– На каком расстоянии отсюда?
– Дядя сказал, что свыше двух тысяч миль. А может, и меньше – он не уверен, потому что приходилось пробираться через горы. Вдоль берега они прошли далеко на север, потом повернули на восток, а потом зима погнала их на юг.
– И никаких других стран, никаких человеческих поселений они не нашли?
– Нет, господин.
– Следовательно, границы графства не определены?
– Вот именно. Дядя Эрвин ещё несколько раз отправлялся в путешествия – и всё напрасно. В конце концов, он пришел к выводу, что Ланс-Оэли вообще не имеет границ.
– Как это? – удивился я.
– Ну... Словом, по его мнению, графство занимает всю Грань.
„Инна, ты слышала – всю Грань! Их мир зовётся Грани, а Ланс-Оэли – одна Грань, причём вся Грань целиком. Интересно, что это значит?”
„А знаешь, я, кажется, начинаю понимать.”
„Ну!”
„Погоди минутку...”
– Шако, а что значит «вся Грань»?
– Это... – парень замялся. – Дядя Эрвин объяснял так: если, скажем, идти прямо на восход солнца, а когда встречается река, озеро или море – переплывать их в лодке, опять же, следуя прямо на восток, то в конце концов вернёшься туда, откуда вышел, только не с востока, а с запада.
„Вот так! Я угадала.”
„Ланс-Оэли – целая планета?!”
„Конечно. Каждая Грань – планета, аналог Земли в другом измерении. У меня уже давно появилось подозрение, что Грани не могу быть одним миром, одной планетой. Уж много всего на них творится.”
„Да, действительно...” – согласился я и спросил у Шако:
– А каким образом люди переходят с одной Грани на другую?
– Простые люди – трактовыми путями, – ответил Шако. – Их прокладывают инквизиторы или равные им по могуществу чародеи. Слабенькие колдуны, вроде наших деревенских ведунов, на это не способны. Как раз трактовые пути и искал дядя Эрвин в молодости. Но так и не нашёл их. Теперь он считает, что на Ланс-Оэли вообще нет трактов. А если они есть, то находятся далеко за морями.
– Гм, это плохо... А почему твой дядя не попросил Мэтра проложить трактовый путь?
– Он просил.
– И что же ответил Мэтр? Отказался?
Шако кивнул:
– Даже слышать об этом не захотел. Дядя Эрвин говорит, что это был самый страшный момент в его жизни. Верховный король посмотрел на него, будто пронзил взглядом насквозь, и страшным голосом спросил: «Тебе что, здесь не нравится?» Дядя не из робкого десятка, но он ни от кого не скрывает, что тогда его охватил такой ужас, что он улепётывал отсюда со всех ног и бежал до тех пор, пока не упал от усталости.
– Вот как! – только и сказал я.
– А сам Мэтр? – спросила Инна. – Он что, не пользовался трактовыми путями?
– Ясное дело, нет, – ответил Шако. – Ведь Мэтр был Великим. Расстояния для него ничего не значили. Когда было надо, он мгновенно появлялся в Кэр-Магни – а потом так же в один миг исчезал.
– Инквизиторы тоже так могут?
– Нет, госпожа, они так не могут. Но и им не нужны тракты. В книжках я читал, что для могущественных колдунов границы между Гранями в некоторых местах прозрачны.
– Как это?
– Деталей я не знаю. В тех книжках ничего конкретно об этом не говорится.
– А сам ты когда-нибудь видел инквизиторов?
– Видел, госпожа. Последние два года Мэтр почти постоянно жил в Кэр-Магни и время от времени устраивал здесь совещания с командорами Инквизиции.
– И как же они приходили сюда?
– Сами они не приходили, их перемещал Мэтр. Даже для самых опытных инквизиторов путь из Вечного Города в Ланс-Оэли занимает больше месяца.
– Следовательно, после смер... гм, после исчезновения Мэтра у вас не было гостей с других Граней?
– Нет, всё же был один. В начале апреля здесь появился командор... простите, имя я точно не помню. Кажется, оно начинается на «Тор» – ну, как языческий бог грома, а заканчивается на «челли».
Так вот, этот командор Торчелли сообщил нам о смерти верховного короля и о назначении великого инквизитора регентом Империи. Когда он ознакомился с завещанием Мэтра, то лишь недоуменно пожал плечами и еле слышно пробормотал: «Под конец старик вообще рехнулся».
Суальда замахнулась было, чтобы дать внуку очередной подзатыльник, но я взглядом остановил её. Она подчинилась.
– Значит, Мэтр всё-таки умер? – спросила Инна.
– Этого я не говорила, – упрямо повторила Суальда.
А Шако развёл руками.
– Одно точно: на этом свете его уже нет. Мэтр не был обычным человеком, да и колдуном он не был. Он был Великим, последним из Великих. Может, не только его душа, а и он весь вознёсся на небеса.
– Да, кстати, – отозвался я. – Кто такие Великие?
– Великие, это Великие, – растерянно ответил Шако. – В незапамятные времена они были посланы Всевышним на землю, чтобы присматривать за людьми, наставлять их на путь истинный... Так во всяком случае, утверждает наш священник и так сказано в большинстве книг. Но дядя Эрвин сомневается в этом. Он считает, что это слишком красиво, чтобы быть правдой. Дядя вообще во всём сомневается и советует мне не принимать на веру написанное в книгах. Он говорит, что там много выдумки.
– Это смотря в каких книгах, – заметил я. – Если книги научные, то им, с некоторыми оговорками, можно верить.
– Все научные книги написаны по-латыни, господин граф. А я не знаю латыни.
– Поэтому тебе лучше заткнуться, – сердито сказала Суальда. – И не болтать о вещах, в которых ничего не смыслишь.
4
Пообедав, мы с Инной помыли руки и вытерли их салфеткой.
– Суальда, – спросил я, – здесь, случайно, не найдётся для нас какой-нибудь одежды?
– Сколько угодно, господин, и какой угодно. Для госпожи – в её гардеробной, это соседняя комната; а для вас – на вашей половине.
– На моей половине?
– Конечно, господин. Его величество не знал, кто будет его наследником... а может, и знал, что вас будет двое, поэтому разделил верхний этаж на три части – покои для хозяина, хозяйки и для гостей. Если вы не возражаете, сейчас Шако проведёт вас на вашу половину. А я тем временем помогу госпоже одеться.
– Хорошо, – кивнул я и мысленно сказал Инне: – „Пойду взгляну на свои апартаменты. Заодно посмотрю, не висят ли в моей спальне такие же рога.”
„Если нет, могу подарить свои.”
Начисто проигнорировав шутливый выпад жены, я обратился к Шако:
– Пойдём, парень.
Мы вышли из спальни Инны, миновали переднюю с двумя небольшими прямоугольными дверьми справа и слева и оказались просторной, роскошно обставленной гостиной.
– Какая красота! – невольно вырвалось у меня.
– Вам нравится? – спросил Шако.
– Да, – ответил я. – Мне здесь всё нравится. Правда, твоя бабка... ну, немного странная.
– Совершенно верно, господин граф. Она знает гораздо больше, чем говорит.
– Это я понял. Сразу видно, что она не из болтливых.
Шако захихикал:
– Какое там «не из болтливых»! Да она кого хотите заговорит... то есть, могла раньше заговорить, но теперь... – Он понизил голос до шёпота и с таинственным видом сообщил: – Дело в том, что в прошлом году Мэтр укоротил ей язык.
– Что?!
– Ну, конечно, не в прямом смысле, а... как бы это сказать?.. Словом, он что-то наколдовал, и после этого бабушка Суальда стала держать язык за зубами.
– Но зачем?!
– Она слишком много знает.
– А разве это преступление – много знать?
Парень почесал затылок.
– Вообще-то нет, господин граф. Я так не думаю. Однако на месте Мэтра я, наверное, поступил бы точно так же.
– Почему?
– Потому что Суальда глупа, – откровенно заявил Шако. – Она давно служит у Мэтра, много знает, но мало из этого понимает. Бывало, такую ахинею несла, что...