Почему бы ей не проделать то же самое с тобой?
Люсьен равнодушно пожал плечами:
— Повторяю, после клятвы верности пусть выходит за меня, а потом делает что хочет. На мой взгляд, такое соглашение ничуть не ущемляет ее свободы.
— Все же я бы не стал рисковать и решать за нее, — предостерегающе сказал Вэнс, — характер у этой девушки ничуть не слабее твоего. Ты можешь совершить непоправимую ошибку.
Однако у Люсьена не было никакой охоты вступать в полемику с кем бы то ни было. Чем скорее все закончится, тем лучше. Пусть Микаэла брыкается как угодно, женой его она станет непременно, и тогда дед наконец оставит его в покое.
Люсьен вернулся в каюту и начал приготовления к свадебной церемонии — или, лучше сказать, к войне, так как Микаэла ринулась в бой, едва он распеленал простыню.
— Да как вы смеете! — прошипела она. — Немедленно развяжите меня, иначе я все расскажу Адриану и тогда…
Люсьен только отмахнулся.
— Дед больше всего хочет, чтобы мы поженились, вот мы и женимся, — хладнокровно заметил он.
Изумление Микаэлы почти мгновенно сменилось яростным потоком слов.
— Никому не позволено командовать мной, — сверкая зелеными глазами, выпалила Микаэла, — а уж такому чудовищу, как вы, и подавно! И никакой муж мне не нужен и не будет нужен никогда!
Сдерживая улыбку, Люсьен некоторое время смотрел на ее бурно вздымающуюся грудь, а потом шагнул вперед, заставив Микаэлу поспешно отступить и прижаться к стене.
— Вот, значит, как? А человека, который вовсе не собирается командовать, как вы изволили выразиться, тоже в мужья не возьмете? Представьте, ничего в вашей жизни, кроме имени, не изменится, — спокойно продолжал он. — У вас будет полная свобода и достаточно денег. К тому же этот брак защитит вас от мужчин, у которых могут возникнуть определенные планы.
Микаэла с подозрением посмотрела на странного жениха:
— Ну а вы-то что выигрываете от этой сделки?
— Во-первых, очаровательную жену. — Люсьен попытался погладить ее по щеке, но она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Во-вторых, мир с Адрианом. Женитьба — вот все, на чем я настаиваю. По-моему, это достаточно щедрое предложение.
— И при этом совершенно безнравственное, — решительно заявила Микаэла.
Стук в дверь возвестил о появлении импровизированного священника.
— Ну что, начинать? — Вэнс вопросительно посмотрел на Люсьена.
Микаэла кинулась к двери, но Люсьен успел схватить ее и не церемонясь завел ей руки за спину так, что Микаэла вскрикнула от боли. Люсьен понимал, что такое поведение лишь укрепляет ее представление о нем как о мучителе женщин, но ему любым способом необходимо было потушить этот маленький вулкан.
Пока Вэнс бормотал начало клятвы супружеской верности, Микаэла продолжала пожирать глазами своего «нареченного». От нее не укрылось, что Вэнс пропустил слова, касающиеся любви, чести, и это ее ничуть не удивило: ведь она достаточно ясно дала понять, что подобные вещи в этот чудовищный план не входят.
— Люсьен Сафер, ты согласен взять эту… — Вэнс взглянул на раскрасневшееся от гнева лицо Микаэлы и невольно улыбнулся, — эту строптивую женщину в законные жены?
— Ну да, мне просто некуда деваться.
— А ты, Микаэла, согласна взять этого сумасшедшего, который еще непременно пожалеет о содеянном, в законные мужья?
Поскольку Микаэла молчала, Люсьен с силой сдавил ей руку, но она, хотя и сморщилась от боли, по-прежнему не произносила ни звука.
— Что ж, сочтем это за согласие, — констатировал Вэнс.
Люсьен вытащил из кармана кольцо, предназначавшееся некогда Сесиль, и надел его Микаэле на палец. Хотя кольцо было на несколько размеров больше, чем нужно, Люсьен решил, что это даже лучше: оно держится так же непрочно, как непрочны нити, объединяющие участвующих в этой церемонии.
— Итак, — заключил Вэнс, — данной мне властью объявляю вас мужем и женой. Люсьен, ты можешь поцеловать новобрачную, если, конечно, не побоишься. — Он захлопнул молитвенник и направился к двери, но на пороге неожиданно задержался. — Довожу до вашего сведения: во время плавания я также отпеваю покойников. Это я на тот случай, если один из вас не переживет брачной ночи. — С этими словами он вышел, и Люсьен тут же запер за ним дверь, а затем, круто повернувшись, бросился к Микаэле… И в тот же момент в него полетели книги. При всем своем проворстве Люсьен не смог увернуться от некоторых из этих снарядов.
— Прекрати немедленно! — завопил он.
— Будь ты проклят, Люсьен Сафер! Клянусь, ты еще пожалеешь об этом! Вот тебе жена, вот тебе, вот тебе!
Люсьен и не подозревал, что у его супруги окажется такой буйный нрав, — она явно разошлась не на шутку. Не обращая внимания на продолжающееся нападение, он рванулся через всю каюту и, на лету перехватив руку Микаэлы, заставил новобрачную опуститься на кровать. Теперь у него не было ни малейших сомнений в том, что ему предстоит незабываемая брачная ночь!
Глава 7
Пройдя к бару, Люсьен наполнил два бокала и вернулся к Микаэле, которая встретила его уничтожающим взглядом, однако он предпочел сделать вид, будто ничего не заметил.
— Вот, выпейте-ка лучше. — Он протянул ей бокал. Микаэла неохотно отхлебнула бренди и настороженно посмотрела на Люсьена.
— Адриан переписал завещание, — не спеша произнес он, — и теперь вы являетесь наследницей всего состояния Саферов.
— Я здесь ни при чем, — мгновенно отреагировала Микаэла. — Если мне в самом деле что-то перепадет, я все непременно верну вам.
— Именно такую возможность Адриан и предусмотрел. В завещании говорится, что передать права на наследство вы можете только одному человеку — своему мужу. Словом, вы оказались наживкой, на которую старик вознамерился меня поймать: он вбил себе в голову, что, если женит меня, я окажусь навсегда привязанным к дому и стану основателем семейной династии, состоящей из многих поколений Саферов. Пока я не очень-то способствую осуществлению его мечты, вот дед и решил похлопотать за меня. А вы, Микаэла, — урожай с этого посева.
— Адриан всегда был очень добр и щедр по отношению ко мне. Не могу поверить, что все это только ради того, чтобы свести нас вместе.
— Э, да вы просто-таки влюбились в этого старого мошенника. — Люсьен невольно улыбнулся. — Даже сейчас вы отказываетесь признать, что это он во всем виноват.
— Странно, но, кажется, мне он нравится куда больше, чем собственному внуку. — Микаэла удивленно вскинула брови: — Что, собственно, между вами произошло?
— О, это всего лишь внутрисемейное дело. — Люсьену вовсе не хотелось пересказывать историю, которая все еще причиняла ему сильную боль. — Лучше давайте займемся деталями нашей женитьбы. Адриан, наверное, будет удовлетворен, но нам с вами нужно сделать так, чтобы каждый извлек для себя из этого союза максимум пользы. Я с удовольствием соглашусь на то, чтобы вы получили дом и плантацию, ну а сам по-прежнему буду заниматься морской торговлей.
— Но мне все равно придется пройти через эту пытку? — подозрительно спросила Микаэла.
Люсьен с досадой вздохнул — опять она за свое.
— Да поймите же вы — близость мужчины и женщины не пытка, совсем наоборот.
— Для вас — возможно. — Микаэла упрямо стояла на своем.
— А что, если я докажу, что любовь — это не боль, но радость? — Люсьен неожиданно улыбнулся.
— Исходя из того, что мне уже известно, вряд ли вам это удастся. Лучше мы сделаем иначе. Если кто-то спросит, я просто скажу, что брак состоялся.
Возможно, кого-нибудь такая ложь и удовлетворила бы, но только не Люсьена. Он хотел ее. От одного вида Микаэлы у него кровь закипала.