Инквизиторы – могущественные белые маги, некоторые из них родом с самой Основы.
– Откуда?
Шако уставился на меня изумлённым взглядом. Я понял, что моё невежество шокировало его, и поторопился исправить ошибку:
– Имей ввиду, дружок, коруальский не мой родной язык.
– Я это заметил, господин граф. У вас и у госпожи графини забавный акцент, и вы тщательно подбираете слова, прежде чем что-нибудь сказать.
«Хоть это хорошо», – подумал я, а вслух сказал:
– Вот то-то же, парень. Иногда я не понимаю, какое значение ты вкладываешь в то или иное слово. К твоему сведению, в других языках не только иначе произносятся слова, но и по-другому формулируются мысли. Вполне возможно, что у нас с тобой просто разная словесная символика для обозначения одних и тех же понятий.
Шако кивнул:
– Прошу прощения, господин. Я этого не учёл.
– Не беда, всякое бывает. Ты можешь другими словами объяснить, что такое «Основа»?
– Ну, это тот легендарный край, где появились первые люди, где находятся главные святыни многих религий, в том числе христианские. На Основе, в городе Назарете, родился Господь Иисус, там есть священный город Иерусалим, где...
– Так вот оно что! – воскликнул я. – Получается, что Основа – это Земля! – (Если быть точным, я сказал «Теллус», по-латыни, потому что в коруальском языке слово «земля», «lans», означает лишь почву под ногами, да ещё, иносказательно, весь человеческий мир, в противовес миру небесному и преисподней.) – Теперь ясно.
– Так вы всё же знаете?
– Ещё бы! Конечно, знаю. Как видишь, разница только в названии. На моей родине об Основе слышали все – от детей до стариков.
– И все у вас считают, что она находится где-то посредине между небом и землёй? – спросил Шако таинственным тоном.
«Осторожно!» – сказал я себе, а вслух ответил:
– Лично я в этом сомневаюсь. Мне кажется, что Основа – такая же Грань, как и другие.
– Вот-вот! Дядя Эрвин тоже так говорит, правда, с одним уточнением: Основа – действительно Грань, но Грань особенная, не такая, как другие Грани.
– И чем же она отличается от других?
Шако подошел к трюмо и вынул из инкрустированной шкатулки для драгоценностей большой неоправленный алмаз.
– Посмотрите: это драгоценный камень, бриллиант. Ещё его называют кристаллом.
– Не возражаю, – кивнул я. Коруальское слово «multiplek» в одинаковой мере обозначало и природный кристалл, и многогранник в стереометрии, и отшлифованный камень.
– Так вот, господин граф, эти ровные поверхности – грани кристалла. А если мы положим его, – он положил бриллиант на комод, – то та грань, на которой он лежит, можно назвать основанием, основой. Правда же?
– Правда. И что дальше?
– А то, что земной мир похож на кристалл, только Граней у него так много, что их никогда не сосчитать. Какое бы большое число вы ни назвали, оно будет меньше количества Граней...
– Ага! Счётная бесконечность, – понял я. – Продолжай, Шако.
– Снаружи этого кристалла находится Царство Небесное, внутри – Преисподняя, а Грань, на которой он держится, называется Основа.
– Держится, говоришь? Как? Этот бриллиант держится на крышке комода. А на чём же, по-твоему, держится мировой кристалл?
– В том-то и речь, что ни на чём, господин граф. Основа потому и особенная Грань, что держит саму себя и остальные Грани... Извините, это звучит не очень убедительно, но это всё, что я знаю.
„Инна!” – позвал я.
„Что нового?”
Я коротко рассказал ей, что было нового.
„Очень интересно,” – сказала Инна, выслушав меня. – „Кстати, у меня есть интересные новости.”
„Какие?”
„Подожди немного. Оденусь, причешусь – потом и расскажу.”
„Господи! Ты до сих пор не оделась?”
„А ты? Оделся?”
„Конечно!”
„Ох, уж эти мужчины! Вечно спешат, как на пожар.
”
„Женщины тоже хороши,” – парировал я. – „Их и палкой не отгонишь от красивых нарядов.”
„Верно,” – сказала Инна. – „Поэтому спрячь свою палку и не трать понапрасну силы.” – С этими словами она прервала связь.
Поправив воротник камзола и пояс, я подошёл к зеркалу и скептически посмотрел на себя, ожидая увидеть нечто совершенно несуразное, вроде разряженного в пух и прах чучела. Чем-чем, а комплексом Нарцисса я никогда не страдал. Сколько себя помню, мне не нравилась моя внешность, однако со временем я свыкся с ней, в особенности после появления в моей жизни Инны, чья любовь и прирождённый талант тонкого психолога помогли мне избавится от многих комплексов. Тем не менее я, как и прежде, избегал без крайней необходимости смотреть на своё отражение и очень не любил фотографироваться.
Но сейчас, неожиданно для себя, я увидел в зеркале совсем другого человека. Я как-то приосанился, стал ещё выше, стройнее, шире в плечах, в моём облике появилась какая-то величавость, словно у настоящего вельможи. Теперь уже мысль о том, что я граф, не вызывала у меня иронической улыбки. Я в самом деле был графом, графом Ланс-Оэли, властелином Грани – целой планеты!
Я заткнул за пояс коричневые кожаные перчатки и лихо заломил шляпу. Ещё лучше. Не хватало только меча на боку... Впрочем, не только этого. Мне немного полегчало, когда я обнаружил, что в коруальском языке есть целый ряд слов, относящихся к курению табака.
– Шако, в этом доме, случайно, не найдётся сигарет, сигар или, хотя бы, махорки?
Паренёк с заговорщическим видом ухмыльнулся и достал из кармана начатую пачку сигарет и короб о к спичек.
– Этого добра у нас хватает. Сам Мэтр не курил, но о вас позаботился.
– Чёрт возьми! – произнёс я, узнав свою любимую марку. – Это же земные сигареты. – Разумеется, я сказал: «с Теллуса».
– С Основы? – переспросил Шако. – Вот те на! А я-то удивлялся, почему они такие приятные, не то что местный табак. Когда наш лесничий раскуривает свою трубку, от её вонючего дыма меня наизнанку выворачивает.
– Ты что, куришь?
Парень смутился:
– Так, балуюсь... Только не говорите Суальде, прошу вас.
– Ладно, не скажу. Но запомни, дружок: курение – вредная привычка. – Я раскурил сигарету, с наслаждением вдохнул ароматный дым и добавил: – Вот ещё бы чашечку кофе...
– Кофе? – тут же отозвался Шако. – Без проблем! У нас есть кофе. Могу приготовить, только для этого нужно спуститься в кухню.
– Так пошли, – сказал я.
6
Мы с Шако сидели на дубовой скамье перед фасадом дома – или, скорее, дворца Кэр-Магни. От подножия широких мраморных ступеней до распахнутых ворот усадьбы тянулась покрытая гравием аллея, вдоль которой росли аккуратно подстриженные кусты.
Откинувшись на удобную спинку скамьи, я не спеша пил ароматный кофе и курил сигарету. В выцветшем летнем небе светило полуденное солнце, лаская землю тёплыми, совсем не жаркими лучами. Над нами с весёлым щебетанием порхали вполне земные птицы. Идиллия...
– Котята спят, – сказал Шако. – Я налил им в блюдечко молока. Когда проснутся, поедят.
– А Леопольда и Лауру ты не встречал?
Паренёк тяжело вздохнул:
– Нет, господин граф, не встречал. Вообще-то я сам хотел спросить вас про Леопольда – вот уже полгода как я не видел его.
– А? – произнёс я. – Ты знаешь Леопольда?
– Ещё бы! Это же кот Мэтра. До его смерти он постоянно жил в Кэр-Магни. Мы с Леопольдом были лучшими друзьями, он частенько разрешал мне покататься на нём...
– Ты катался на Леопольде?!
Шако удивлённо посмотрел на меня:
– Ну да, катался. Точнее, ездил. А что тут такого?
– Да нет, ничего, – ответил я с сарказмом. – Всё в полном порядке.