– Она показала на стол. – Вы с удивительным знанием дела накрыли стол.
– Вы правы. Мне приходилось быть дворецким – и не только дворецким, но и лакеем, и конюхом.
Макси опешила. Она то высказала это предположение шутя.
– Это правда или вы меня опять разыгрываете?
– Честное благородное, – с улыбкой заверил ее Робин. – Неужели так трудно представить, что я способен выполнять какие то полезные обязанности?
– Нелегко.
Макси подперла голову рукой и вгляделась в невозмутимое аристократическое лицо Робина, Собственно, чему она удивляется? Даже джентльмену бродяге с органическим отвращением к труду иногда, наверное, приходится работать, чтобы не умереть с голоду.
– Я убеждена, что слугой вы были отменным. Вы, как хамелеон, умеете менять окраску применительно к обстановке. – Макси помолчала, пытаясь сформулировать впечатление, создавшееся у нее после многих дней путешествия вместе с Робином. – Но, легко находя общий язык с человеком любого круга, вы всегда сами по себе, никогда не смешиваетесь с толпой.
– Макси, вы меня пугаете. Я не ожидал от вас такой проницательности. – И, не дав ей возможности дальше развить свою мысль, Робин продолжил:
– Скоро мы будем в Лондоне. С чего вы хотите начать расследование обстоятельств смерти вашего отца?
– Сначала я пойду в гостиницу, где он умер, в надежде узнать что нибудь от слуг. Кроме того, я знаю имена его старых друзей, которых он собирался навестить.
– Ну а что вы собираетесь делать после того, как узнаете правду и примете соответствующие меры?
Робин пристально смотрел на нее.
Макси покачала головой, вертя в руках серебряные щипчики и безуспешно пытаясь разобрать выгравированный на них вензель.
– Вернусь в Америку и поищу работу в каком нибудь книжном магазине. Так далеко вперед я пока не заглядывала.
Взяв щипчиками кусок сахара и бросив его в чашку, она поправилась:
– Нет, это не совсем так. Обычно я все же хотя бы смутно представляю себе, что со мной будет дальше. Не то чтобы я умела предсказывать будущее – просто у меня есть предчувствие, чем закончится тот или иной этап моей жизни. Например, когда мы с отцом ездили по Америке, я всегда знала, достигнем мы того места, которое наметили, или нет. Когда мы с отцом отправились в Англию, я ни минуты не сомневалась, что мы туда благополучно доплывем и что я познакомлюсь со своими английскими родственниками. Да если на то пошло, уходя из дядиного дома, я точно знала, что доберусь до Лондона.
– А вы предчувствовали, что на пути в Лондон у вас будет столько приключений? – поинтересовался Робин.
– Нет, и уж во всяком случае у меня не было предчувствия, что я встречу такого человека, как вы. – Макси улыбнулась Робину. – Но когда я сейчас пытаюсь заглянуть в будущее, я не в силах предугадать, во что оно выльется. Мне это напоминает одно лето в Америке, когда мы отправились в Олбани. У меня не было никаких оснований считать, что нам не удастся туда добраться, но я как то не могла представить себя в этом городе. Так и вышло: отец заболел в дороге, и нам пришлось на несколько недель задержаться в Вермонте. А в Олбани мы в тот год так и не попали. Что то в этом роде я чувствую и сейчас.
– А что именно вы чувствуете? – нахмурился Робин.
– У меня ощущение пустоты. Возможно, в моей жизни наступит поворот, который я даже не могу себе представить, потому что ничего подобного в прошлом у меня не было, – медленно проговорила Макси. – Я всегда знала, что не буду до конца своих дней бродячим торговцем книгами, но я не знала, когда и как окончится этот этап моей жизни. Но как только отец сообщил мне о своем решении поехать в Англию, я поняла, что больше к этой жизни я не вернусь.
– Я встречал много случаев интуитивного предчувствия, и жизнь научила меня с ним считаться.
– Я встречал много случаев интуитивного предчувствия, и жизнь научила меня с ним считаться. А вы можете вглядеться в будущее? Может, тогда у вас появится хоть смутное представление о том, что нас ждет в Лондоне. Если нас подстерегает там опасность, хорошо бы к ней подготовиться.
– Не знаю, получится ли, но попробую, – с сомнением в голосе сказала Макси.
Она закрыла глаза, расслабилась и представила себе карту Англии. Серебряная извилистая лента отмечала ее путь из Дарема. Она становилась ярче в Йоркшире, где Макси встретилась с Робином. Ну а что будет в Лондоне? Макси изгнала из головы все мысли.
Тьма, хаос, горе… Что то немыслимое…
Макси вскрикнула и выпрямилась в кресле. Ее рука дернулась, сбив чашку на паркетный пол, и та разлетелась вдребезги. Макси с ужасом посмотрела на осколки. Сердце ее бешено колотилось.
– Разбила, – глупо проговорила она.
– Черт с ней, с чашкой! – сказал Робин, уже подскочивший к ней и обнявший ее обеими руками. Макси спрятала лицо у него на груди.
– У вас предчувствие, что в Лондоне случится что то ужасное? – тихо спросил он.
Макси попыталась посмотреть на жуткий черный водоворот, представший ее мысленному взору и чуть не затянувший в свою страшную глубину, но ее сознание шарахнулось, как испуганный жеребенок.
– Это было нечто, недоступное моему воображению. Нечто такое ужасное, что я не в силах его понять. Руки Робина сжались вокруг нее.
– Может быть, ваша собственная смерть? – спросил он. – В таком случае я вас увезу в противоположном направлении. Я не пущу вас в Лондон, даже если для этого мне придется привязать вас к лошади.
Макси покачала головой.
– Я никогда не боялась смерти, и ее предчувствие меня так не напугало бы.
У нее вдруг возникло страшное опасение: а вдруг что нибудь случится с Робином? Но как только эта мысль оформилась у нее в голове, она от нее отказалась. Этот страх не имел никакого отношения к Робину.
– И не ваша смерть. Мне… мне кажется, что это имеет отношение к смерти отца. – Макси помолчала. – Хотя я признавала возможность того, что в ней повинен мой дядя, по настоящему я в это не верила. Но, если все это подстроил дядя, неудивительно, что мне невыносимо представить себе будущее. Судебный процесс по обвинению в убийстве заденет всех Коллинсов. Пострадают невинные люди.
– А этого вы не хотите, несмотря на то, что ваши родственники обошлись с вами не слишком любезно. – Робин взял Макси за подбородок и поднял к себе ее лицо. Глядя ей в глаза, он спросил:
– А вам не кажется, что лучше оставить все как есть?
Макси нахмурилась.
– Об этом не может быть и речи. Не знаю; удастся ли мне узнать правду, но если я не попытаюсь, я буду корить себя всю жизнь.
Робин кивнул: он ожидал такого ответа.
– Да, пожалуй, лучше довести дело до конца. Правда редко бывает хуже наших опасений. – Он погладил Макси по голове. – Пойду ка я заварю свежего чаю. А потом расскажу вам самые смешные истории, какие смогу придумать, чтобы вы успокоились и хорошо спали ночью. – Он улыбнулся. – А уж смешных историй у меня в запасе много.
Взяв чайник, он отправился на кухню, а Макси прошептала ему вслед:
– Спасибо, Робин.
Может быть, надежда на общее будущее у них чрезвычайно мала, но, если он будет рядом, когда она займется выяснением обстоятельств смерти отца, ее не так уж страшит то, что ждет в Лондоне.
Глава 21
Маркиз Вулвертон рассчитал, что если Робин и Воплощенная Невинность захотят остановиться в Ракстоне, им понадобится три или четыре дня, чтобы туда добраться из Маркет Харборо. А пока он ехал на юг, задавая везде одни и те же вопросы и не получая на них удовлетворяющих его ответов. Беглецы словно растаяли в воздухе.