30, оплата госпошлины в кассе №4 Сбербанка по улице Мясницкой, бывшая Кирова, выдача документов по четвергам с 14.00 до 16.00, справки по телефону не выдаются), так вот, после часовой очереди к окошку №3 Палаты регистрации новых учреждений господам Феррано и Палски через их переводчицу было сказано русским языком, что без документов на аренду или владение каким-нибудь помещением в Москве регистрация бизнеса не производится.
— А я вам еще раз русским языком объясняю! — с непонятной враждебностью повторила Александре молоденькая приемщица документов с лицом красавиц итальянского художника Боттичелли. — Без адреса не регистрируем! Как я буду их регистрировать? Где? На Луне? Освободите окно! Следующий!
А в региональном Управлении коммунальным имуществом (улица бывшая Станиславского, дом 79, подъезд 9, третий этаж, комната 16, прием посетителей только по предварительной записи по телефону, дополнительная информация: по случаю ремонта проход через подъезд 7, вход со двора) томная заведующая с глазами и фигурой Шехерезады, кутаясь от холода в норковую шубу и угощая гостей растворимым кофе из двухлитрового китайского термоса с неземными павлинами, бессильно развела тонкими руками в старинных серебряных перстнях:
— Как же я выдам им документы на дом, если у них еще бизнес не зарегистрирован? Что я? Просто отдам двум американцам целый особняк в Москве? Да меня за это в тюрьму посадят!
— Надо дать! — стеснительно сказала Винсенту Александра после первой недели их мытарств.
— What do you mean «nado dat»? — спросил Винсент.
Александра смутилась и покраснела до шеи:
— Ну, я не знаю, как сказать… У нас есть хорошие обычаи и есть плохие обычаи…
Тут вмешался Робин. Двумя жестами он объяснил Винсенту, что Александра имеет в виду.
— Ах, взятка! — воскликнул Винсент. — Так у вас тоже! Что ж ты мне с самого начала не сказала? Выяснилось, что Александра ничего о размерах взяток не знает и давать их не умеет. Винсент тоже не мог рисковать своим положением президента международной компании ("Ты можешь представить — я, президент международной компании, буду совать взятки каким-то русским девчонкам! Конечно, они все красотки, но все же…). Короче, дать первую взятку выпало Робину — если он влипнет на этом, то легко объяснить, что он немой, что-то не понял, думал, что это государственная пошлина и т.п.
Как ни странно, операция с первой же взяткой прошла у Робина блестяще: он молча подал в окошко №3 те же документы и незапечатанный конверт с деньгами, красавица Боттичелли тут же вскрыла конверт, пересчитала деньги и, не глядя на взмокшего от страха Робина, сказала негромко:
— Еще пятьдесят…
Но Робин не знал этих слов и лишь улыбнулся бессильно.
Она подняла на него глаза, враз определила в нем иностранца и сказала с чистеньким английским произношением:
— Another fifty.
Робин выгреб из кармана все, что у него было — две десятки и пятерку. И жестами показал, что больше у него нет ни цента.
— Okay, — сказала «Боттичелли», легким жестом сбросила деньги в ящик и стала не глядя штамповать документы жирным чернильным штампом, говоря куда-то вглубь комнаты: — Во блин! Уже кто только сюда не едет! Черные, немые! Медом тут у нас намазано! — и подала Робину какую-то квитанцию. — Okay, sir! Go to the «SberBank» on Miasnitskaya street and pay ten thousand dollars. Take a receipt and come back at Thursday… (Ладно, сэр. Идите в Сбербанк на Мясницую улицу и уплатите десять тысяч долларов. Возьмите квитанцию и возвращайтесь в четверг.)
Робин в изумлении открыл рот.
— What? — спросила «Боттичелли».
Он в ужасе показал на пальцах: «ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ?????»
— Sure.
Ну да, это стандартная пошлина, — сказала «Боттичелли», но все-таки улыбнулась, увидев искреннее отчаяние на его лице: — АН right, я дам вам скидку на переводе ваших документов, — И снова повернулась в глубину комнаты: — Катя, ты переведешь ему за сотню, налом? Иди глянь: он хоть и немой, но без кольца. И выглядит как холостой…
Из глубины комнаты выплыла еще одна красавица в духе пышных дев с полотен Рембрандта. Она лениво глянула на Робина и кивнула «Боттичелли»:
— О'кей. Сотню налом. И возьми его себе.
Под строительными лесами маляров, которые закапали Робину дубленку желтой краской, он горохом скатился по деревянной лестнице на улицу, где его ждали Винсент и Александра.
— Что? — закричал Винсент. — Десять тысяч только за то, чтобы инкорпорировать бизнес? Na huy! Мы уезжаем!
«Плюс еще сто за перевод», жестами показал Робин.
— No! То yobani mat! Я сказал тебе: мы уезжаем! К черту такой бизнес! — Винсент шел по улице, так громко матерясь по-русски, что прохожие оборачивались на него с радушной улыбкой. И в китайском ресторане, что на бывшей улице Маркса-Энгельса по соседству с храмом Христа Спасителя и напротив Ленинской библиотеки, заплатив кассирше — Белоснежке по семнадцать долларов за ничтожные порции какой-то еды, Винсент продолжал: — Посмотри на эту еду! На эту порцию! Это называется китайский ресторан? В китайском ресторане должно быть много еды и дешево! Смотри на эти ебаные креветки! Это же блохи! Семнадцать долларов за семь блох! Они и на вкус — блохи! — Он брезгливо доел свою порцию и удивленно развел руками: — Я не наелся! Нет, правда! Я заплатил семнадцать ебаных долларов и ни хрена не наелся! Как мы можем заработать тут деньги, Робин, когда тут все так дорого? Ты, Алекс, сколько ты зарабатываешь?
«Алексом» он с некоторых пор стал звать Александру, как бы подчеркивая свой настрой не признавать в ней женщину, несмотря на обручальное колечко на ее руке.
— Я не ем в ресторанах, — уклончиво ответила Александра.
— О'кей, еще одна вещь, Алекс, — сказал Винсент. — Посмотри вокруг. Рабочее время, а на улице тысячи людей. Но — ни одной красивой бабы! Я не говорю о тебе, конечно. Но все остальные какие-то уродки и одеты ужасно. А стоит войти в любой офис — сплошные Барби! Любая секретарша — просто Мелани Гриффит! И даже эта продавщица — настоящая Белоснежка. Это странно — все красивые курочки у вас работают, а уродки гуляют! Мне кажется, у нас наоборот. А, Робин? Или я уже забыл?
Александра несколько мгновений смотрела на него в упор, потом сказала негромко:
— Я хочу посмотреть, какую вы возьмете себе секретаршу.
Винсенту понадобилась пауза, чтобы понять, что она имела в виду.
— Нет, я не хотел тебя обидеть, — сказал он, смутившись. Но тут же постарался восстановить свое превосходство: — Я вижу у тебя кольцо на руке. Ты действительно замужем?
— Что значит «действительно»? — обиделась Александра. — Я да, замужем!
Винсенту, похоже, в это трудно было поверить.
— I see… — произнес он с сомнением. — И что делает твой муж?
— Well… — уклончиво произнесла Александра. — Он работает в Думе. Ну, в нашем парламенте.
Но Винсент не отставал:
— И что он там делает?
— Разное… — явно желая прервать этот допрос, Александра встала. — Пошли?
— Он работает в парламенте, но у вас нет дома телефона, — Винсент выразительно посмотрел на Робина, показывая, что он не поверил ни одному ее слову.
А в гостинице администраторша, статная, как Дебби Мур, в строгом пиджаке с эмблемой отеля «Националь» на груди, позвала его от стойки:
— Мистер Феррано! Вам пришел факс!
— How much? — настороженно спросил Винсент.
— Oh, it's nothing! Пустяки! — Она очаровательно улыбнулась, подавая ему листок с факсом. — Всего десять баксов!
— Десять долларов за факс! — сказал Винсент Александре и Робину, начиная вновь заводиться.