Кто сказал, что я не попытаюсь впредь сделать сравнения? — съехидничала Лисса и, щелкнув поводьями, повернула рысака и отъехала, чтобы поскорее скрыть досаду от поражения в этом откровенном словесном поединке.
Приблизившись к Робу и Батчу, девушка пожаловалась:
— Неплохо бы передохнуть и поесть «что-нибудь, а то при такой скачке лошади скоро охромеют.
Джесс наблюдал, как Лисса, посовещавшись с мужчинами, остановила коня и спрыгнула на землю. Он уже хотел швырнуть ее в седло и заставить проехать верхом еще, по крайней мере час, но решил, что не стоит играть ей на руку.
Именно этого она и добивается! Будь он проклят, если попадется на удочку!
Они разложили костер, сварили бобы и кофе. Джесс молча наблюдал, как мужчины соревнуются друг с другом, чтобы услужить Лиссе. Этих щенков еще можно понять, но даже старые псы, всю жизнь крутившие хвосты коровам, обращались с ней как с принцессой. Конечно, в этой глуши ценилась любая женщина, старая или молодая, уродливая и хорошенькая, а уж единственная дочь и наследница могущественного короля скотоводов, такого, как Маркус Джейкобсон, да еще такая ошеломительно красивая, несомненно должна считаться владычицей умов и сердец.
Джесс сидел, покачивая в ладонях кружку с обжигающим черным кофе, и исподтишка рассматривал девушку. Она явно намеренно игнорировала его с тех самых пор, как все уселись у костра. Что замышляет ее хитрый изворотливый умишко?
Лисса подождала, пока Джесс отправился проверить жеребца, и, быстро подойдя к своей лошади, оглянулась, чтобы убедиться, не следит ли кто за ней, и начала подрезать ремень подпруги маленьким карманным ножичком, пока не оставила лишь тонкую перепонку.
— Сойдет, — пробормотала девушка, улыбнувшись.
Вскоре, затоптав огонь, путешественники вскочили в седла и приготовились продолжать путь. Лисса ехала очень осторожно, пока не смогла догнать Джесса, как обычно, скакавшего во главе кавалькады:
Ведете себя так, словно грабители вот-вот нападут на нас и начнут стрельбу.
— Вполне возможно, — бросил Джесс, не отводя глаз от горизонта.
— Вы в самом деле считаете, что нам грозит опасность, — осведомилась Лисса, незаметно подъезжая ближе, когда почувствовала, что седло начинает соскальзывать, и, прежде чем Джесс успел ответить, вскрикнула и потянулась к нему.
Роббинс повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка клонится к земле. Тонкие пальчики отчаянно вцепились в рукав Джесса. Молниеносно обняв рукой ее талию, он поднял Лиссу на черного жеребца. Та с облегчением освободилась от своего мерина. Смирная лошадь несколько раз взбрыкнула, пытаясь отделаться от болтавшегося седла, и начала мирно щипать траву, игнорируя шум и суматоху — испуганные ковбои с криком помчались к Джессу и Лиссе.
Девушка прильнула к спасителю, намеренно обхватив руками его шею. Какое упругое стройное тело, совсем как в ее фантазиях. А пальцы… словно стальные тиски, крепко держали ее, не давая упасть. Лисса прижалась грудью к широкой мужской груди, почувствовав, как Джесс мгновенно застыл. От него пахло мылом для бритья, чуть-чуть табаком, и еще чем-то непонятным.
Лисса провела пальцем по заросшей щетиной челюсти.
— Ужасно густая борода! А я думала, что мужчины с индейской кровью обычно безбородые.
Пробормотав под нос проклятье, Роббинс натянул поводья, но Лисса продолжала изо всех сил льнуть к нему. Он почувствовал, как брюки становятся все теснее, а Джессу меньше всего на свете хотелось, чтобы она поняла, какое воздействие производит на него.
Сверхъестественным усилием воли Роббинс оторвал Лиссу от себя и почти уронил на землю.
— Что за дурацкие фокусы! Так вполне можно шею сломать, — прошипел он и, спешившись, зашагал туда, где щипал траву ее конь.
— Фокусы! Сами говорите, я могла убиться, и называете это фокусами!
Подняв разрезанную подпругу, Джесс протянул ее Лиссе, пригвоздив девушку к месту обвиняющим взглядом.
— Фокусы, — кивком подтвердил он.
— Что ж, поскольку у вас самая сильная лошадь и к тому же вы регулярно моетесь, думаю, именно вам придется довезти меня до «Джей Бар», — жизнерадостно объявила она, игнорируя его нахмуренную физиономию и собственное, бешено бьющееся, сердце. Но в этот момент подлетели остальные и мигом поспрыгивали с коней.
— Мисс Лисса, с вами все в порядке? — задыхаясь спросил Роб.
— Девушка, я со страху с десяток лет жизни потерял, больше чем в метель семьдесят шестого! — объявил Люк Диверс с гнусавым выговором уроженца Теннесси.
— Обошлось. Просто подпруга лопнула. Не из-за чего волноваться. Мистер Роббинс не дал мне упасть.
— Ошибаетесь, принцесса, вы еще вполне можете как следует грохнуться! — медовым голосом тихо пробормотал Джесс.
— Чертовски хорошо, что ваш папаша верит в старые добрые денверовские седла с двойными ремнями, иначе конь мог бы сбросить вас, — объявил Диверс.
Он заметил разрезанную подпругу, но ничего не сказал.
— Можешь починить? — спросил Джесс старика.
. Диверс выплюнул длинную струю табачной жвачки, совсем как паровоз компании «Юнион Пэсифик», выпускающий пар, и только тогда ответил:
— Кажись, могу сцепить чертов ремень достаточно прочно, чтобы наша малышка добралась до дому.
— Трус, — прошептала Лисса Джессу и, рассерженно повернувшись, устремилась прочь.
Починка заняла немного времени, и вскоре все уже вновь были готовы отправиться в путь. Лисса держалась рядом с Робом Остлером и Мэттом Хелмером, заставляя себя смеяться нехитрым ковбойским шуткам и поминутно украдкой поглядывая на Джесса, по-прежнему ехавшего в одиночестве.
— …И тут этот английский пилот начинает толковать о поездке в Париж. Тут старик Диверс возьми да объяви: «Я, мол, бывал в Париже». — «В Париже? Во Франции? И что вы там делали?» — «Отгонял гурт быков, — объяснил старик Диверс. — Какого черта?! — Прошу прощения, мисс Лисса, но только старик как начнет сквернословить — не удержишь. Ну тут Вэл, англичанишка этот, полез на стену и допытывается: мол, как он ухитрился перегнать быков через океан. А тот возьми и скажи: „Какой там океан, просто погнал рогатых окольным путем!“
Все разразились смехом, даже сам папаша Диверс, в сотый раз слышавший эту историю.
— Лучше вспомни, как ты связался с этим худюшим диким жеребцом с «Трипл Е», подтолкнул локтем Роба Мэтт.
Застенчиво поглядев на Лиссу, Роб приступил к повествованию со всем пылом прирожденного рассказчика.
— Хочу сказать, что у меня по коже мурашки бегали, когда я все-таки ухитрился вскочить на эту тварь…
Лисса думала о своем, в пол-уха прислушиваясь к голосу молодого ковбоя, когда тот закончил словами:
— В жизни больше не свяжусь ни с одним дикарем! Все снова засмеялись, но Остлер продолжал клясться, что с подобными забавами покончено навсегда. Но тут Лисса в каком-то порыве, рожденном скукой и досадой, неожиданно вмешалась.
— Ты не желаешь больше обуздывать коней, но как насчет скачки? Прошлым летом я обогнала тебя; бьюсь об заклад, что снова это проделаю.
— Ах, мисс Лисса, я просто нарочно подставился. Хор иронических выкриков заглушил протесты юноши, так что он наконец, словно сдаваясь, поднял руки:
— Ладно-ладно, посмотрим. Откуда хотите начать?
— Прямо сейчас. Скачем вон до того камня! — воскликнула Лисса, вонзив шпоры в бока мерина.
Испуганная лошадь взяла с места галоп, но Остлер, издавая дикие вопли, не уступал, понукая резвого скакуна.