И теперь, подлив масла в огонь, ее горничная, которая не только служила за гроши, но была относительно хороша, несмотря на то что, как правило, пребывала в подпитии, исчезла. Что еще может с ней произойти?
Кейт в смятении посмотрела на мужчин в соседнем помещении. Они тайком бросали на нее затуманенные спиртным взгляды.
Она поплотнее закуталась в плащ, размышляя о положении, в котором оказалась. К этому времени сплетник-хозяин уже разболтал, что ее служанка ушла и что теперь она осталась одна, если не считать Дугала, весьма сомнительного защитника. Наверное, ей не стоит оставаться здесь, но кто-то из «джентльменов», расположившихся в соседнем помещении, может счесть ее уход в свою комнату за приглашение. Мужчины, как говорил ей недавно приобретенный опыт, всегда видят приглашение там, где его не существует. Особенно если речь заходит о бедных вдовах. С другой стороны, если она останется здесь, на виду, это может быть истолковано как еще более настоятельное приглашение. А она ничего не ела с… ну да, с самого утра.
Кейт мысленно подбросила монетку и решила остаться, несмотря на то что тревога подтачивала ее и без того скудные силы. Здесь по крайней мере мужчинам придется считаться с окружающими. Хотя они и обращались друг к другу с подчеркнутым дружелюбием, друзьями они не были. Вместе их свела непогода, а не взаимная симпатия.
Только тесный кружок четверых мужчин, сидевших за низким столиком, походил на компанию. Дым от очага мешал ей рассмотреть их, но все они были крупные парни, грубые, с мощными плечами и бычьими шеями, с мясистыми руками, сжимавшими жестяные кружки, которые трактирщик то и дело наполнял крепким элем. Остальные путешественники сидели поодиночке либо парами, найдя здесь приют еще до того, как к ледяному ветру, который сотрясал окна и выл за дверью, добавились все прелести темноты.
Кейт тайком бросила взгляд туда, где сидел последний из прибывших. В отличие от большинства находившихся в комнате, шотландцев из долин, этот был горцем.
Когда он вошел, большой поношенный плед свисал с его плеч, как крылья какой-то огромной хищной птицы, а лицо затеняли широкие поля шляпы. Не сказав ни слова, он направился в темный угол и сел на свободный стул. Откинув назад свой потрепанный плед, он придвинул стул к стене и вытянул длинные ноги, обтянутые видавшими виды кожаными сапогами. Под пледом у него была темно-зеленая куртка, украшенная черными шнурами и серебряными пуговицами.
Он стянул с себя поношенные кожаные перчатки и извлек из кармана глиняную трубку и кисет. И с тех пор он сидел, зажав в зубах трубку, спрятав подбородок в воротник, и единственной видимой частью его лица была темно-золотистая щетина на подбородке. Бледные глаза посверкивали в неверном свете угольков, тлеющих в его трубке. Он не делал никаких попыток присоединиться к остальным, чья общительность все возрастала, равно как не делал никаких попыток утаить направление своего взгляда.
Он смотрел на нее.
Кейт это не нравилось. Честно говоря, именно этот взгляд удерживал ее здесь, усталую и измученную после долгого дня, проведенного на плохих дорогах в разбитом экипаже. Этот взгляд тревожил ее.
Она украдкой посмотрела на него. Дым от его трубки уходил вверх и терялся в тени под полями шляпы. Табак почти прогорел, поэтому в темноте уже не было видно его глаз.
Кейт быстро отвела взгляд, снова поразившись, как далеко она ушла от той живущей в полной безопасности молодой женщины, которой была когда-то. Ведь были времена, когда одна мысль о том, что ее пути могли бы пересечься с путями такого человека, показалась бы смешной. Но за три года она узнала, что такие, как она, бедные, но благородные, постоянно сталкиваются со всякими нежелательными типами.
И не всегда в ущерб себе.
Например, она узнала, что пьющая и не имеющая рекомендаций горничная умеет укладывать волосы вполне прилично и что свободное расписание может оказаться настолько соблазнительным для такой горничной, что она не станет обращать внимания на нерегулярную выплату жалованья. Хотя, подумала Кейт, слегка улыбнувшись, в отношениях между работодателем и работником путешествие в «дикие места» представляет собой, очевидно, непреодолимое препятствие.
Нужно хорошенько запомнить: никогда не вовлекать в опасное путешествие горничную, которой не платишь.
Не стоит ли ей написать книгу советов? Памфлет. Что-то вроде «Полезного справочника для благородной, хорошо воспитанной леди, которой предстоит жить в стесненных обстоятельствах». Конечно, торговое сословие примет это как учебное пособие по аристократическим манерам. Почему бы не написать книгу о том, как жить в достойной бедности? Если только это не оксюморон — сочетание слов, противоположных друг другу по значению.
Уголки ее губ приподнялись от удовольствия, и она вспомнила, как когда-то думала, что навсегда разучилась улыбаться. Слава Богу, она ошиблась. Но все-таки, напомнила себе Кейт, сейчас не время для веселья. Чувство юмора может спасти ее от отчаяния, которое так быстро унесло жизнь их матери, но оно же может привести к осложнениям. Как в тот раз, когда она убедила мясника, что гости Джасперов — убежденные вегетарианцы, а потому им не нужно мясо, которое тот нарубил к их субботнему обеду, и она, Кейт, готова избавить его от него, по заниженной цене, разумеется. Миссис Джаспер с тех пор перестала с ней разговаривать.
Громкий стук сообщил о прибытии очередного путешественника, ищущего укрытия от непогоды. Краснолицый юнец ввалился в дверь, подталкиваемый завесой из дождя со снегом, руки у него были засунуты под мышки, лицо обветренное.
— Закрой дверь, дурень! — рявкнул один из сидевших за столом, вскакивая на ноги.
Юнец, казалось, не слышал. Едва переступив через порог, он согнулся и принялся отчаянно дуть на свои сложенные лодочкой ладони, поскуливая при этом. Кончики его пальцев подозрительно побелели. Бедняга может лишиться пальцев…
— Говорю тебе, закрой дверь! — Огромный мужчина схватил юнца за плечи и толкнул к стене. Вытянутые руки парня ударились о дерево, и он вскрикнул. Сердце у Кейт гулко забилось от сочувствия.
— Заткнись, парень! Никому неохота слушать твое вытье! — Когда незнакомец схватил юношу за воротник, намереваясь выбросить его за дверь, Кейт узнала его. То был Дугал, ее кучер. Подумать только!
В комнате все замолчали. У некоторых лица насмешливо скривились, кто-то из собутыльников Дугала довольно фыркнул, но большинство просто смотрели, не вникая в происходящее.
С тошнотворным ощущением неизбежного Кейт осознала, что она стоит. Она вся, как и паренек, дрожала, но отступить не могла. Потому что наравне с чувством собственного достоинства, которое было у нее когда-то, она еще обладала и гипертрофированным чувством ответственности. И никак не могла от этих проклятых черт избавиться. Ей бы промолчать, закрыть глаза и отвернуться, как это сделали некоторые в комнате. Но… Дугал работал на нее, она ответственна за него.
Сердце ее бешено стучало, ее мутило от страха перед тем, что неминуемо произойдет, если она вмешается. Ноги перетащили Кейт через порог в общее помещение, где Дугал снова встряхнул юнца:
— Может, я и позволю тебе войти, если ты запомнишь, что дверь нужно…
— Отпусти его, — услышала Кейт спокойный голос. Слава Богу, голос был не ее.
Дугал обернулся посмотреть, кто это осмелился ему помешать. Говорившим оказался высокий человек в поношенном пледе.
— И еще, — тихо добавил горец, — закрой эту чертову дверь, хорошо?
— Интересно, кто ты такой, что смеешь мне приказывать? — поинтересовался Дугал, держа в одной руке, похожей на окорок, съежившегося паренька.