Молли сделала еще один шаг, по-прежнему настороже.
— Тебе придется отсюда уйти. Я не смогу тебе помочь. Я же сумасшедшая, знаешь? У меня даже об этом бумага имеется.
Морской Ящер перекатился на спину, как покорный щенок, и оделил Молли душераздирающе беспомощным взглядом — что довольно непросто для зверя, способного проглотить «фольксваген».
— Нет, — ответила Молли.
Морской Ящер захныкал — не громче новорожденного котенка.
— Ох, это просто роскошно, — сказала Молли. — Представляю, сколько медикаментов пропишет мне доктор Вэл, если я ей об этом расскажу. Овощ и ящерица — вот как нас с тобой будут теперь называть. Надеюсь, тебя это радует.
ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ ЛЕКАЛО
— На что мне безумцы? — сказала Алиса.
— Ничего не поделаешь, — возразил Кот. — Все мы здесь не в своем уме — и ты, и я.
— Откуда вы знаете, что я не в своем уме? — спросила Алиса.
— Конечно, не в своем, — ответил Кот. — Иначе как бы ты здесь оказалась?
ТРИНАДЦАТЬ
Завтрак
За ночь население Хвойной Бухты — особенно то, которое отвыкало от антидепрессантов, — необъяснимым образом обрело какое-то удовлетворенное спокойствие. Нет, тревога не отступила — скорее начала стекать по их спинам, словно теплый дождик по спине голого карапуза, только что открывшего для себя волшебство бултыхания в грязи. В воздухе витали секс, риск и радость — и эйфорическая потребность поделиться ими с ближним.
Утро застало многих за завтраком в местных ресторанах. Они сбивались вместе, точно антилопы гну перед стаей львов — инстинктивно зная, что на клык попадет только один: тот, кто отобьется от стада.
Дженни Мастерсон обслуживала столики в кафе «Г. Ф.» уже двенадцать лет и не могла припомнить, чтобы здесь было так людно после окончания курортного сезона. Танцуя между столиков, она разливала кофе и декаф, разносила еду, перехватывала случайные просьбы принести еще масла или салсы и выдергивала из-под носа у едоков грязные тарелки и стаканы по пути к раздаточному окну. Ни одного лишнего движения, ни одного обойденного клиента. Она работала хорошо — очень хорошо, — и иногда это ее дьявольски бесило.
Дженни только что стукнуло сорок — стройная, светлокожая, с убийственными ногами и длинными золотисто-каштановыми волосами, которые на работе она закалывала наверх. Они с мужем Робертом владели магазинчиком «Морской Рассол: наживка, снасти и отборные вина», но, проработав три месяца бок о бок с человеком, которого любила, и родив ему дочь Аманду, которой уже исполнилось пять, она вернулась в официантки, чтобы спасти и семью, и рассудок. Где-то между окончанием колледжа и сегодняшним утром она умудрилась стать асом обслуживания столиков, и ее никогда не переставало поражать, как же, к чертовой матери, это произошло. Как превратилась она в ходящее хранилище местной информации, граничащей со сплетнями, и как ей удалось так навостриться улавливать обрывки разговоров, да еще и не терять их нить, перемещаясь по всему ресторану?
Сегодня весь зал гудел от пересудов о Мики Плоцнике, пропавшем вчера на маршруте доставки газет. Говорили о поисках и строили предположения о его судьбе. Несколько отдельных столиков занимали парочки, которые, казалось, по-прежнему переживали сексуальные авантюры прошлой ночи и, если лапать и облизывать друг друга — показатель, намеревались продолжить их после завтрака. Дженни пыталась вычистить их из диапазона. За одним столом тянула кофе обычная компания старых пердунов — они, как водится, обменивались дезинформацией о политике и прополке газонов. За стойкой пара строителей читали газеты, поглощая яичницу с беконом перед редкой субботней халтурой.
За стойкой пара строителей читали газеты, поглощая яичницу с беконом перед редкой субботней халтурой. А в углу, занимая целый столик, сидела Вэл Риордан, местный психиатр, и что-то чиркала в большом блокноте. Что само по себе необычно. Доктор Вэл днем обычно в городе не появлялась. Еще страннее то, что с каким-то черным господином пила чай художница-маринистка Эстелль Бойет, а господин, похоже, от малейшего ее прикосновения готов был из кожи выпрыгнуть.
Дженни услышала какую-то перебранку у кассы и повернулась в ту сторону. Ее помощница, заведовавшая грязной посудой, спорила о чем-то с Молли Мичон, Чокнутой Теткой. Дженни быстро направилась к стойке.
— Молли, тебе здесь быть не положено, — спокойно, но твердо сказала она. Молли внесли в черный список после того, как она оскорбила действием кофейный автомат.
— Мне просто нужно чек обналичить. Деньги нужны — лекарство больному другу купить.
Помощница, недавно поступившая в колледж Хвойной Бухты, ринулась на кухню, бросив через плечо:
— Я ей уже говорила.
Дженни взглянула на чек. Выдан Администрацией социального обеспечения и превышает сумму, которую позволено принимать официантам.
— Извини, Молли. Я его обналичить не смогу.
— У меня удостоверение личности с фотографией есть. — Из громадной сумочки Молли извлекла видеокассету и шлепнула ею о стойку. На коробке к двум кольям привязана полуобнаженная женщина. Все надписи на итальянском.
— Не в этом дело, Молли. Мне не разрешается обналичивать такие крупные суммы. Послушай, я не хочу никаких неприятностей, но если тебя увидит Говард, он вызовет полицию.
— Полиция уже здесь, — раздался мужской голос.
Дженни подняла голову и увидела, что за спиной у Молли возвышается Теофилус Кроу.
— Привет, Тео. — Дженни нравился Тео. Напоминал ей Роберта, пока тот не бросил пить — фигура полутрагическая, но добродушная.
— Помощь нужна?
— Мне правда деньги очень нужны, — сказала Молли. — На лекарства.
Взгляд Дженни метнулся в угол, где Вэл Риордан, оторвавшись от своих записей, смотрела с выражением крайнего ужаса на лице. Очевидно, психиатру совсем не хотелось впутываться в это дело.
Тео бережно взял чек из рук Молли, осмотрел его и обратился к Дженни:
— Это правительственный чек, Дженни. Я уверен, что он не липовый. Всего один разок, а? На лекарства. — И он подмигнул ей из-за спины Молли.
— Говард меня убьет, если увидит. Как на кофейный автомат ни посмотрит, начинает бормотать что-то про дьявольское отродье.
— Я тебя поддержу. Скажи ему, что сделала это в интересах общественной безопасности.
— О, ну тогда ладно. Тебе еще повезло, что сегодня полно народу, и у меня много налички. — Дженни протянула Молли ручку. — Ты только его заверь.
Молли с росчерком расписалась. Дженни отсчитала купюры на стойку.
— Спасибо, — сказала Молли. Взглянула на Тео: — Спасибо. Эй. А хочешь коллекционное издание «Малюток-Воительниц»? — И протянула ему видеокассету.
— Э-э, нет, спасибо, Молли. Я не могу принимать взятки на работе.
Дженни склонила голову набок, чтобы разглядеть обложку.
— Кино на итальянском, но ты разберешься.
Тео снова покачал головой и улыбнулся.
— Ладно, — ответила Молли. — Мне пора. — И она вышла из ресторана, а Тео долго смотрел ей вслед.
— Она, наверное, действительно снималась в кино, — сказала Дженни. — Ты видел картинку на обложке?
— Не-а.
— Поразительно. И она действительно так выглядела?
Тео пожал плечами.