Огнестрельное оружие Палыч почему-то не признавал, в основном он обучал меня драться голыми руками или с использованием холодного оружия: ножей, топоров и даже мечей. Конечно, в наш просвещенный век, когда ствол есть у каждого десятого, это было несколько странно, по мне дико нравилась моя теперешняя жизнь, и я не задавал лишних вопросов во избежание долгих и продолжительных бесед с дядиными адвокатами.
Палыч говорил мне, что я уже достаточно хорош, не уточняя, для чего именно, и мне оставалось верить ему на слово, ибо в реальной жизни с серьезными противниками я не сталкивался. Драки по пьянке не в счет.
На момент визита человека, называвшего себя графом, мне было двадцать два года, я был молод, богат, хорош собой и вполне доволен жизнью, так что весть о моем вдруг объявившемся и сразу же скончавшемся отце меня не слишком огорчила. Трудно было бы ожидать чего-то другого в такой ситуации. Даже если бы граф говорил правду и умерший на самом деле был моим отцом, то я не видел этого человека ни разу в жизни и никаких чувств к нему не испытывал.
Разве что одно чувство.
Любопытство.
— Когда он умер? — спросил я.
— Сегодня утром, — ответил граф.
— От чего? — Вдруг это какая-то наследственная зараза? Стоило проявить благоразумие.
— От естественных причин, — сказал граф.
— А если поподробнее?
Граф встал и подошел ко мне. Я слегка напрягся, но он просто дотронулся двумя пальцами до моего левого плеча.
— Его ударили мечом, — сообщил граф. — Вот сюда. А потом разрубили его вот досюда. — Граф провел линию, указывая, как именно разрубили моего папочку. Получилось, что почти до пояса. — А потом ему отрубили голову, — закончил граф. — Но к этому времени он был уже мертв.
— И в каком диком месте такие причины называют «естественными»? — поинтересовался я.
— На вашей родине.
— Варварское место, эта моя родина, — сказал я. — В каком уголке земного шара находится эта дивная страна? Неужели Колумбия? А почему я тогда такой бледный?
— Не думаю, что прямо сейчас вы готовы к этому знанию, — сказал граф.
— Тогда что вам от меня вообще надо?
— Там, в комнате, на столе лежит вещь, принадлежавшая вашему отцу, — сказал он. — А до него — вашему деду. И еще множеству поколений ваших предков. Наденьте ее, пожалуйста.
— Зачем?
— Потому что так надо.
— Кому?
— В первую очередь вам.
— А во вторую?
— Мне и моим коллегам.
— А кто вы такой и чем занимаются ваши коллеги?
— Не думаю, что прямо сейчас вы готовы к этому знанию, — сказал он.
— Зашибись, — сказал я. — Вы хотите, чтобы я что-то сделал, причем не объясняете, зачем и что будет дальше. И вы почему-то склонны считать, что я это сделаю? Это, по меньшей мере, не очень разумно.
— Я не желаю вам зла.
— Откуда я могу это знать?
— Действительно, — сказал он. — Это проблема.
— Проблема в том, что вы ничего не хотите мне объяснить, — сказал я.
— Я не говорил, что я этого не хочу, — сказал он. — Просто вы еще не готовы мне поверить. И первое, что вам нужно сделать, чтобы получить информацию, это надеть браслет.
— Давайте начнем с малого, — сказал я. — Для начала расскажите мне, как этот браслет вообще здесь оказался. Я его точно не приносил, вы — тоже, потому что появился он до вашего прихода, в квартире кроме меня никого не было, и охрана не заметила посторонних. Тогда, каким образом эта хреновина оказалась у меня на столе?
— Вы верите в телепортацию? — спросил он.
— Нет, — сказал я.
— Нет, — сказал я.
И тут он исчез со стула, на котором сидел, и оказался у меня за спиной. Но как только я обернулся, он снова исчез и обнаружился рядом с раковиной. Дав мне несколько мгновений на то, чтобы насладиться зрелищем, он исчез еще раз и вернулся на стул. В руке у него по-прежнему была чашка кофе.
Позднее я выяснил, что граф меня надурил. Его перемещения в пространстве вовсе не были телепортацией, как он пытался меня убедить. Его исчезновения и появления в другом месте объяснялись просто феноменальной скоростью, которую он мог развивать. Он двигался настолько быстро, что движение само по себе невозможно было заметить. Виден был только результат. Но как бы там ни было, на тот момент демонстрация меня впечатлила.
— Кажется, мне нужно время, чтобы переосмыслить некоторые вещи, — сказал я. — Готово. Переосмыслил. Теперь я верю в телепортацию. Значит, браслет мне тоже телепортировали?
— Совершенно верно.
— Вы? Или этот фокус не является вашей монополией?
— Не я. Не является. Браслет телепортировался к вам сам. Есть у него такая способность. Это произошло в тот самый миг, как ваш отец умер.
— С руки трупа ко мне на стол?
— Да.
— Сам по себе?
— Да.
— Что вы скажете, если я заявлю, что это бред?
— Это не бред.
— А что это?
— Это магия.
— Я не верю в магию.
— Пять минут назад вы не верили в телепортацию.
— Логично, — признал я. — Но телепортацию вы мне только что продемонстрировали. А магию — нет.
— Я думаю, что после первой демонстрации вам стоит поверить мне на слово.
— Хорошо, — сказал я. — Допустим, я верю каждому вашему слову. И про моего отца, и про телепортацию, и про магию, и верю даже, что та безвкусная цацка, которая лежит на моем столе, способна и на то и на другое. Но я до сих пор не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Я только хочу, чтобы вы стали тем, кто вы есть.
— И кто я есть?
И вот тут он мне выдал по полной программе.
У меня был один знакомый шизофреник. Не скажу, что он любил вещать на подобные темы, но изредка в его речах что-то похожее на рассказ новоявленного дворянина проскальзывало. И говорил он всегда с тем же самым серьезным выражением лица, которое в этот момент наблюдалось у графа.
Итак, кто я есть по версии графа.
До сегодняшнего утра меня звали Константином, однако граф утверждает, что мое настоящее имя — Кевин.
До сегодняшнего утра я был молодым человеком с неопределенной судьбой. Я употреблял спиртные напитки, зависал в казино, ухлестывал за чужими женами, заканчивал очень престижный институт, прогуливал занятия, занимался зубрежкой перед экзаменами, и все мои проблемы казались мне либо очень далекими, либо легко решаемыми.
Граф утверждает, что имя, данное мне при рождении, никуда не делось, по-прежнему остается со мной, только оно не имеет особого значения и всем на него наплевать. По большому счету его никто и не помнит. Гораздо важнее мои титулы. И прозвища. Великое множество людей знает их наперечет и суеверно плюется или тянется за оружием при одном только упоминании.
Бред, скажете вы? Это я еще только начал.
Граф утверждает, что моими титулами пугают непослушных детей. Ими всегда пугали непослушных детей, только тогда они не имели никакого отношения ко мне.
Сейчас я вам перечислю самые интересные из прозвищ, которые он мне сообщил.
Император Тьмы! Привет, Джордж Лукас.
Повелитель Хаоса! Здравствуй, Мерлин, сын Корвина.
Пожиратель Смерти! И тебе привет, Воланд-де-Морт, враг Гарри Поттера.
Темный Властелин! А как же в таких делах без Толкина?
Девятый Лорд Мрака! Вот тут уж не знаю, кого поблагодарить.
Граф был очень серьезен и убедителен.