Кто‑то пытается меня убить, и вокруг меня, непонятно с какой целью, возникает волшебство. – Стайл обладал умением излагать все сжато и без лишних слов.
– Понятно. – Мужчина нахмурился. – Ну, мое имя Клип. Я младший брат Нейсы. И если она хочет, чтобы я тебе помог, я помогу. Я могу рассказать тебе о местных обычаях и снабдить одеждой. И дать оружие, чтобы защититься от врага. Что касается волшебства, то здесь я бессилен. Единорогам не подвластно волшебство.
– Не подвластно! – возмутился Стайл. – Ты, единорог, принимающий различные обличья, говоришь мне такие слова?
– Другое волшебство, ничтожество! Конечно, мы можем пользоваться своим, хотя это не так уж и просто. Это все равно, что изучить другой язык: ты не можешь превратиться в человека, если не общаешься на его языке; не можешь стать птицей, если не умеешь летать. Но ни одно другое существо не может превратиться в единорога или околдовать его. Никто не может войти в контакт с единорогом. Уж не поэтому ли ты возжелал ее? – Он нахмурился. – Хотя она сама пожелала остаться с тобой. – Нейса протестующе загудела. – Ладно уж, кобыл вообще понять невозможно. – Он принялся раздеваться.
– Совершенно невозможно! – согласился с ним Стайл. – Видишь ли, Клип, я пытался приручить Нейсу, потому что нуждался в лошади. Но затем я понял, что это мне не удастся, но она сама решила остаться со мной. Не знаю, почему она не превратилась в светлячка и не сбросила меня в бездонную пропасть, хотя и могла это сделать. – А он‑то думал, что пощадил ее, когда отпустил на обрывистом берегу. – И еще я не знаю, почему она не хочет со мной разговаривать. Когда она приняла человеческое обличье, она произнесла лишь мое имя. И ничего не объяснила.
– Сейчас ты все поймешь. Нейса не любит разговаривать. Во всей нашей семье только я такой болтливый, как ты это уже и сам заметил. Поэтому, если надо с кем‑то поговорить, она вызывает меня. – Клип протянул свою рубашку Стайлу. – Бери, одевайся. Мне одежда не нужна, а в случае необходимости я найду себе новую. – Он бросил взгляд на Нейсу. – Интересно, чем ты ее покорил? Ты ведь не девственник?
Надев рубашку, Стайл отрицательно покачал головой. Его смутил вопрос и сам процесс одевания. На Протоне это бы расценили как беспрецедентное нарушение всех социальных законов!
Хотя рубашка была большой, она каким‑то образом оказалась ему впору.
Стайл с благодарностью воспринял это незначительное волшебство.
– Впрочем, это понятно, – продолжал Клип. – Если бы мне попалась девственница, достигшая брачного возраста, будь уверен, я бы положил ей на колени не голову, а кое‑что другое!
Стайл понимающе улыбнулся, проникаясь симпатией к этому экспрессивному и раскрепощенному мужчине.
– А что может хотеть единорог, не превращаясь в человека, от девушки?
– Что тут непонятного? – Клип передал Стайлу штаны. – Главный жеребец покрывает всех самых лучших кобыл, и нам, молодым, почти ничего не остается. Не травой одной жив единорог, ты ведь сам это понимаешь! Хотя человеческая плоть не такая привлекательная, как наша, даже легкое прикосновение руки девушки…
– Теперь я понимаю. – Штаны сидели на Стайле как влитые. Он подавил в себе чувство вины за то, что принял в дар от Клипа одежду. Здесь она не имела такого значения, как на Протоне. Просто здесь – в лесной чаще волшебного царства – удобнее ходить одетым. – В таком случае у красивой кобылы не возникнет никаких трудностей…
Нейса резко отвернулась. Клип понизил голос.
– Ладно, приятель. Я вижу, ты действительно ничего не знаешь. Лошади в роду единорогов занимают такое же место, как и обезьяны в человеческом…
– Но у нас нет обезьян…
– Теперь ты понял? Очень щекотливая тема.
Лошади в роду единорогов занимают такое же место, как и обезьяны в человеческом…
– Но у нас нет обезьян…
– Теперь ты понял? Очень щекотливая тема. Но иногда случаются исключения. Когда на свет рождается единорог без рога, вернее, без рогового отростка, – не может же он, конечно, родиться с большим рогом – его убивают. Но масть не так сильно влияет на судьбу новорожденного. Если все остальное у него в норме, единорогу даруется жизнь. Но лошадиная масть считается позором. – Нахмурившись, Клип украдкой посмотрел на Нейсу.
– У Нейсы лошадиная масть, – сказал Стайл, до которого наконец дошел смысл сказанного. – Поэтому она – пария.
– Именно. Хотя она и настоящий единорог, но Главный Жеребец не станет покрывать ее, и, естественно, никто из других жеребцов не осмелится сделать это. Никто не может прикоснуться к молодой кобыле без разрешения Главного Жеребца, а он никогда не даст его. Ведь это лишит его права первого совокупления. У нас, единорогов, на первом месте стоит гордость, а потом логика. Кое‑кто считает, что мулы – самые упрямые копытные животные, но до единорогов им далеко. Вот уже два лета Нейсу никто не покрывает. И все из‑за ее масти. А может быть, из‑за роста тоже.
Стайл понял, что проведенная с Нейсой ночь в расчет не принималась.
Ведь он был мужчиной, а не жеребцом. Он может сколько угодно спать с Нейсой, но она не сможет зачать от него, как обычная девушка не сможет зачать от жеребца.
– Непостижимо! Ведь она прекрасный единорог! Главный Жеребец должен покрыть ее или отпустить.
– Ты рассуждаешь, как человек, – сказал Клип, протягивая Стайлу рапиру. – Но мне нравится твое отношение к ней. Ты действительно считаешь ее красивой?
– Я выбрал ее за изящество и красоту, – серьезно ответил Стайл. – Я полюбил ее с первого взгляда. Для меня нет лучшего создания, чем безупречный конь.
– Значит, ты не знал о ее несовершенстве, пока я не рассказал тебе об этом?
– Нет у нее никаких несовершенств! – возмутился Стайл.
– Согласен! – благодарно произнес Клип. – Что ж, мне надо рассказать тебе о нашем мире. Так слушай. Мы, единороги, являемся главенствующей формой живых существ. Впрочем, на окраинах пастбищ обитают оборотни и вампиры. Есть и человеческие существа. Всем подвластно волшебство, кроме людей. Это потому, что существуют Адепты.
– Адепты?
– Они похожи на Главного Жеребца или Предводителя Стаи оборотней, только их право распространяется не на кобыл и сук, а на волшебство.
Каждый Адепт обладает своим стилем колдовства и не имеет в этом себе равных. Я тебе говорил, что единороги неподвластны волшебству, но я не имел в виду Адептов. Если какой‑нибудь Адепт захочет тебя погубить…
– Понятно. И каким образом я могу защитить себя от этих колдунов?
– Нет никакой защиты. Ты можешь спрятаться, но рано или поздно Адепт найдет тебя. У них есть заговоры и амулеты, у них есть осведомители во всех уголках Фазы. Никто не может справиться с силой Адепта. Только Оракул!
– Предсказатель будущего?
– Не только. В храме Оракула нет волшебства, и никто не попадет туда против своей воли. Это священное место. Я уверен, что Нейса собирается отвезти тебя именно туда. Что ж, я все тебе рассказал. Прощай! – Приняв обличье единорога, он галопом умчался прочь, стуча копытами и трубя в рог.
Стайлу хотелось побольше узнать про Оракула и Адептов. Возможно, Нейса расскажет ему, если он хорошенько ее попросит. Впрочем, Клип тоже оказал ему неоценимую помощь.
Они снова направились на запад, исполняя дуэтом замысловатые мелодии.
Это доставляло им огромное удовольствие.