Что же излечит нас, что воскресит наши силы, что может изнутри обновить нас?
Только вера в самих себя и ничто иное. Нам необходимо кое-что вспомнить, мы слишком много забыли в драке за власть и кусок хлеба.
Надо вспомнить, что социализм - научная истина, что нас к нему ведет вся история развития человечества, что он является совершенно естественной стадией политико-экономической эволюции человеческого общества, надо быть уверенными в его осуществлении, уверенность успокоит нас.
Рабочий не должен забывать идеалистическое начало социализма, - он только тогда уверенно почувствует себя и апостолом новой истины, и мощным бойцом за торжество ее, когда вспомнит, что социализм необходим и спасителен не для одних трудящихся, но что он освобождает все классы, все человечество из ржавых цепей старой, больной, изолгавшейся, самое себя отрицающей культуры.
Цензовые классы не принимают социализма, не чувствуют в нем свободы, красоты, не представляют себе, как высоко он может поднять личность и ее творчество.
А многие рабочие понимают это? Для большинства их социализм - только экономическое учение, построенное на эгоизме рабочего класса, так же как другие общественные учения строятся на эгоизме собственников.
В борьбе за классовое не следует отметать общечеловеческое стремление к лучшему.
Истинное чувствование культуры, истинное понимание ее возможно только при органическом отвращении ко всему жестокому, грубому, подлому как в себе самом, так и вне себя.
Вы пробуете воспитать в себе это отвращение?
Глебов, в ответ на мой план издания научно- и культурно-информационных журналов, восклицает:
"Неужели оттого у нас происходит все нехорошее, что страна не имеет еще двух органов?"
Это восклицание не гармонирует с умным началом его статьи, где он сокрушается об "анархо-бунтарской струе насмешливого отношения к книге".
То, что мы не понимаем или недооцениваем силы знания, является величайшей помехой "на пути под культуру". Без знания и самосознания, мы никуда не уйдем из гнилого болота современности. Именно сейчас необходимы органы, которые давали бы нам более или менее точное представление о том, что у нас есть хорошего, именно - хорошего. Подсчет отрицательных свойств и фактов сделан и делается ежедневно, с удовольствием, и пора присмотреться нет ли вокруг нас явлений и фактов положительных?
XXXV
Человек, недавно приехавший из-за границы, рассказывает:
"В Стокгольме открыто до шестидесяти антикварных магазинов, торгующих картинами, фарфором, бронзой, серебром, коврами и вообще предметами искусств, вывезенными из России. В Христиании1 таких магазинов я насчитал двенадцать, их очень много в Гетеборге и других городах Швеции, Норвегии, Дании. На некоторых магазинах надписи: "Антикварные и художественные вещи из России", "Русские древности". В газетах часто встречаются объявления: "Предлагают ковры и другие вещи из русских императорских дворцов".
Нет сомнения, что этот рассказ - печальная истина, печальная в такой же степени, как и позорная для нас. Чтобы убедиться в этой истине, стоит только посвятить два-три дня на обзор того, что творится в галереях Александровского рынка, в антикварных лавках Петрограда и бесчисленных комиссионных конторах, открытых на всех улицах города. Всюду неутомимо ходят хорошо выбритые, но плохо говорящие по-русски люди американской складки и - без конца покупают, покупают все, что имеет хотя бы ничтожное художественное значение. Особенно усердно и успешно охотятся за восточными вещами - китайским и японским фарфором, бронзой, старинным лаком2, вышивками по шелку, рисунками, финифтью3, клуазоннэ4 и т. д.
Иностранцам хорошо известно, что Россия густо насыщена предметами восточного искусства - особенно после похода на Пекин, где наши воины вели себя весьма бесцеремонно по отношению к собственности китайцев и откуда наши воеводы возили ценные вещи вагонами5. Маньчжурская авантюра еще зна чительнее усилила приток восточных вещей, немало вывезено их в Россию и за время японской войны6. Но, разумеется, больше всего способствовало насыщению России восточным искусством наше непосредственное соседство с Китаем.
Знатоки дела, изучавшие историю восточного искусства, и коллекционеры утверждают, что у нас можно найти в чудесном изобилии такие редкие и древние вещи Востока, каких нет уже ни в Китае, ни в Японии. Очень многие иностранцы удивляются, что, несмотря на такое богатство художественными сокровищами Востока, несмотря на духовную связь русского искусства с восточным, у нас нет музея восточных древностей и восточного искусства.
Конечно - это удивление наивных людей, разуму которых совершенно недоступно понимание нашей русской оригинальности, нашей самобытности Эти люди, видимо, не знают, что у нас - лучший в мире балет и - самая отвратительная постановка книгоиздательского дела, несмотря на то, что Русь - обширнейший в мире книжный рынок. Им не известно, что газеты Сибири, изобилующей лесами, печатаются на бумаге, привозимой из Финляндии, и что мы возим хлопок из Туркестана в Москву для того, что-бы, обработав оный, отвезти обратно из Москвы в Туркестан.
Вообще иностранцы народ наивный и невежественный, и Русь для них загадка. Для некоторых русских она тоже является загадкой и притом весьма глупой, но эти русские - просто люди, лишенные чувства любви к родине, патриотизма и прочего, это - еретики, а по мнению людей, обладающих волчьим патриотизмом, это - Хамы, не ща- дящие наготы отца своего, будто бы потому, что нагота отвратительна, когда она уродлива и грязна7.
Но - шутки прочь. Дело в том, что Россию грабят не только сами русские, а иностранцы, что гораздо хуже, ибо русский грабитель остается на родине вместе с награбленным, а чужой - улепетывает к себе, где и пополняет, за счет русского ротозейства, свои музеи, свои коллекции, т. е. - увеличивает количество культурных сокровищ своей страны, сокровищ, ценность которых - Неизмерима, так же как неизмеримо их эстетическое и практическое значение. Они не только воспитывают вкус и любовь к изящному, не только возбуждают уважение к творческим силам человека, но служат возбудителями стремления к созданию новых вещей, новых форм красоты и, таким образом, влияют на развитие художественной промышленности. А вместе с неизбежным изменением социальных условий, вместе с приобщением демократии к культуре, воспитательная роль художественной промышленности будет огромна и развитие ее быстро.
Мы и тут поплетемся сзади других, а мудрецы наши будут охать, высказывая запоздалые и бессмысленные сожаления:
- "Ведь сколько было у нас, в России, прекрасных вещей величайшего значения, и художественного, и научного, а вот - все исчезло! Так жаль, что не догадались своевременно собрать их, устроить музей - как бы хорошо было это!"
Поохают и - успокоятся
А, между тем, время еще не ушло и можно бы сохранить много ценного и необходимого для культуры России8.
XXXVI
Все настойчивее распространяются слухи о том, что 20-го октября предстоит "выступление большевиков" - иными словами: могут быть повторены отвратительные сцены 3-5 июля1. Значит - снова грузовые автомобили, тесно набитые людьми с винтовками и револьверами в дрожащих от страха руках, и эти винтовки будут стрелять в стекла магазинов, в людей - куда попало! Будут стрелять только потому, что люди, вооруженные ими, захотят убить свой страх.