Эдвард улыбнулся и спросил:
– А как вы считаете, мисс Фарради, вы стали молодой леди?
Виктория пожала плечами:
– Бесс сказала бы, что нет. Она часто меня отчитывала за какие-нибудь проступки.
Виктория прислонилась спиной к стволу дуба и, сняв шляпку, улыбнулась Эдварду. «Оказывается, он может быть любезным», – подумала девушка. Его общество начинало ей нравиться.
– Расскажите мне о Рио-дель-Лобо, – попросила она.
– Это ранчо почти ничем не отличается от других. Правда, особняк – в испанском стиле. Потому что моя мать была испанкой.
– Должна признаться, что не очень-то хорошо понимаю, что такое ранчо. Ведь ранчо и плантация – это, конечно же, не одно и то же?
– Нет, разумеется, – улыбнулся Эдвард. – Вот вы, например, что выращивали у себя в Джорджии?
– Хлопок и табак преимущественно. И еще рис.
– Ох, простите, – пробормотал Эдвард. – Наверное, вам больно вспоминать о Джорджии?
– Не беспокойтесь, мистер Ганновер. На сей раз я не впаду в истерику, уверяю вас. – Девушка обворожительно улыбнулась. – А теперь, как сказала бы миссис Де Леоне из моей бывшей школы, надо перевести разговор в другое русло, чтобы вы, мистер Ганновер, получили возможность рассказать о себе. Урок номер один: мужчины любят рассказывать о себе. Главное – заставить их поверить, что вам интересно их слушать.
Эдвард чувствовал, что Виктория его очаровала. Она была не только красивой и умной, но и обладала чувством юмора. Внезапно ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль: он представил, как Виктория разливает гостям чай и, сидя напротив него, ведет с его друзьями светскую беседу. Да, она могла бы стать идеальной женой для человека, правящего империей Ганноверов.
– Вам нравилось посещать школу миссис Де Леоне? – спросил Эдвард.
– Нет. – Виктория покачала головой. – Я лишь изредка могла приезжать домой и очень скучала по плантации и по Бодайну. В то время мой отец и Пол уже отправились на войну.
– Расскажите про Пола.
– Урок номер два: никогда не говори в присутствии мужчины о другом. – Девушка наморщила носик. – Видите, какая я хорошая ученица?
Эдвард рассмеялся.
– Но мне действительно было бы интересно послушать…
– Он высокий, – сказала Виктория. – Такой же, как вы. У него светлые волосы и голубые глаза. Его семья владеет плантацией по соседству с отцовской. Все мои подруги бессовестно с ним кокетничали.
– Вы тоже с ним кокетничали?
– Нет, в этом не было необходимости.
– Значит, другие девушки не могли с вами соперничать?
– У них не было такой возможности.
– Почему он на вас не женился, мисс Фарради?
– Началась война. – Глаза Виктории затуманились слезами. – Пол торопил с женитьбой, но я хотела дождаться возвращения отца. Тогда я еще не знала, что отец погиб. – Девушка невольно сжала кулаки. – И я не знала, что способна ненавидеть. Но мне не пришлось этому долго учиться. Я ненавижу янки, ненавижу… Впрочем, я уверена, что и вы их не очень-то любите.
– Виктория, я… – Эдвард внезапно умолк.
Она улыбнулась.
– Если вы помните, я обещала не закатывать истерик. Может, сменим тему?
– Не все янки были негодяями, – пробормотал Эдвард. – Среди них были и порядочные люди.
– Вы слишком уж благодушны, мистер Ганновер. Для меня хороший янки – это мертвый янки.
– Возможно, вы так думаете сейчас, – заметил Эдвард. – Но со временем ваши взгляды изменятся.
– Вы слишком плохо меня знаете, мистер Ганновер. – Виктория встала. – Я никогда их не прощу!
Эдвард тоже поднялся на ноги.
– Похоже, я вас расстроил. – Он заглянул девушке в глаза. – Я этого не хотел. Мисс Фарради… Виктория, я должен кое-что сказать вам.
– Прошу вас, – взмолилась она, – давайте прекратим разговор о янки. Лучше полюбуемся этим изумительным закатом.
Виктория присела на траву, и Эдвард устроился рядом.
Хотя молодой человек к ней не прикасался, она каждой клеточкой ощущала его близость.
Вскоре солнце ушло за горизонт, и вокруг почти сразу же стемнело. Внизу зазвучала музыка – начались танцы. Какое-то время они молча смотрели на танцующие пары. Наконец Эдвард поднялся и подал девушке руку.
– Я неплохо провел время, – сказал он с улыбкой.
– Я тоже, – кивнула Виктория. Сегодня Эдвард действительно был совсем другим человеком – настоящим джентльменом.
– Боюсь, я должен идти, мисс Фарради. Видите ли, вернулся с войны сын моего управляющего. Я обещал, что приду к ним отметить событие.
Виктория кивнула:
– Я вас понимаю.
– У меня идея! – воскликнул вдруг Эдвард. – Завтра на моем ранчо фиеста. Вы приедете?
– Что такое фиеста? – спросила девушка.
– В данном случае – мексиканский праздник. У нас будут музыканты и будут танцы в очень живописных нарядах. Мне кажется, вам понравится.
– Сомневаюсь, что Бодайн меня отпустит. – Виктория покачала головой и грустно улыбнулась – ей очень хотелось принять участие в фиесте.
– Мое приглашение касается не только вас, мисс Фарради, но и вашей бабушки.
Виктория ненадолго задумалась.
– Конечно, я бы хотела приехать, – пробормотала она.
– Вот и хорошо! – просиял Эдвард. – А теперь я должен доставить вас к бабушке. Но сначала… Можно взять кое-что на память о сегодняшнем вечере?
– Я вас не понимаю…
Эдвард развязал голубую ленточку, стягивавшую волосы девушки, и золотистые локоны рассыпались по плечам.
– Интересно, сколько ленточек у вас в коллекции, мистер Ганновер? – с улыбкой проговорила Виктория.
– Урок номер два, – ухмыльнулся Эдвард, – никогда в присутствии женщины не говори о другой.
Они рассмеялись и начали спускаться по склону холма.
Уезжая с вечеринки, устроенной в честь возвращения Карлоса, Эдвард чувствовал, что перебрал со спиртным. Впрочем, ничего удивительного – Эстансио, отец Карлоса, знал, что предложить гостям.
Раздеваясь перед сном, Эдвард обнаружил в кармане голубую ленточку, которую вытащил из волос Виктории несколько часов назад. Он поднес ее к лицу и, как и ожидал, уловил слабое благоухание сирени. Эдвард лег на кровать и начал перебирать в памяти события прошедшего вечера.
Да, вечер удался. Хотя кое-что озадачивало… Он отправился на благотворительный ужин, чтобы очаровать прелестную Викторию, а в результате сам был ею очарован. Конечно же, Дэн прав – Виктория удивительная девушка. И она могла бы стать прекрасной женой хозяину Рио-дель-Лобо.
Но примет ли Виктория его предложение? Слишком уж решительно она была настроена против всех, кто сражался на стороне северян. «Завтра же расскажу ей об этом», – подумал Эдвард. Он почти не сомневался, что в любом случае сумеет завоевать ее сердце.
Глава 12
Виктория сидела за пианино, когда в комнату вошла Эллис Андерсон. Девушка поднялась со стула и обняла старушку. Потом вдруг спросила:
– Бабушка, почему жизнь состоит… из черных и белых полос?
– Полагаю, Господь посылает нам испытания, чтобы мы больше ценили счастливые моменты жизни. Я всегда свято верила в то, что Господь посылает тяжелые испытания тем, кого больше любит, чтобы проверить их силу и выносливость.
Девушка просияла.
– Значит, Господь проявляет ко мне особую любовь, бабушка.
Эллис Андерсон рассмеялась и поцеловала внучку в щеку.
– Ты права, девочка. О… Слышишь? – Матушка подошла к окну и отдернула занавеску. – Это Дэн приехал. Выйди и поздоровайся с ним. А я тем временем накрою на стол. Если не ошибаюсь, наш милый доктор, как всегда, голоден.
– Добрый день, Виктория. – Поднявшись на крыльцо, Дэн улыбнулся. – Как дела?
– Ох, Дэн, жизнь состоит из черных и белых полос. Так что я не жалуюсь. Зайдешь в дом?
– Давай посидим на веранде, Виктория, если ты не против. День сегодня замечательный.