Ваш сын революционер, у него нашли...
С о к о л о в а. Вы не отвечаете на вопрос - мой сын стрелял или нет?
И в а н (продолжая кричать). Оставьте меня в покое! Мне дела нет до вашего сына, я тоже имею детей!.. Я повторяю: ваш сын - революционер!
С о к о л о в а (идя). Это не оправдывает вас.
И в а н (следуя за нею). Позвольте! Что вы хотите делать? Что вы сказали?
С о к о л о в а (за дверью). Я сказала: это не оправдывает вас!
И в а н (остановясь, негромко). Перед кем? (Стоит, дёргает себя за усы, тупо глядя в дверь. Входит Софья, за нею Яков, его ведёт под руку Пётр; потом вбегает Вера и являются на шум Александр с Надеждой.)
С о ф ь я. Она уже ушла?
И в а н (устало). Это какой-то дьявол! Она меня замучила!
С о ф ь я. Ты отказал ей?
И в а н (мягко). Послушай, Соня...
С о ф ь я (сильно). Ты обещал признать свою ошибку, ты обещал мне это, Иван!
И в а н (успокаиваясь). Да... подожди! Я не могу теперь... моё положение изменилось...
С о ф ь я (в ужасе). Это принесёт нам несчастье! Это принесёт горе нам!..
П ё т р (поражённый). Папа, что ты говоришь? Папа, разве можно так!
И в а н. Пошёл прочь! Яков, ты спокойный и разумный человек...
В е р а. Петька, успокойся...
И в а н (брату). Помоги мне успокоить её, объяснить ей...
Я к о в (слабым голосом). Иван, нужно воротить женщину!
С о ф ь я. Петя, иди! Беги - зови её...
И в а н (с отчаянием). Что вы делаете? Вы губите меня!
Я к о в. Нет... мы... ты подумай...
С о ф ь я. Ради детей, Иван, ради твоей старости!.. Бога ради! Нужно сознаться - иначе это погубит нас...
И в а н (мечется). Я окончательно разбит, меня замучили! Надежда, что мне делать? Саша, говори! Скажи им...
Н а д е ж д а (берёт отца за руку). Спокойнее, папа!
(С другой стороны к нему подходит Вера, она ничего не понимает, смотрит на всех поочерёдно испуганными глазами, вертится.)
А л е к с а н д р. Послушайте, мама...
Я к о в. Иван, тут не о чем говорить...
А л е к с а н д р. Вы не знаете положения дела...
Н а д е ж д а (Александру). Короче говори, а то она придёт, эта...
С о ф ь я (с тоской). Надя...
А л е к с а н д р. Отцу обещано место исправника; если он заявит, что ошибся с этим выстрелом, место может ускользнуть от него. Нужно избежать дурного впечатления и потому...
Я к о в (брезгливо). Довольно! Ты говоришь скверно...
А л е к с а н д р (обиженно). Тише, дядя, тише...
Н а д е ж д а (солидно). Он говорит в интересах семьи!
В е р а (растерянно). Мама, кто придёт? Кого ждут?
С о ф ь я. Молчи...
И в а н. Саша, но если я не удовлетворю эту даму, Яков тогда откажет...
А л е к с а н д р (смущённо). Эх... я позабыл об этом! Вот чертовщина!
Н а д е ж д а (горячо). Я дам денег! Муж даст! (Отцу.) Вы не смеете рисковать, вы не должны - у вас есть обязанности...
А л е к с а н д р. Браво, Надя!
П ё т р (вбегая). Она уже уехала, я не догнал...
И в а н (облегчённо). Ну, слава богу!
(Яков, опустив голову, сидит на стуле, около него убитая страхом Софья; рядом с нею Пётр, задыхающийся; в углу Любовь, спокойной зрительницей. У стола Александр и Надежда. Иван сел. Вера, стоя сзади, ласково гладит его плечо и смотрит на всех круглыми глазами.)
Н а д е ж д а (негромко и недовольно). Я, кажется, поторопилась выскочить...
И в а н (устало). Вера, дай мне вина. Спасибо, Надя! Вот у меня даже ноги дрожат... Но теперь - кончено...
С о ф ь я (бормочет). Не кончено, нет!
И в а н (раздражаясь). Ну, ты - молчи! Ты меня всадила бы в историю, как я вижу...
Н а д е ж д а (упрекая). Да, мама! Вы ужасно... непрактичны, ужасно!
(Федосья вошла, остановилась у буфета и, качая головой, что-то бормочет.)
С о ф ь я. Яков, что же это?
И в а н. Ну, будет! Я весь дрожу!
Л ю б о в ь (Якову). Уйдём отсюда!
Я к о в (напрягая силы). Мне стыдно назвать тебя братом, Иван. Мне страшно за твою судьбу, за детей... я боюсь, что они назовут тебя...
Н а д е ж д а (громко). Вы не уполномочены говорить от нашего имени!
И в а н (встаёт).
Что ты, брат? Разве я поступил так плохо? Что ты? Ты ошибаешься!
Л ю б о в ь (Якову). Иди! Нет слов, которые разбудили бы совесть этих людей, их мёртвую совесть...
А л е к с а н д р (гримасничая).
А Кассандра, обняв Александра,
Под чинарой сосёт пеперменты...
(Пётр протянул руки к отцу, желая что-то сказать, и тихо опускается на пол в обмороке.)
И в а н (тревожно). Что с тобой? Что с ним?
Л ю б о в ь (спокойно). Вы убьёте и этого мальчика...
С о ф ь я (в страхе). Да! Иван, да! И его - тоже...
Н а д е ж д а (отцу). Это простой обморок, папа! Он бегал, ему нельзя бегать. Уйдите отсюда, вам нужно успокоиться!
А л е к с а н д р (берёт его под руку). Идём, отдохни!
Ф е д о с ь я. Вот - задавили ребёнка...
И в а н. Подожди... Что он?
Я к о в. Уйди... прошу тебя!
И в а н. Конечно - дом твой, и ты имеешь право гнать меня... Но дети мои, я тоже имею право...
Н а д е ж д а. Ах, да иди же!
А л е к с а н д р. Ну, нервы же у всех здесь!
Ф е д о с ь я. Экая склока... экие несуразные...
(Иван, Надежда и Александр уходят.)
И в а н (уходя). Бедный мальчик... Его гоняют за какими-то там...
Я к о в. Вот, Соня, видишь? Ребёнок и подлец...
С о ф ь я (поднимая Петра). Не говорите ничего, ради бога! Помоги мне, Люба... Вера, помоги же...
Ф е д о с ь я. На-ко вот... берегла всех пуще глаза...
Л ю б о в ь. Таких детей надо держать в больницах, а подлецов в тюрьмах...
В е р а (кричит). Не смей так говорить о папе! Он не ребёнок и не подлец! А вот ты - злая кошка!
Я к о в. Вера, голубушка моя...
В е р а (горячо). Ты, дядя, тоже злой! Ты всю жизнь ничего не делал, только деньги проживал, а папа - он командовал людьми, и это очень трудно и опасно: вот, в него даже стреляли за это! Я знаю - вы говорите о нём дурно, - что он развратник и пьяница и всё, но вы его не любите, и это неправда, неправда! Развратники и пьяницы не могут управлять людьми, не могут, а папа - мог! Он управлял и ещё будет, - значит, он умный и хороший человек! Никто не позволил бы управлять собою дурному человеку...
Ф е д о с ь я (смеясь). И эта кукует - глядите-ка!
П ё т р (поднимаясь на ноги). Вера, наш отец - дурной человек...
В е р а (с большой силой). Ты - не понимаешь! Он - герой! Он рисковал жизнью, исполняя свой долг! А вы... что вы делаете? Какой долг исполняете? Вы все живёте неизвестно зачем и завидуете отцу, потому что он имеет власть над людьми, а вы ничего не имеете, ничего...
Ф е д о с ь я. Детки мои, детки!.. Охо-хо...
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
Комната Я к о в а; он полулежит в кресле, ноги окутаны пледом. Ф е д о с ь я, с вязаньем в руках, сидит в глубине комнаты, на фоне ширмы. И в а н, возбуждённый, ходит. В камине тлеют угли, на столе горит лампа. Говорят тихо. В соседней комнате у пианино стоит Л ю б о в ь.
И в а н. Это твоё последнее слово?
Я к о в. Да.
И в а н (искренно). Изумительно жестокий человек ты, Яков! Это ты испортил мне жену, она была мягка, податлива...
Я к о в. Пощади себя! Ты стоишь на позиции унизительной!
Ф е д о с ь я. Вот когда так говорят, дружно, тихонько, так и слушать приятно голоса-то человеческие...
И в а н. Не учи, я старше тебя...
Я к о в. Я сказал, что не могу считать тебя порядочным человеком, а ты просишь у меня денег!
И в а н (почти искренно). Да, ты меня оскорбил, а я прошу у тебя денег! Да, ты был любовником моей жены, а я вот ползаю перед тобой! Не думай, что мне это весело, не думай, что я не хотел бы отомстить тебе, о-о!
Я к о в. Да не говори же ты пошлостей!
И в а н (с пафосом). Но ты болен - это защищает тебя! А я нормальный, здоровый человек, и я - отец! Ты не понимаешь душу отца, как русский не может понять душу жида... то есть - наоборот, конечно! Отец это святая роль, Яков! Отец - начало жизни, так сказать...