Другие считают его Человеком, потомком первых людей, изгнанных Смогом и другими драконами с удобных земель еще до того, как гоблины поселились в северных горах. Я точно не знаю, но, по-моему, вторая история больше похожа на правду. Ему самому такие вопросы задавать опасно. Могу только сказать, что он не заколдован и превращается сам в себя по своей воле. Живет он в дубовой роще, у него большой деревянный дом. Как человек, он держит коров и лошадей, таких же замечательных, как он сам. Они на него работают и с ним разговаривают. Он их не режет и не ест, и на других зверей не охотится, и тоже не ест их. У него много-много ульев с огромными злющими пчелами, он питается, в основном, медом и сливками. Когда он превращается в медведя, то забредает очень далеко. Однажды я видел, как он ночью сиделнаверхушке Стоянки и смотрел на Луну, заходящую за Мглистые Горы, и я услышал, как он при этом рычал по-медвежьи: «Настанет день их погибели, и я вернусь!» Поэтому я и поверил, что он пришел с гор.
Теперь гномам было о чем подумать, и они больше вопросов не задавали. Идти оказалось не близко. Брели то в гору, то под уклон. Стало очень жарко. Время от времени отдыхали под деревьями, и тогда голодный Бильбо думал, что с удовольствием поел бы даже желудей, но они были еще зеленые и на землю не падали.
Только после полудня Отряд стал замечать на лугу отдельные цветные заплатки, будто кто-то сажал делянками цветы по сортам. Особенно много было клевера: гребешкового, малинового, покачивающего стебли под ветром, низкорослого белого клевера, сладко пахнущего медом… В воздухе гудело, звенело, жужжало. Везде носились огромные пчелы. Какие это были пчелы! Бильбо никогда подобных не видел.
«Если меня одна такая ужалит, — думал он, — я распухну вдвое!»
Они были куда крупнее ос, трутни казались размером с палец, не меньше, а желтые полосы на черных бархатистых туловищах горели, как золотые.
— Скоро придем, — сказал Гэндальф. — Это уже его пчелиные пастбища.
Через некоторое время Отряд подошел к ровным рядам высоких старых дубов, а за ними обнаружилась изгородь из терновника, через которую невозможно было ни пролезть, ни перепрыгнуть.
— Лучше ждите здесь, — сказал маг гномам, — и начинайте подходить, когда я свистну или кликну вас. Замечайте, куда я пойду, и идите вслед, только по двое, и чтобы между парами были перерывы не меньше чем по пять минут. Бомбур самый толстый, он сойдет за двоих, пусть идет последним. А Торбинс — со мной. Пошли! Тут где-то за углом должны быть ворота.
И Гэндальф пошел вдоль терновой изгороди, а оробевший Бильбо затрусил за ним. Ворота оказались совсем рядом: широкие и высокие деревянные ворота, за которыми были видны огороды, низкие амбары, сараи, конюшни, а за ними — приземистый деревянный дом. Дальше, к югу от изгороди, стояли длинные ряды ульев, крытых соломой. Воздух наполняло жужжание гигантских пчел.
Маг с хоббитом навалились на тяжелые скрипучие ворота и направились по широкой дорожке к дому. К ним трусцой подбежали через лужайку холеные лошадки с умными мордами, внимательно посмотрели на гостей и галопом ускакали к дому.
— Спешат доложить ему, что пришли чужие, — сказал Гэндальф.
Потом маг с хоббитом вошли во дворик, образованный стенами дома, который был выстроен в форме буквы П, и увидели посредине толстенное дубовое бревно, кучу наколотых дров и высокого патлатого детину с густой гривой черных волос, большой бородой и засученными рукавами. Детина опирался на топор, мускулы так и играли у него под кожей. Одет он был в длинную, до колен, шерстяную рубаху. Лошадки стояли рядом, положив морды ему на плечи.
— А, вот и они! — сказал великан лошадям. — Похоже, безобидные! — он раскатисто хохотнул, отложил топор в сторону и сделал шаг навстречу гостям.
— Кто вы и чего вам надо? — грубовато спросил он.
Бильбо подумал, что мог бы свободно пройти у этого человека между ног, не задев головой край его рубахи.
— Я Гэндальф, — ответил маг.
— Не помню такого, — ответил человек. — А эта малявка? — пробурчал он, глядя на хоббита из-под нахмуренных густых бровей.
— Это господин Торбинс, хоббит из хорошей семьи и с безупречной репутацией, — сказал Гэндальф.
Бильбо поклонился, ужасно смущаясь оттого, что не мог снять шляпу (ее не было) и что одежка у него не застегивалась, так как он потерял почти все пуговицы.
— Я маг, — продолжал Гэндальф, — и о тебе я слыхал, хотя ты обо мне не помнишь. Но, может быть, ты знаком с моим дальним кузеном Радагастом, который живет у южных границ Лихолесья?
— Да, этот ничего парень, хоть и маг, — ответил Беорн. — Я его иногда встречаю. Ну вот, теперь я знаю, кто вы, если не врете. Чего вам надо?
— Честно говоря, у нас пропал весь багаж, мы почти заблудились, и нам нужна помощь или хотя бы добрый совет. Нам туго пришлось в пещерах, когда на нас напали орки.
— Орки? — несколько подобрел великан. — Ага, вы подрались с орками! Но какого лиха вы к ним полезли?
— Мы не хотели. Они неожиданно напали на нас ночью, на дороге — мы шли из западных земель через горы… Но это долгая история.
— Тогда лучше пошли в дом, и расскажи мне свою историю, только не отрывай меня от дела на целый день, — сказал Беорн и открыл дверь, приглашая гостей следовать за ним.
Из темной прихожей они попали в просторную комнату с очагом посредине. Несмотря на лето, в очаге горел огонь, потрескивали поленья, а дым поднимался к закопченным бревнам перекрытия и выходил через отверстие в потолке. Хозяин провел их через эту темноватую комнату, освещенную только очагом и отверстием в потолке, и дальше на веранду, опиравшуюся на деревянные сваи. Веранда выходила на юг, прогревалась золотыми лучами солнца, которые падали на нее и рассыпались по саду, по клумбам, подходившим к самым ступеням.
Здесь они и сели на деревянные лавки, и Гэндальф начал рассказ, а Бильбо болтал ногами (до пола они все равно не доставали) и рассматривал цветы в саду, половину из которых он впервые видел и даже не знал, как они называются.
— Так вот, я переходил через горы с парой друзей… — начал маг.
— С парой? Я вижу только одного, да к тому же маленького, — сказал Беорн.
— Сказать правду, я не хотел тебя беспокоить и наваливаться в полном составе, пока не узнаю, не занят ли ты. Если позволишь, я их позову.
— Валяй, зови!
Гэндальф издал длинный свист, и вот уже Торин и Дори обогнули дом по садовой дорожке и стояли, низко кланяясь хозяину.
— Ага, твоя пара означает троих! — сказал Беорн. — Но это же не хоббиты, а гномы!
— Торин Дубощит. Готов служить!
— Дори. Готов служить! — сказали гномы, снова кланяясь.
— Спасибо. Обойдусь без вашей службы, — проворчал Беорн, — думаю, что это вам понадобятся мои услуги. Я не очень люблю гномов, но если ты правда Торин (внук Трора и сын Фрайна), а твой приятель тоже из уважаемого рода врагов орков, и если вы в моих владениях ничего плохого не замышляете… Послушайте, а каковы вообще-то ваши намерения?
— Они идут навестить земли своих отцов, там,навостоке за Лихолесьем, — вмешался в разговор Гэндальф, — и чисто случайно попали в твои владенья. Мы переходили через горы Большим Восточным Трактом, который должен был вывести нас на дорогу гораздо южнее твоего дома, но на нас напали подлые орки — как я собирался тебе рассказать…
— Ну так давай рассказывай дальше, — потребовал Беорн, отнюдь не отличавшийся учтивостью.
— Была страшная гроза; каменные гиганты вышли из глубины гор и стали швыряться камнями.