и смотрели на них потихоньку из окон; как ниговори,
событие - люди приехали из Швейцарии посмотреть улицу, посмотреть дом, где
жили их предки.
И только один человек вышел на улицу, только один человек вышел из дома
и смотрел на швейцарцев не из окна, апрямоимвглаза.Вы,конечно,
догадываетесь, кто был он, этот человек... Этобылнеон,аона,моя
будущая мать Рахиль.
- Чтозапринцытакие?-сказалаона.-Почемуядолжна,как
арестантка, подглядывать за ними из окна?
Вышла на улицу, стала в воротах, прислонилась к калитке и во всеглаза
смотрит на моего будущего дедушку и на будущего отца.
Представляетекартину?!Идеткрасивый,чистенькийблондинчикв
заграничномкостюме,пригалстуке,вмодныхштиблетах,мальчикиз
аккуратного городаБазеля,гдеонвиделчистенькихнемочеквбелых
передничках, идет этот немчикпожаркомуюжномугороду,потяжелому,
нагретому солнцем песку и видит: стоит в воротах,прислоняськкалитке,
загорелая девушка в старом платьице, которое ей до колен,видитстройные
босые ноги, видит талию, которую можнообхватитьдвумяпальцами,видит
густые, черные, прекрасные волосы, синие-синие глаза изубы,белые,как
сахар.
Представляетекартину?!Идеткрасивый,чистенькийблондинчикв
заграничномкостюме,пригалстуке,вмодныхштиблетах,мальчикиз
аккуратного городаБазеля,гдеонвиделчистенькихнемочеквбелых
передничках, идет этот немчикпожаркомуюжномугороду,потяжелому,
нагретому солнцем песку и видит: стоит в воротах,прислоняськкалитке,
загорелая девушка в старом платьице, которое ей до колен,видитстройные
босые ноги, видит талию, которую можнообхватитьдвумяпальцами,видит
густые, черные, прекрасные волосы, синие-синие глаза изубы,белые,как
сахар. И она во все свои синие глаза смотрит на него, беззастенчиво,даже
нахально,дерзкаяшестнадцатилетняядевчонкаизюжногоукраинского
городка, дочь сапожника, никакому этикету, как вы понимаете, не обучена. И
этот парень ей в диковинку. Не только потому, что он из Швейцарии, онаоб
этой Швейцарии понятия не имела,простоонаникогданевидела,чтобы
еврейский пареньбылголубоглазыйблондин,чтобыбылодет,каксын
какого-нибудь генерал-губернатора. Она видела только ребят со своей улицы,
здоровых, загорелых, сапожников, кожевников, портных, возчиков, грузчиков.
И в первый раз увидела такогобеленькогомальчикасголубымиглазами,
чистенького, аккуратного, красивого, как молодой бог.
Что вам сказать? Это был Момент,Моментсбольшойбуквы.Этобыла
любовь-молния. Эта девушка сталадлямоегоотцасудьбой,женщиной,к
которой ему было суждено прилепиться. И он прилепился к ней на всюжизнь,
как прилепился праотец наш Иаков к своей Рахили.
Позже, много лет спустя, отец говорил,что,увидевмать,стоящуюу
ворот, босоногую, в коротком рваном платьице, онполюбилее,какпринц
полюбил Золушку, и женился, чтобы увезти вШвейцарию.Амамаговорила,
что, увидев этого бледненького красавчика в заграничном костюме сжилетом
и белым стоячим крахмальным воротничком, изнемогающего отжары,онаего
пожалела и потому вышлазанегозамуж.Они,конечно,шутили.Шутили
потому, что любили друг друга.
Но вернемся к событиям...
Когда дедушка и отец приехали из Швейцарии, никаких Ивановских в городе
уже не было. Отец моего дедушки давно умер, обе его сестры тоже умерли. Но
после сестер остались их дети, и у этих детей тоже были дети.
В те времена,особенновмаленькомгородишке,приезжийиностранец
обязательно считалсямиллионером.Аувсякогомиллионерамоментально
появляется куча родственников. Но это в том случае, если дело происходит в
каком-нибудь захудалом местечке, какие в свое время описывал Шолом-Алейхем
и где люди жили одним воздухом. Про наш город этогосказатьнельзя.Наш
город небылпохожнаместечкичертыоседлости.СеверЧерниговской
губернии, рядом Могилевская губерния - уже не Украина, аБелоруссия,тут
же Орловская и Брянская - уже Россия, к томужебольшаяжелезнодорожная
станция, и хотя это было при царизме, который, как вамизвестно,угнетал
все народы, а еврейский в особенности, люди у нас жили не однимвоздухом,
люди былиспрофессией,сположением:кожевники,возчики,грузчики,
ремесленники, в том числе сапожники, как, например, Рахленко, мойдедушка
со стороны матери.