Зачесанные вверх блестящие темные кудри были перевязаны темно-зеленой бархатной лентой в тон кушаку. Только на щеки падало два-три локона.
В элегантной юной леди сестры сразу уловили нечто знакомое, но, лишь когда она подошла поближе, они хором воскликнули:
– Мадлен!
– Меня предупредили, что сегодня у меня будут гости, но не сказали какие. – Мадлен порадовалась тому, что ее голос не дрогнул. Когда Хорас доложил ей о приезде сестер, она чуть не лишилась чувств. – Хорас сказал мне, что вас пригласил лорд д’Арси.
– Да, но о тебе он не упомянул ни единым словом, – с довольной улыбкой возразила Жюстина. – Что ты здесь делаешь, детка? Ты знакома с этой мадемуазель Миньон? Мы с Анриеттой впервые узнали о ней из письма, потому и…
– Хватит болтать, Жюстина, – холодно перебила Анриетта. – Лучше послушаем Мадлен.
Мадлен сжала кулаки, глубоко вздохнула и выпалила:
– Мадемуазель Миньон – это я.
Анриетта была слишком потрясена, чтобы понять, что скрывается за словами племянницы. Она оглянулась на дверь:
– Этот дом принадлежит лорду д’Арси?
Жюстина нахмурилась:
– Лорду д’Арси? Не может быть! – Она повернулась к Мадлен. – Неужели ты познакомилась с лордом д’Арси?
– По-моему, они не просто познакомились, – вставила Анриетта, подметив вызывающий взгляд Мадлен и румянец на ее щеках. – У тебя появился любовник, Мадлен, и этот любовник – лорд д’Арси, верно?
Мадлен коротко кивнула.
– Мадлен! – вскричала Жюстина со смесью недоверия и восторга. – Ты стала его любовницей? Поздравляю, милочка! – Бросившись к племяннице, она заключила ее в объятия, бормоча по-французски поздравления, которые обычно приберегают для новобрачных.
Анриетта на миг прикрыла глаза, словно от неожиданной вспышки боли. Она и вправду ощутила боль.
Она была готова отдать племянницу Себастьяну, убедив себя, что другой столь же идеальной пары не найдется во всей Англии, и оказалась права. Но в то время она не представляла, как почувствует себя, узнав, что Мадлен, по возрасту годящаяся ей в дочери, завладела благосклонностью великолепного мужчины. С тех пор как десять лет назад Себастьян в последний раз посетил спальню Анриетты, у него перебывало много пассий. Но ни одна из них не вызывала у Анриетты такой мучительной ревности. Чувство потери и скорби, вызванное признанием Мадлен, потрясло ее до глубины души. Время идет, мир меняется, молодость проходит. Молодые любовники предпочитают юных любовниц. Такова жизнь.
Открыв глаза, она расплылась в самодовольной улыбке.
– Вот видишь, Мадлен! Я знала, что тебе суждено стать одной из нас. Но как и когда это случилось?
Мадлен встретила проницательный взгляд тетки с непоколебимым спокойствием. Опасный момент, к которому она пыталась подготовиться, с тех пор как три дня назад вернулась в Лондон, миновал. Вид родственниц не поразил ее так, как можно было ожидать, – вероятно, потому, что целых три дня Мадлен провела в слезах и у нее уже не осталось сил, чтобы ощутить стыд и гнев.
– Как следует поразмыслив, я решила принять ваше предложение, но предпочла сделать это по-своему.
– Будем называть вещи своими именами: ты сбежала, как скверный, дурно воспитанный ребенок!
Мадлен улыбнулась.
– Разве вы были не рады получить от меня банковский чек?
– Разумеется! Он пришелся так кстати. – Жюстина поправила поля шляпки. – Тебе нравится?
– Очень мило, – ответила Мадлен, глядя на Анриетту, которая внимательно осматривалась.
– Вижу, лорд д’Арси не поскупился. Он знает, кто ты на самом деле?
– Нет. Я явилась к нему в кентское поместье и назвалась Миньон, кухаркой.
– И покорила его своим несравненным талантом! – подхватила Жюстина. – Так я и знала! Кратчайший путь к кошельку мужчины не всегда лежит через его панталоны.
Анриетта увидела, как Мадлен поморщилась, но сохранила внешнее спокойствие.
– Как ты думаешь, зачем он пригласил нас сюда? Судя по твоим словам, он не знает, что мы родственницы.
Мадлен облизнула губы.
– Лорд д’Арси отправил меня в Лондон, чтобы вывести в свет. Он пообещал написать рекомендательные письма к своим знакомым, чтобы помочь мне освоиться в городе. Видимо, в числе прочих знакомых он имел в виду и вас. Хорас сообщил, что в сегодняшней «Газетт» появилось даже объявление о дебюте. По желанию лорда д’Арси, я должна назваться его дальней родственницей с материнской стороны. Незадолго до вашего прихода его кузен, лорд Эверли, оставил свою карточку. Я жду его в гости сегодня вечером, и… не только его.
– Значит, все, кто приходит сюда, уверены, что знакомятся с родственницей лорда д’Арси, а не с племянницей сестер Фокан?
Мадлен кивнула:
– Хорошо, что вы все поняли.
– Лично я ничего не поняла. – Жюстина раскинулась на набитой конским волосом кушетке, обитой серебристо-голубоватой парчой. – Разве нашего имени мало?
– По-видимому, для целей, которые преследуют Мадлен и лорд д’Арси, его недостаточно, – осуждающе откликнулась Анриетта. – Что же он задумал?
Мадлен грациозно присела.
– Вы первые, кому довелось познакомиться с результатом последнего опыта лорда д’Арси. Я имею честь быть прототипом независимой женщины.
– Как ты сказала?
– Так он предпочитает именовать просвещенную любовницу.
– Его любовницу? – уточнила Жюстина.
Мадлен покачала головой:
– Нет. Чтобы считать эксперимент успешным, требуется убедиться в моих способностях сохранять свою независимость без покровительства мужчины. – Вздохнув, она добавила: – Любого мужчины, но в особенности – лорда д’Арси.
– О Боже! – слабо пробормотала Жюстина. – Но зачем тебе избегать покровительства маркиза?
– Я слышала о подобной теории. – Анриетта медленно выпрямилась. – Но это было несколько лет назад, и я думала, что маркиз давно забыл о своих нелепых мечтаниях.
– По этому вопросу он написал научный труд, – попыталась защитить Себастьяна Мадлен. – А мне предстоит помочь ему проверить теорию на практике.
– Ты попросту глупа. – Анриетта встала. – Идем, Жюстина. Совершенно ясно, наша племянница не нуждается в помощи родственниц.
– Зачем так сердиться на ребенка, Анриетта, – упрекнула ее Жюстина, взволнованная столь стремительным завершением поединка между сестрой и племянницей. – Мадлен же нам не чужая. – Она завистливо оглядела гостиную. – И потом, она так удачно устроилась.
– Неужели? – Лицо Анриетты застыло. – Чем мы можем помочь тебе, племянница?
– Расскажите о маме, – попросила Мадлен. – Она благополучно вернулась?
– Нет, – отрезала Анриетта.
– Где же она?
– Какая тебе разница? Ты ведь слишком горда, чтобы носить фамилию Фокан. Твои тетки недостаточно респектабельны для тебя. У тебя есть все – дом, покровитель, да и Лондон вскоре будет у твоих ног. О нас не беспокойся. Мы позаботимся о твоей матери.
Мадлен пошатнулась, как от пощечины.
– Вы несправедливы ко мне, не сообщили ничего вразумительного о маме. Она либо в долговой тюрьме, либо мертва. – Натолкнувшись на вызывающий взгляд тетки, она сжалась. – Я не желаю ссориться с вами! – в отчаянии прошептала она.
Подойдя поближе, Мадлен встала перед теткой на колени, взяла ее ладонь и приложила к щеке.
– Прошу вас, умоляю, тетя Анриетта, скажите, где моя мама?
– Если ты промолчишь, – воскликнула Жюстина, трагически закатывая глаза, – я сама расскажу ей обо всем, а ты знаешь, как плохо это у меня получается!
Анриетта сухо кивнула:
– Ну хорошо. Если Мадлен желает узнать о безрассудстве своей матери, пусть будет так. – Она указала на кушетку. – Присядь, детка. Это длинный разговор.