Дело не в его росте, ведь обычные наездники и тренеры могут быть и высокими. Просто Бурбон плохо обращался с лошадьми, полагая, что этого никто не замечает.
Он дразнил их, был чрезмерно жесток. Когда он водил на корде Спука, то всегда использовал маргинал и хлыст. Даже не глядя в график, другие конюхи могли безошибочно определить, с какими лошадьми работал Бурбон, потому что после него животные в течение нескольких дней были нервными и шарахались от людей.
Разумеется, Стайл не мог пожаловаться на Бурбона. У него не было никаких доказательств, и это шло бы вразрез с кодексом чести раба.
Теоретически Бурбон был не виноват: лошадь Стайла испугалась первой.
Стайлу нужно было предвидеть реакцию Спука и отвернуть лошадь в другую сторону. Стайл чувствовал свою вину и знал, что наказание неизбежно.
Придется ему проглотить горькую пилюлю. Стайл повел Спука к ветеринару.
– Я водил его на корде. Он испугался и упал, – с несчастным видом объяснил Стайл.
Ветеринар внимательно осмотрел все травмы лошади.
– Ты ведь знаешь, что мне необходимо доложить об этом.
– Знаю, – едва слышно ответил Стайл. Ветеринар хорошо относился к нему, но у него были свои обязанности.
– Лошади не пугаются без причины. Даже такие нервные, как Спук. Что его испугало?
– Наверное, я был невнимательным, – сказал Стайл. Он ненавидел полуправду, но другого выхода у него не оставалось. Накажут только его.
Прищурившись, ветеринар посмотрел на него.
– Это на тебя не похоже, Стайл.
– Я думал о девушке, – признался Стайл.
– Ого! Могу догадаться, о ком! Но это тебе дорого обойдется. Извини.
– Стайл знал, что ветеринар мог всегда оказать ему услугу, но только не в ущерб интересам хозяина.
Появился надзиратель. От него ничего не могло ускользнуть. Стайл всегда поражался, как ему всегда удавалось быть в курсе всех событий. Ведь о происшествии ему еще никто не докладывал.
– Сильная травма?
– Легкое растяжение, – сообщил ветеринар. – Лучше подержать Спука несколько дней в конюшне. На шее пустяковая царапина.
Надзиратель бросил взгляд на Стайла.
– Тебе повезло. Строгий выговор и на один день отстранение от работы.
В следующий раз будь внимательней!
Стайл облегченно кивнул. Он ожидал более строгого наказания. Если бы рана на ноге оказалась более серьезной…
– Может, есть какие‑нибудь смягчающие обстоятельства? – задал вопрос надзиратель.
– Нет, – чувствуя в душе обиду, сказал Стайл.
– Тогда уходи. У тебя один свободный день.
Стайл ушел. Он был свободен, но выходным этот день считать нельзя.
Наказание в виде отлучения от работы занесут в его послужной список, и это отрицательно скажется на перспективе получить повышение. При одинаковой квалификации преимущество получит тот, у кого «чище» список.
Стайл решил воспользоваться свободным днем, чтобы записаться на курсы музыки. Хотя ему там понравилось, чувство подавленности не проходило. Со временем он забудет о наказании. Лучше подумать, какой инструмент выбрать.
Может, клавишную гармонику?
Вечером его разыскала Тона.
– Все только о тебе и говорят в нашем куполе, – весело сказала она. – Я считаю, что ты поступил правильно, Стайл.
– Ты лгунья, – сказал он, обрадовавшись ее словам.
– Да. Ты мог все скрыть и избежать наказания, как это сделал Бурбон.
Но ты показал, что тебя больше беспокоит здоровье лошади, чем собственный послужной список. – Она положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
Какая она красивая! Тона поцеловала его, и плохое настроение сразу же улетучилось.
Какая она красивая! Тона поцеловала его, и плохое настроение сразу же улетучилось. – Ты настоящий мужчина, – добавила она.
Эти слова наполнили его сердце гордостью. Она отвела его в свою квартиру – привилегия, которой пользовались лишь избранные рабы. К утру она показала ему, что обладает выдающимися способностями не только в музыке или конном спорте, и Стайл безнадежно влюбился в нее. О наказании он уже и не вспоминал.
Когда на следующий день Стайл явился на работу, он обнаружил, что его вещи убрали из домика. Он растерянно смотрел на то место, где раньше стояла его кровать.
– Я, конечно, допустил оплошность, но…
– Ты еще ничего не знаешь? – недоверчиво спросил сосед. – Где ты был всю ночь?
Стайл решил промолчать, чтобы не давать повода для сальных шуток.
Скоро его товарищи и так все узнают. На Тону многие заглядывались.
– Меня отстранили от работы, – спокойным голосом произнес он. – Неужели травма у Спука оказалась гораздо серьезнее, чем я предполагал?
– Со Спуком все в порядке. – Сосед взял его за руку. – Пойдем к табло объявлений.
Не зная, как себя вести дальше, Стайл последовал за ним. На электронном табло, где сообщалось о поощрениях, наказаниях и заданиях на день, появилась новая надпись: «Стайл переведен в наездники».
Стайл резко повернулся к своему товарищу.
– Что это за шутка!
Откуда‑то появился надзиратель.
– Эго не шутка, Стайл. Теперь ты станешь жить в одной квартире с Терфом. Когда освоишься, пойдешь в конюшню с механическими лошадьми. Там тебе скажут, чем ты будешь заниматься.
Стайл непонимающе посмотрел на него.
– Но ведь я совершил проступок!
Не удостоив Стайла ответом, надзиратель развернулся и пошел прочь. Он никогда не обсуждал с рабами такие вопросы, как наказания и поощрения.
Терф уже ждал его. Это была прекрасная двухкомнатная квартира, расположенная рядом с ипподромом, с горячей водой и отдельным выходом в купол. Больше места, больше самостоятельности – все это повышало статус Стайла. Это был гораздо более важный шаг, нежели от сборщика навоза к конюху. Но на этот раз он не находил червяка. Должно быть, это какая‑то ошибка, хотя Стайл никогда не слышал, чтобы надзиратель ошибался.
– Тебя так внезапно повысили, Стайл! – сказал Терф. Это был хороший парень, и Стайл не раз остужал коней после того, как на них ездил Терф. – Как это получилось?
– Понятия не имею. Вчера меня отлучили от работы, потому что по моей вине пострадал Спук. Может, наш хозяин перепутал списки уволенных и поощренных.
Терф рассмеялся.
– Может быть. Ты знаешь, кто твой тренер?
– Тона! – воскликнул Стайл. – Так это ее рук дело!
– О, да ты уже с ней знаком? Тебе повезло вдвойне!
Стайл обеспокоенно направился в стойло Роберты. Тона чистила щеткой гнедую кобылу. Увидев Стайла, она улыбнулась.
– Давно не виделись, – весело сказала Тона.
О, как она красива. Он мог провести с ней тысячу ночей и желать еще больше. Сейчас он все испортит своей неблагодарностью.
– Это ты ходатайствовала за меня? – требовательно спросил он.
– Ну не может ведь девушка‑жокей встречаться с простым конюхом.
– Но я был наказан. Меня отстранили от работы. К тому же в списке очередности впереди меня стоят несколько конюхов… Нельзя…
Она остановила его жестом руки.
– Я тут не при чем. Просто мне захотелось тебя подразнить. Это просто совпадение. Я не знала, что тебя назначат наездником именно сейчас. Я сейчас тренирую других, и, наверное, они решили, что нет смысла ждать, когда тренировки закончатся.