Он потребовал, чтобы командира дивизии и командира корпуса судил военный трибунал, и настаивал на расстреле. По иронии судьбы Сталин, когда ему доложили о захваченных бумагах, посчитал их очередной дезинформацией. Вновь, как и в прошлом году, он проявил просто маниакальное упрямство, отказываясь верить всему, что противоречит его убеждениям. В данный момент Сталин был уверен, что главный удар Гитлер нанесет по Москве. Узнав, что командующий Брянским фронтом генерал Голиков, на чьем участке и должны были развернуться основные боевые действия, считает документы подлинными, Сталин сердито сбросил бумаги со стола. Голикову же было приказано немедленно возвращаться в свой штаб и в кратчайшие сроки подготовить план превентивного наступления с целью освобождения Орла. Командующий Брянским фронтом и его штабисты весь следующий день и всю ночь работали над составлением этого плана, но, к сожалению, их работа пропала даром: через несколько часов началось наступление немецкой армии.
28 июня 1942 года 2-я армия и 4-я танковая армия вермахта начали наступление на Воронежском направлении, а вовсе не на Орловско-Московском, как предполагал Сталин. В воздухе постоянно находились самолеты-разведчики Люфтваффе, оснащенные рациями последней модели и готовые в случае необходимости мгновенно связаться со штаб-квартирой. Танковые дивизии Гота вышли на оперативный простор и стремительно ринулись вперед.
«Юнкерсы» Рихтгофена обеспечивали им продвижение, подвергая массированным ударам все сколько-нибудь значительные скопления вражеской техники.
Прорыв 4-й танковой армии Гота вызвал серьезную тревогу в Москве. Теперь Сталин согласился удовлетворить просьбу Голикова о подкреплении и направил на Брянский фронт несколько танковых бригад из резерва Ставки и с Юго-Западного фронта Тимошенко. К несчастью, сосредоточение техники для нанесения контрудара потребовало слишком много времени. «Фокке-Вульф-189» из эскадрильи ближней разведки обнаружил район дислокации русских танков, и 4 июля 8-й воздушный корпус Рихтгофена нанес по ним мощный удар.
30 июня 6-я армия Паулюса также перешла в наступление. На левом фланге немецких войск двигалась 2-я Венгерская армия, а правый фланг армии Паулюса прикрывала 1-я танковая армия. Солдатам Паулюса пришлось преодолевать неожиданно упорное сопротивление русских. Здесь же они столкнулись с очередным сюрпризом: советские «тридцатьчетверки» и противотанковые орудия были закопаны в землю и тщательно замаскированы во избежание бомбежек с воздуха. Эта довольно действенная мера, однако, ставила русских танкистов в невыгодное положение, так как более опытные германские танкисты с легкостью обходили подобные узлы обороны. А вот советские танковые экипажи, лишенные маневренности, вынуждены были либо сражаться в окружения, либо в последний момент оставлять позиции. «Русские танки, словно гигантские черепахи, начали выползать из своих укрытий, – вспоминал очевидец. – Они пытались, меняя курс, выйти из-под огня. На некоторых из них все еще развевались маскировочные сети, похожие на зеленые крылья».
Наступающие дивизии вермахта двигались через огромные поля подсолнечника и вызревающей пшеницы. Немецкие солдаты особенно опасались красноармейцев, которые, оказавшись в окружении, с отчаянием обреченных продолжали нападать на них с флангов и с тыла. Как правило, немцы открывали ответный огонь, и чаще всего им удавалось подавить очаги сопротивления. Но стоило солдатам вермахта подойти ближе, чтобы убедиться, все ли враги уничтожены, «мертвые» русские солдаты в последний момент начинали стрелять на поражение с близкой дистанции.
* * *
Несмотря на успешно развивавшееся наступление, немецкие штабисты по-прежнему чувствовали себя не очень уверенно.