– Ты наврал мне насчет жалованья, негодник! Ты сказал, что заработал только шиллинг, а милорд принес тебе гинею.
Таппер нахмурился и проворчал:
– Я сказал правду. Клянусь!
– Дело в том, – вмешался Брэнд, – что у меня есть к тебе несколько вопросов. Если ответишь на них, то гинея – твоя.
– У меня нет на это времени.
– Полагаю, у тебя найдется время. – Брэнд пристально посмотрел на молодого человека. – В тот день, когда карета с моей бабушкой перевернулась, ты сидел на козлах рядом с Баттерфилдом, верно? Так что же случилось?
– Шел снег, и мы свалились в канаву. Мне больше нечего добавить.
– Баттерфилд сказал, что ты полез на крышу, чтобы закрепить ремень, который удерживал багаж. Последнее, что сохранилось в его памяти, – острая боль в затылке. Может, ты хотя бы это объяснишь?
Таппер переминался с ноги на ногу.
– Баттерфилд слишком много выпил. Но он не хотел, чтобы вы узнали об этом.
Брэнд в ярости сжал кулаки.
– Тогда почему ты исчез? Почему не остался, чтобы оказать дамам помощь?
– Я упал на землю и, должно быть, тоже ударился головой, а как ушел, не помню. Я совершенно ничего не помню.
Слова Таппера не внушали доверия, как не внушала доверия и рыба, лежавшая на прилавке.
– Тогда позволь напомнить, – проговорил Брэнд с угрозой в голосе. – Происшествие на дороге не случайность. Ты ударил Баттерфилда по голове и сделал так, чтобы экипаж перевернулся.
Таппер отступил на шаг:
– Нет! Это неправда!
Граф распахнул полы своего плаща, демонстрируя торчавшие из-за пояса пистолеты.
– Тебя кто-то нанял, чтобы совершить это преступление. Будет лучше, если ты назовешь мне имя этого человека.
В следующее мгновение Таппер швырнул в Брэнда корзину с рыбой и метнулся к двери склада. Ловко уклонившись от корзины, Брэнд бросился следом за ним. Но его опередила тетка Таппера. С удивительным проворством она преградила графу дорогу.
– Оставьте его в покое! – закричала она. – Он не сделал ничего дурного!
Брэнду отчаянно хотелось забыть уроки бабушки и оттолкнуть женщину в сторону. Но граф поступил хитрее, он бросил гинею у двери. Чтобы подобрать монету, торговке пришлось наклониться, чем Брэнд и воспользовался. Проскочив мимо женщины, он ринулся в складское помещение.
Убегая, Таппер погасил факел, горевший у входа, и склад погрузился в кромешную тьму. Остановившись, Брэнд вытащил из-за пояса пистолет и, затаив дыхание, прислушался, но услышал лишь доносившиеся снаружи крики торговцев.
Беглец, вероятно, прятался где-то среди ящиков. Когда глаза привыкли к темноте, Брэнд заметил на другом конце помещения прямоугольник света, – возможно, это была еще одна дверь, через которую Таппер мог уйти.
Брэнд стал осторожно продвигаться вдоль стены, и вдруг слева от него послышался какой-то шорох.
Выставив перед собой пистолет, граф резко повернулся на звук и прокричал:
– Выходи! Я щедро заплачу тебе за нужную мне информацию!
Ответом была тишина. Может, он слышал шорох крыс?
Напряженно прислушиваясь, Брэнд сделал еще несколько шагов, и тут прямо перед ним рухнула высокая башня из ящиков. Раздался громкий треск, и в тот же миг он увидел метнувшуюся к заднему выходу темную фигуру.
Разбрасывая ящики, Брэнд устремился за Таппером, но тот первый добежал до двери. Отставая от него всего на несколько шагов, Брэнд выскочил в узкий проулок, заваленный отбросами. С одной стороны проулка виднелась боковая улочка, с другой – многолюдная площадь. Туда и мчался Таппер. Брэнд навел на него дуло пистолета, но тут же опустил и в отчаянии выругался. Открывать стрельбу при таком скоплении народа было бы слишком рискованно.
Сунув пистолет за пояс, Брэнд бросился следом за Таппером, ловко лавировавшим в человеческом море.
Граф в ярости расталкивал локтями торговцев и покупателей, не обращая внимания на брань и проклятия.
Вскоре расстояние между беглецом и преследователем начало сокращаться, а в конце площади Брэнд наконец-то ухватил Таппера за рукав. Таппер тут же обернулся, и в его глазах промелькнул ужас. Сделав отчаянный рывок, он снова оторвался от преследователя и вдруг, оступившись, врезался в прилавок. На него градом посыпались корзины и бочонки. И тотчас же со всех сторон послышались вопли, все проклинали виновников беспорядка.
Таппер с трудом поднялся на ноги, но Брэнд, размахнувшись, ударил его кулаком в лицо. Таппер взвыл от боли, и из носа у него закапала кровь. В поисках укрытия он забился под прилавок, но граф схватил его за ворот и выволок наружу, после чего нанес второй удар – на сей раз в челюсть.
И тут Таппер вдруг наклонился и ударил противника головой в живот. У Брэнда перехватило дыхание – удар пришелся в солнечное сплетение.
Таппер же, давя башмаками разбросанную по земле рыбу, снова бросился бежать. Стараясь восстановить дыхание, Брэнд рванулся следом за ним, но, наступив на что-то скользкое, не удержался на ногах и упал в лужу рассола, вылившегося из перевернутой бочки.
Вокруг мгновенно собрались зеваки. Хозяин лавки с красным от гнева лицом, потрясал кулаками, изрыгая проклятия.
Брэнд быстро поднялся и стал пробираться сквозь толпу. Но беглеца уже и след простыл.
Хватило нескольких секунд, чтобы ему скрыться от преследователя.
– Милорд еще не вернулся, – ответил Норт на вопрос Шарлотты, выходившей из столовой.
Отсутствие графа огорчало и озадачивало. Шарлотта хотела поговорить с Брэндом о дорожном происшествии, но он куда-то уехал.
– Он не сказал, куда так рано сегодня отправился?
Престарелый дворецкий смерил ее долгим взглядом.
– Видите ли, миледи, я не разговаривал с хозяином со вчерашнего дня.
– Со вчерашнего дня? Не хотите ли вы сказать, что он... отсутствовал всю ночь?
– Похоже, что так.
Дворецкий сокрушенно покачал головой и зашагал в сторону лестницы. Шарлотта стиснула зубы. Видимо, Брэнд, не избавился от своих старых привычек. Даже присутствие Розочек его не отрезвило.
Сейчас он скорее всего нежился в объятиях своей очередной любовницы. И они наверняка предавались... всевозможным непотребным действиям. При этой мысли Шарлотта невольно сжала кулаки.
– Будь ты проклят, Брэнд! – пробурчала она себе под нос.
Поднявшись к себе, Шарлотта облачилась в длинную ротонду и надела шляпку. Увидев ее приготовления, Фэнси радостно завизжала. Шарлотта накинула на собачку поводок и, обуреваемая противоречивыми чувствами, вышла из комнаты.
Но больше всего ее разбирало любопытство. Она имела весьма смутные представления о том, что происходит за закрытыми дверями спальни, и ей очень хотелось узнать, что делал Брэнд с женщинами и почему все они так жаждали его общества. Она не могла не признавать, что он был исключительно хорош собой. В юности она видела, как вьются вокруг него женщины, как строят ему глазки и жеманничают, добиваясь его расположения. В то время она и сама была такой же.
Но теперь Шарлотта изменилась и подобное поведение не оправдывала.
Неужели у этих женщин совсем не было гордости и самоуважения? Она никогда не смогла бы принести свою девичью добродетель в жертву такому негодяю.
Мистер Гарольд Раунтри казался куда более достойным кандидатом в мужья. Нужно было только убедиться в том, что он ни в чем не виноват. Увы, сомнения, посеянные Брэндом, не давали покоя, точно заболевший зуб, – а ведь ей предстояло дать ответ на предложение мистера Раунтри. Она просила его подождать, пообещав принять решение в двухнедельный срок. Но как же убедиться в его невиновности?
– О Господи, – пробормотала Шарлотта. – От этих мужчин одни неприятности.