Она оставила Гранта с бурно благодарившей его Венди и викарием, взиравшим на него с не меньшим любопытством.
Келлум Грант присоединился к ней позже, когда она уже выступала в качестве судьи на импровизированных скачках с препятствиями, устроенных для детишек младше одиннадцати.
— Вы этим тоже занимались в юном возрасте? — спросил он, оглядывая раскрасневшиеся детские личики.
— Да.
Она ожидала насмешки, но он только поднял брови.
— А сейчас?
Ее внимание, казалось, целиком было поглощено скачками.
— Иногда… На серьезные занятия нет времени.
Он улыбнулся.
— Чемпионом по верховой езде вы быть не хотите, манекенщицей, судя по всему, тоже. Хотя вполне могли бы. О чем же вы мечтаете, Сара? Неужели только эта груда кирпича владеет вашими мыслями?
— Когда-то я хотела стать ветеринаром, — отмахнулась она. — Начиталась Эрно, вероятно.
А вы?
— Водолазом. Начитался Жана Кокто. Он заставил ее улыбнуться.
— Какое-то время я этим занимался. Работал с сумасшедшим археологом — охотником за испанским золотом.
— И что — нашли?
— Конечно. Свою долю он истратил на другой проект, который конечно же провалился. А я купил дело, нуждавшееся в деньгах и новом руководстве. Я ему и сейчас помогаю. Люблю риск. Правда, он не всегда окупается. Но иногда мой археолог привозит забавные вещи.
У Келлума Гранта, как видно, красочная биография. Любопытно! Когда-то, в школьные каникулы, Сара ездила на лыжные экскурсии и по европейским городам, посещая музеи. В университете она изучала изящные искусства и занималась музыкой и опять путешествовала. Останавливалась всегда у друзей семьи, жизнь улицы наблюдала, в ней не участвуя. Слишком беззаботной и безопасной была ее жизнь. Ничто не подготовило ее к встрече с Грантом.
Но вот скачки кончены, призы розданы, и они направились к дому.
— Хотите войти? — предложила Сара. Грант стоял перед ней с курткой через плечо, в белых брюках и черной рубашке. Она старалась не смотреть ему в глаза.
— Это не займет много времени.
— Что — «это»? — Он улыбался, потешаясь над ее смущением, и она покраснела.
— Лабиринт, — призналась она. — Я обычно всегда проверяю. Его облюбовали юные парочки.
— Ну и что?
Казалось, он находил это вполне естественным.
— Это не так романтично, как вы думаете. Сторож пускает туда на ночь собаку. И довольно свирепую.
— О'кей, я пойду с вами. — Обняв Сару за плечи, он заставил ее идти медленнее. — Куда спешить? Вечер прекрасный.
Вечер действительно был прекрасный, но Сара предпочла бы прошагать десять миль под проливным дождем, чем оказаться в лабиринте вдвоем с Келлумом Грантом.
— Никого, — заметил он и, повернув голову, стал изучать ее профиль. — Романтика дала деру. А жаль. Здесь ей самое место.
Грант обнял Сару и повернул к себе. Он смотрел мимо, на золотистую дымку заката. Она вся сжалась в его объятиях.
— В чем дело? — насмешливо спросил он. — Вы же целовали меня раньше.
— Это вы целовали меня, — поправила она.
— Ну, это детали.
Он перевел взгляд на ее губы. Тишина и запах тиса окружали их. Он небрежно сбросил куртку на землю, за ней последовала ее соломенная шляпка. Глядя в синие испуганные глаза, он взял ее за лацканы жакета.
— Знаешь что, перестань от меня прятаться. — Он собрал ее белокурые волосы на затылке и слегка оттянул назад голову. — Слишком долго у тебя была спокойная жизнь.
Она вдруг представила его с мокрыми волосами, в лодке, под палящими лучами солнца. Глаза заволокло мечтательной дымкой, ресницы опустились. Он коснулся ее губ.
«Нельзя, нельзя поддаваться его магнетизму», — взывал разум. Но зависть к парочкам, не многим моложе ее, искушала и звала предаться чувству. О да! Он давал ей все, что ей было нужно.
Ее кровь закипала от одного его поцелуя.
Пальцы очертили ее ухо, рука опустилась за ворот жакета. Он поцеловал ее в шею.
— Кел, — начала она, чувствуя себя беззащитной и очень ранимой. Но, протестуя, губы ее коснулись его волос, она вдыхала их запах.
— Слишком здесь тихо, — сказал он, отстранив ее с сожалением и глядя в затуманившуюся голубизну глаз. — Я вам не говорил? Викарий меня предостерег.
Он нагнулся, поднял куртку и шляпу. Шляпку надел ей на голову, набекрень.
— О чем? — Она и не подумала возразить, когда он снова обнял ее за плечи.
— Я его заверил, что у меня честные намерения. Но понял, что, если не буду относиться к вам с должным почтением, меня с позором выставят из города.
— О! — Она была тронута заботой викария, но задета покушением на ее свободу.
Они прошлись вокруг дома, сопровождаемые любопытными взглядами.
— Ну, теперь все знают, — пробормотал он.
— Да.
Она двинула плечом, освобождаясь от его руки, и прошла вперед. Он не последовал за ней, что ее удивило. «Ну конечно, — с горечью подумала Сара, — одно дело сделано — можно переходить к другому пункту программы».
Она не стала размышлять над тем, почему эта мысль вызвала у нее раздражение.
Глава 3
Сара взяла группу, назначенную на одиннадцать. Она всегда водила именно эту экскурсию, одну из самых многочисленных, состоящую главным образом из иностранцев. Это было естественно: Сара свободно владела французским и итальянским, могла говорить по-немецки. В тот день в большинстве были японцы и американцы.
В мягком шерстяном джемпере кремово-золотистых тонов, кремовой легкой юбке, она была воплощением непринужденной элегантности. Наряд был оценен по достоинству, и это предоставило ей возможность сообщить, что точно такой джемпер можно купить здесь же, в магазине сувениров. По просьбе туристов она послушно позировала у камина.
Сара была на ногах с шести утра. Следовало проверить, завезли ли товар в кондитерскую и мясную лавки, убедиться, что меню в кафе и ресторане достаточно разнообразно.
Появился Дейвид Бреслоу. За ним и ее суженый. Как раз в этот момент пожилая дама задала знакомый вопрос:
— Скажите, давно ли семья владеет этим домом?
Об этом подробно сообщалось в путеводителе, но Сара, как всегда, любезно ответила:
— Три столетия. Не по прямой линии, конечно. В разное время дом принадлежал разным боковым ветвям.
— Огромный срок, — покачал головой спутник пожилой дамы.
— Да.
Сара улыбнулась, чувствуя на себе пристальный взгляд Гранта. Серый костюм, темно-серый галстук. О нет, он не чувствовал себя неловко в костюме, но за личиной безукоризненно одетого, вылощенного, светского человека угадывался неукрощенный, нецивилизованный даже темперамент.
Он сделал ей знак продолжать, и она, с трудом собравшись с мыслями, повела свою группу к шкафчикам, где была выставлена коллекция фарфора, собранная ее прабабушкой. Несколько раз в этот день Сара встречалась с Грантом, но только вечером, в ресторане, он попросил ее присоединиться к нему. С ним был и Дейвид Бреслоу, польщенный приглашением «преломить хлеб с великим человеком», чего нельзя было сказать о Саре.
— Вы слишком много работаете, любовь моя. Кел налил ей вина.
— Мы, девушки, должны чем-то себя занять в ожидании жениха, — усмехнулась Сара, раздраженная, как всегда, его назойливым взглядом, и взяла бокал.
— Значит, это не борьба за женское равноправие? — поддержал разговор Дейвид.
Келлум Грант перевел взгляд с невесты на посетителей ресторана.
— Ресторан у вас работает только в те дни, когда дом открыт для туристов? — Это было скорее утверждение, чем вопрос. — Почему?
— Всегда так было, — ответила Сара: ей и в голову не приходило сделать иначе.
— Больше так не будет, — решил Грант.