Встретившиеся приятели наконец заметили, что борта уже зачерпывают воду, и, не произнеся ни слова, разжали объятия, чтобы окончательно не перевернуться. Все так же молча По вставил весла в уключины, а Гораций достал небольшую жестяную плошку из‑под скамьи и принялся вычерпывать набравшуюся в лодку воду.
Элвин лишь подивился, как согласованно действуют двое мужчин. Судя по их поведению, они проделывали нечто подобное уже много раз. Каждый знал, что должен делать его приятель, так что нужда в распределении обязанностей разом отпадала. Один исполнял свою работу, другой – свою, и им не приходилось проверять друг друга, чтобы увериться, что все сделано верно и правильно.
Они сейчас походили на частички, которые составляли этот мир, на атомы, с которыми недавно познакомился Элвин. Раньше он этого не понимал, но оказалось, что люди тоже могут вести себя, как атомы. Большую часть времени люди живут хаотично, никто не знает, кто его сосед, никто не задерживается на одном месте, чтобы поверить или чтобы ему поверили, – все в точности так, как Элвин себе представлял. Это атомы, какими они были до того, как Господь научил их, кто они есть на самом деле, и поручил ту или иную работу. И вот перед ним находились два человека, о которых даже не скажешь, что они знакомы, в смысле близкие приятели, потому что в маленьком городке типа Хатрака все знают соседей в лицо. По Доггли, бывший фермер, ставший кучером у доктора Лекаринга, и Гораций Гестер, первый поселенец в этом городе, хозяин процветающей гостиницы. Кто бы мог подумать, что они подойдут друг другу? Однако так оно и случилось, потому что один доверял другому, знал своего товарища, как атом знает имя, которым нарек его Господь. Каждый был на своем месте и выполнял свою работу.
Эти мысли настолько быстро пронеслись в уме Элвина, что юноша не обратил на них внимания, однако потом, спустя несколько лет, он вспомнил, что именно тогда он впервые понял: эти двое мужчин, сойдясь вместе, создали нечто новое, которое было так же реально, как земля у Элвина под ногами, как дерево, к которому он прислонился. Другие люди этого не заметили бы – они посмотрели бы на По и Горация и увидели двух мужчин, которым случилось очутиться в одной лодке. Но, может, другие атомы тоже считают, что атомы, составляющие, к примеру, частичку железа, всего лишь две обыкновенные частицы, очутившиеся рядом друг с другом. "Наверное, нужно быть так же далеко, как Бог, и таким же огромным, чтобы увидеть, что на самом деле атомы, сойдясь неким определенным образом, составляют нечто новое. И то, что другой атом не видит этой связи, вовсе не означает, что железо не такое твердое, как оно есть на самом деле.
Если я могу научить атомы построить из ничто ниточку, превратить железо в золото и даже изменить рассеянные по телу Артура таинственные невидимые знаки, чтобы ловчие не смогли узнать его, почему Мастер не может сотворить с людьми то же самое, что и с атомами? Почему бы ему и людей не научить новому порядку, и, как только он подыщет себе достаточно сторонников, которым можно верить, почему бы ему не построить нечто новое, нечто сильное и крепкое, как железо?"
– Эл, ты идешь?
Как уже было сказано, Элвин сам не заметил мыслей, которые пришли ему на ум. Но он не забыл их, нет. Спускаясь по скользкому берегу, он знал, что никогда не забудет то, о чем только что думал, пусть пройдут годы и мили, прольются слезы и кровь, прежде чем он поймет сегодняшние размышления.
– Рад видеть тебя, По, – поздоровался Элвин. – Правда, мне казалось, что мы хорошо хранили тайну.
По подгреб веслами, чтобы развернуть лодку к берегу. Элвин по‑паучьи забрался на борт, даже не замочив ног. Чему был только рад. Он питал отвращение к воде, и неудивительно, ведь Рассоздатель неоднократно при помощи воды пытался погубить его. Но сегодня ночью вода вроде бы была самой что ни на есть обыкновенной; Разрушитель либо таился где‑нибудь, либо вообще бродил где‑то далеко.
А может, причина крылась в ниточке, которая по‑прежнему связывала Элвина с Артуром – может быть, столь великое Творение лишило Рассоздателя силы, и теперь коварный враг даже такого верного союзника, как вода, не может обратить против Элвина.
– Тайна сохранена, Элвин, – успокоил Гораций. – Ты просто ничего не знаешь. Еще до того, как ты прибыл в Хатрак – хотя правильнее будет сказать, до того как ты сюда вернулся, – мы с По частенько помогали беглым рабам переправляться в Канаду.
– И что, неужели ловчие не разу не поймали вас? – удивился Элвин.
– Если уж раб сумел добраться до наших мест, значит, ловчие не скоро найдут его, – объяснил По. – А большинство из беглецов, которых встречали мы, вообще украли свои шкатулки.
– Кроме того, это происходило до того, как был принят Договор о беглых рабах, – пожал плечами Гораций. – Ловчие должны были поймать нас на месте преступления и пристрелить, иначе они вообще не имели права пальцем нас тронуть.
– И в те дни нам помогал светлячок, – добавил По.
Гораций ничего не ответил. Отвязав веревку, он швырнул ее конец обратно на берег. Не успела веревка упасть на землю, как По сделал первый гребок веслами – лодка быстро рванула вперед, но Гораций уже крепко держался за борта. Поразительно, насколько точно двое мужчин угадывали каждое движение друг друга. Элвин чуть не рассмеялся при виде такой слаженности. Теперь он знал, что это возможно, а что из этого можно создать… Тысячи людей будут знать друг друга настолько хорошо, что каждое движение будет соответствовать движению соседа. Кто посмеет встать на пути у такого народа?
– Дочка Горация, до того как убежать, давала нам знать, если в наших местах появлялся беглый раб. – По тряхнул головой. – А потом все закончилось. Но чтобы Артура Стюарта заковали в цепи и уволокли на юг, а старый черт Гораций не пустился за похитителями в погоню?… Нет, такого не может быть. Поэтому, проводив ловчих и немного отъехав от Гайо, я остановил коляску и удрал.
– Могу поспорить, доктор Лекаринг заметил твою отлучку, – сказал Элвин.
– Конечно, заметил, ты что, дурак, что ли?! – воскликнул По. – А, понял, ты шутишь. Ну да, заметил. И сказал: «Ты поосторожнее, а то эти парни опасны». Я пообещал, что буду осторожным, и тогда он объяснил: «Это все проклятый шериф Поли Умник. Чего он позволил им мальчика увезти? Может, мы нашли бы какую‑нибудь зацепочку, если б задержали Артура Стюарта до тех пор, пока в наши края не заедет окружной судья. Но Поли, он все делает по закону, однако действовал он так быстро, что в своем сердце я сразу понял: он хочет избавиться от паренька, хочет спровадить его из Хатрака». И знаешь, Гораций, я поверил ему. Поли Умник невзлюбил мальчугана с тех самых пор, как старушка Пег подняла хай, мол, неплохо бы Артура Стюарта зачислить в школу.
Гораций буркнул что‑то невнятное и немножко повернул руль, в точности в тот самый момент, когда По Доггли сделал мощный гребок левым веслом, чтобы лодка развернулась чуть‑чуть против течения, направляясь к берегу.
– Я вот тут думал. По… – сказал Гораций. – По‑моему, твоя работа кучера не очень‑то тебе соответствует.
– Мне нравится моя работа, – ответил По Доггли.
– Этой осенью состоятся выборы, и в очередной раз будут избирать шерифа. Мне кажется, Поли Умника стоит прогнать с его должности.
– Ты хочешь, чтобы я стал шерифом? Думаешь, такое возможно? Всем же известно, что я пьяница!
– Ты не прикоснулся к бутылке с тех самых пор, как поступил на работу к доктору. А если у нас сегодня все получится и мы вернем Артура, то ты станешь настоящим героем.