— Вы уже познакомились с Трентом? — сдержавшись, спросила Руби.
— Да, я встретила его наверху.
В карих глазах Руби блеснул озорной огонек.
— Он очень милый мальчик, не правда ли?
— Честно говоря, я не думала, что он такой… молодой.
«Молодой и слишком привлекательный для того, чтобы жить с ним под одной крышей, — добавила Рэна про себя. — Только бы он меня не узнал!»
— Мне кажется, вы говорили, что новый постоялец — ваш родственник?
— Племянник, дорогая, племянник. Он всегда был моим любимчиком. Сестра его ужасно баловала, и я, конечно, ее за это ругала. Но она, как и все остальные, ничего не могла с собой поделать. Перед этим ангелочком еще тогда не могла устоять ни одна женщина. Когда он позвонил и сказал, что ему необходим приют на ближайшие три недели, я поворчала немного, намекнула, что мне это жутко неудобно, но на самом деле очень обрадовалась. Как хорошо, что он приехал!
— Так он здесь всего на три недели?
— Да, потом он уедет обратно в Хьюстон. «Несомненно, он разводится, — мелькнула мысль у Рэны. — Этому племянничку Руби наверняка нужно место, где можно отсидеться, пока не завершится бракоразводный процесс».
Конечно, пусть старушка думает, что этот Трент — ангел небесный, но Рэна с первого взгляда поняла, кто скрывается за маской мистера Обаяние, — нахальный, самонадеянный бездельник. Ей меньше всего хотелось, чтобы их пути пересеклись. Что ж, такой мужчина, как Трент Гемблин, вряд ли станет обращать внимание на бесцветную, дурно одетую мисс Рэмси.
— Боже, как вкусно пахнет!
Бархатный мужской голос заставил девушку вздрогнуть, а тут и сам Трент появился из-за портьеры, закрывающей дверной проем. От его уверенных шагов жалобно заскрипели деревянные половицы, зазвенели стеклянные безделушки и посуда. Загорелые сильные руки — с такими можно было бы смело идти в натурщики к самому Микеланджело — легли на плечи Руби.
— Тетушка, а чем вы нас накормите? — нежно проворковал Трент.
— Отпусти меня, медведь, — притворно возмутилась Руби, выпархивая из его стальных рук. Однако ей не удалось скрыть радости от появления любимого племянника: щеки зарумянились, глаза засветились. — Садись и веди себя прилично. Надеюсь, ты помыл руки?
— Конечно, тетушка, — послушно ответил Трент, едва заметно подмигивая Рэне.
— Будь хорошим мальчиком, и я разрешу тебе сидеть во главе стола. Мисс Рэмси нальет тебе рюмочку хереса, если ты вежливо попросишь ее об этом. Простите, но я должна ненадолго вас покинуть — пора подавать горячее.
Трент обернулся и, улыбаясь, проводил глазами ее хрупкую фигурку, облаченную в нечто голубое и шуршащее.
— Чудесная у меня тетушка, а?
— Да, согласна с вами. Я ее обожаю.
— Она пережила трех мужей и похоронила дочь, но никому из них не удалось с ней справиться. — Трент покачал головой, словно недоумевая, как у нее это получается, и одновременно восхищаясь ею. — Где вы обычно сидите?
Рэна подошла к привычному месту, но не успела она взяться за спинку стула, как Трент подлетел к ней из другого конца комнаты и с грацией истинного кавалера отодвинул стул.
Рэну приятно поразило, что Трент оказался намного выше ростом, чем она. Она всегда считала себя высокой, но даже если бы она была в туфлях на шпильках, ей все равно пришлось бы смотреть на него приподняв голову.
Наконец Рэна опустилась на стул из розового дерева с изящной, как лира, спинкой, а Трент занял место во главе стола.
— Вы давно здесь?
— Полгода.
— А до этого где жили?
— В восточной части Штатов.
— Я бы не сказал, что у вас техасский выговор. — Трент широко улыбнулся. Рэна не смогла удержаться от смеха.
— Да, вы правы.
Чтобы не смотреть на собеседника, Рэна сделала вид, что занята изучением причудливого узора на серебряной ложке.
— Вы были знакомы с постояльцем, который занимал мою комнату до меня?
— Вы имеете в виду предыдущего гостя?
— Гостя?
— Дело в том, что Руби называет нас гостями, поскольку слово «постоялец» ей кажется слишком официальным.
— А, понятно. — Небрежно расстегнутый воротник рубашки открывал взору загорелую мускулистую шею.
При виде темного треугольника кудрявых волос Рэна почувствовала, как ее охватывает приятное чувство невесомости.
— Вы познакомите меня с распорядком дня? Когда у нас отбой? — снова обратился к ней Трент.
"Ну вот, опять он за свое», — раздраженно подумала Рэна. Она знала многих мужчин, которые в отношениях с женщинами всегда упорно гнули свою линию, и надо сказать, у некоторых это получалось лучше, чем у ее нынешнего собеседника. Эти игры, в которых мужчина — охотник, а женщина — добыча, казались Рэне утомительными и глупыми. Вызывала возмущение любая попытка втянуть ее в подобное действо.
Неужели Трент Гемблин решил всерьез заняться такой малопривлекательной особой, как мисс Рэмси? Но зачем ему это? Ответ пришел незамедлительно: Рэна была единственной женщиной в этом доме, не считая Руби. Неисправимый ловелас — это первое, что приходило в голову при встрече с таким мужчиной.
— До вас эту комнату занимала вдова, ровесница Руби. Она была нездорова. Когда ей стало хуже, она переехала поближе к своей семье, в Остин, — коротко объяснила Рэна.
Взяв бокал с водой, девушка дала понять, что до прихода хозяйки разговор можно считать завершенным. В комнате неожиданно стало как-то необычно жарко. Рэна не хотела признаться себе, что виной тому — присутствие Трента Гемблина. Наверное, Руби просто забыла отрегулировать кондиционер, мысленно сказала она.
Забыв о просьбе тетушки быть хорошим мальчиком, Трент подпер подбородок рукой и стал, не скрывая интереса, разглядывать мисс Рэмси.
Сколько ей может быть лет? Она не выглядит старой — ей разве что чуть за тридцать. Как странно, что с виду здоровая и явно неглупая женщина подвергает себя добровольному заточению в пансионе тети Руби, каким бы уютным и гостеприимным он ни был. Что послужило причиной такого отчаянного поступка?
Может, семейная драма? Или разбитое сердце? Возможно, ее бросили у алтаря?
В любом случае ее привела сюда какая-то трагедия.
Мисс Рэмси напоминала ему учительницу из школы прошлого века: худое лицо, прямые волосы, которые в мерцании свечей приобретали какой-то волшебный, необычный оттенок. Лишенное изящества серое платье полностью скрывало фигуру мисс Рэмси даже от его опытного глаза. Она не пользовалась косметикой, и Трент отметил нетипичный для рыжеволосых женщин оливковый оттенок кожи. Взглянув внимательнее, Трент понял, что ошибся: волосы у нее были не рыжие, а цвета красного дерева, с красивым матовым блеском.
Ее на удивление изящные руки не переставали вертеть серебряную ложку. Коротко остриженные ногти длинных пальцев не были накрашены. Трент считал себя крупным специалистом в области женских духов, но сейчас не ощущал ни одного из пятидесяти знакомых ему запахов. Слегка затемненные очки не позволяли определить цвет глаз собеседницы, и это его раздражало.
Рэна не находила себе места под пристальным взглядом Трента, и ее беспокойство не осталось незамеченным. «Да, этой бедняжке явно необходима встряска, чтобы почувствовать истинный вкус жизни. Так почему бы не помочь ей? — подумал он. — Тем более что других развлечений в этом доме все равно не предвидится».
— Мисс Рэмси, скажите, что вас заставило поселиться здесь?
— Это вас не касается.
— О! Вы со всеми так вежливы?
— Нет, только с теми, кто имеет привычку совать нос не в свое дело.
— Но, мисс Рэмси, я же здесь новенький. А новеньким всегда все прощается.
Надо сказать, что миссис Бейли не зря гордилась своим племянником. Его действительно можно было назвать очаровательным, особенно когда он, словно обиженный ребенок, надувал губы.
— Налить вам хересу? — Рэна приподняла хрустальный графин.
— Вы, наверное, шутите. А пива нет?
— Не думаю, чтобы у Руби водилось пиво.
— Но виски-то у нее точно есть.
— Я не знаю… — Рэна смутилась.
— Да ладно, мисс Рэмси, я же член семьи. Вы можете со мной говорить откровенно, — сказал он, придвигаясь поближе. — Неужели наша старушка все еще потягивает тайком свой «Джек Дэниеле»?
Прежде чем Рэна успела сообразить, что на такой провокационный вопрос ответить, в дверях появилась Руби, толкая перед собой тележку с серебряной посудой.
— Вот и ужин! Вы, наверное, умираете от голода. Простите, что задержалась, но я ждала, пока допекутся булочки.
Трент все еще тихо посмеивался над замешательством Рэны.
— Трент, прекрати хихикать, — отругала его Руби. — Ты всегда был самым невоспитанным ребенком в семье и вечно за столом смеялся без причины. Выпрямись, пожалуйста, и займись хоть чем-нибудь полезным — например, разрежь мясо. Мисс Рэмси любит среднепрожаренное. Положи ей кусок побольше и не обращай внимания на ее протесты. Мне удалось немного ее откормить, но она все равно еще очень худая.
Наконец Руби заняла свое место.
— Ну вот, как хорошо! Как уютно в доме, когда все собираются за обеденным столом!
Пытаясь не обращать внимания на взгляды Трента, который, очевидно, оценивал степень ее худобы, Рэна размышляла, удобно ли отказаться впредь есть вместе со всеми.