Секретарь Богуславский - испуганно молчит и ест.
Спокойный день. Движение дальше на север.
Живу с Шеко. Ничего не могу делать. Устал, разбит. Сплю и ем. Как мы едим. Система. Каптеры, фуражиры, ничего не дают. Прибытие красноармейцев в деревню, обшаривают, варят, всю ночь трещат печи, страдают хозяйские дочки, визг свиней, к военкому с квитанциями. Жалкие галичане.
Эпопея - как мы едим. Хорошо - свиньи, куры, гуси.
"Барахольщики", "молошники" те, которые отстают.
23-24.8.20. Витков
Переезд в Витков на подводе. Институт обывательских подвод, несчастные обыватели, их мотают по две-три недели, отпускают, дают пропуск, другие солдаты перехватывают, снова мотают. Случай - при нас приехал мальчик из обоза. Ночь. Радость матери.
Идем в район Красностав - Люблин. Взяли армию, находившуюся в 4-х верстах от Львова. Кавалерия не могла взять.
Дорога в Витков. Солнце. Галицийские дороги, нескончаемые обозы, заводные лошади, разрушенная Галиция, евреи в местечках, уцелевшая ферма где-нибудь, чешская предположим, налет на неспелые яблоки, на пасеки.
О пасеках подробно в другой раз.
В дороге, на телеге, думаю, тоскую о судьбах революции.
Местечко особенное, построенное после разрушения по одному плану, белые домики, деревянные высокие крыши, тоска.
Живем с помнаштадивами, Мануйлов ничего не понимает в штабном деле, муки с лошадьми, никто не дает, едет на обывательских подводах, у Богуславского сиреневые кальсоны, в Одессе успех у девочек.
Солдаты просят спектакля. Их кормят - "Денщик подвел".
Ночь наштадива - где 33-ий полк, где пошла 2-ая бригада, телефон, армприказ комбригу 1, 2, 3!
Дежурные ординарцы. Устройство эскадронов, командиры эскадронов Матусевич и бывший комендант Воробьев, неизменно веселый и, кажется, глупый человек.
Ночь наштадива - Вас просят к начдиву.
25.8.20. Сокаль
Наконец город. Проезжаем местечко Тартакув, евреи, развалины, чистота еврейского типа, раса, лавчонки.
Я все еще болен, не могу опомниться от Львовских боев. Какой спертый воздух в этих местечках. В Сокале была пехота, город нетронут, наштадив у евреев. Книги, я увидел книги. Я у галичанки, богатой к тому же, едим здорово, курицу в сметане.
Еду на лошади в центр города, чисто, красивые здания, все загажено войной, остатки чистоты и своеобразия.
Революционный комитет. Реквизиции и конфискации. Любопытно: крестьянство не трогают совершенно. Все земли в его распоряжении. Крестьянство в стороне.
Объявления революционного комитета.
Сын хозяина - сионист и ein angesprochener nationalist. Обычная еврейская жизнь. Они тяготеют к Вене, к Берлину, племянник, молодой юноша, занимается философией и хочет поступить в университет. Едим масло и шоколад. Конфеты.
У Мануйлова трения с наштадивом. Шеко посылает его к...
У меня самолюбие, ему не дают спать, нет лошади, вот тебе Конармия, здесь не отдохнешь. Книги - polnische, juden.
Вечером - начдив в новой куртке, упитанный, в разноцветных штанах, красный и тупой, развлекается - музыка ночью, дождь разогнал. Идет дождь, мучительный галицийский дождь, сыпет и сыпет, бесконечно, безнадежно.
Что делают в городе наши солдаты? Темные слухи.
Богуславский изменил Мануйлову. Богуславский раб.
26.8.20. Сокаль
Осмотр города с молодым сионистом. Синагоги - хасидская, потрясающее зрелище, 300 лет тому назад, бледные красивые мальчики с пейсами, синагога, что была 200 лет тому назад, те же фигурки в капотах, двигаются, размахивают руками, воют. Это партия ортодоксов - они за Белзского раввина, знаменитый Белзский раввин, удравший в Вену. Умеренные за Гусятинского раввина. Их синагога. Красота алтаря, сделанного каким-то ремесленником, великолепие зеленоватых люстр, изъеденные столики, Белзская синагога - видение старины.
Евреи просят воздействовать, чтобы их не разоряли, забирают пищу и товары.
Жиды все прячут. Сапожник, сокальский сапожник, пролетарий. Фигура подмастерья, рыжий хасид-сапожник.
Сапожник ждал Советскую власть - он видит жидоедов и грабителей, и не будет заработку, он потрясен и смотрит недоверчиво. Неразбериха с деньгами. Собственно говоря, мы ничего не платим, 15-20 рублей. Еврейский квартал. Неописуемая бедность, грязь, замкнутость гетто.
Лавчонки, все открыты, мел и смола, солдаты рыщут, ругают жидов, шляются без толку, заходят в квартиры, залезают под стойки, жадные глаза, дрожащие руки, необыкновенная армия.
Организованное ограбление писчебумажной лавки, хозяин в слезах, все рвут, какие-то требования, дочка с западноевропейской выдержкой, но жалкая и красная, отпускает, получает какие-то деньги и магазинной своей вежливостью хочет доказать, что все идет как следует, только слишком много покупателей. Хозяйка от отчаяния ничего не соображает.
Ночью будет грабеж города - это все знают.
Вечером музыка - начдив развлекается. Утром он писал письма на Дон и Ставрополь. Фронту невмоготу выносить безобразия тыла. Вот пристал!
Холуи начдива водят взад и вперед статных коней с нагрудниками и нахвостниками.
Военком и сестра. Русский человек - хитрый мужичок, грубый, иногда наглый и путаный. Он о сестре высокого мнения, выщупывает меня, выспрашивает, он влюблен.
Сестра идет прощаться к начдиву, это после всего, что было. С ней спали все. Хам Суслов в смежной комнате - начдив занят, чистит револьвер.
Получаю сапоги и белье. Сухоруков получал, сам распределял, это обер-холуй, описать.
Разговор с племянником, который хочет в университет.
Сокаль - маклера и ремесленники, коммунизм, говорят мне, вряд ли здесь привьется.
Какие раздерганные, замученные люди.
Несчастная Галиция, несчастные евреи.
У моего хозяина - 8 голубей.
У Мануйлова острый конфликт с Шеко, у него в прошлом много грехов. Киевский авантюрист. Приехал разжалованный из наштабригов 3.
Лепин. Темная, страшная душа.
Сестра - 26 и 1.
27.8.20
Бои у Знятыня, Длужнова. Едем на северо-запад. Полдня в обозе. Движение на Лашов, Комаров. Утром выехали из Сокаля. Обычный день - с эскадронами, начдивом мотаемся по лесам и полянам, приезжают комбриги, солнце, 5 часов не слезал с лошади, проходят бригады. Обозная паника. Оставил обозы у опушки леса, поехал к начдиву. Эскадроны на горе. Донесения командарму, канонада, аэропланов нет, переезжаем с места на место, обычный день. К ночи тяжкая усталость, ночуем в Василове. Назначенного пункта - Лашова не достигли.
В Василове или поблизости 11-ая дивизия, столпотворение, Бахтуров малюсенькая дивизия, он несколько поблек, 4-ая дивизия ведет успешные бои.
28.8.20. Комаров
Из Василова выехал на 10 минут позже эскадронов. Еду с тремя всадниками. Бугры, поляны, разрушенные экономии, где-то в зелени красные колонны, сливы. Стрельба, не знаем где противник, вокруг нас никого, пулеметы стучат совсем близко и с разных сторон, сердце сжимается, вот так каждый день отдельные всадники ищут штабы, возят донесения. К полудню нашел в опустошенной деревне, где в льохи спрятались все жители, под деревьями, покрытыми сливами. Еду с эскадроном. Вступаем с начдивом, красный башлык, в Комаров. Недостроенный великолепный красный костел. До того, как вступили в Комаров, после стрельбы - ехал один - тишина, тепло, ясный день, какое-то странное прозрачное спокойствие, душа побаливает, один, никто не надоедает, поля, леса, волнистые долины, тенистые дороги.
Стоим против костела.
Приезд Ворошилова и Буденного. Ворошилов разносит при всех, недостаток энергии, горячится, горячий человек, бродило всей армии, ездит и кричит, Буденный молчит, улыбается, белые зубы.