Экипаж «Листы» согласно кивал и поддакивал – ведь на них ложились отсветы сияющей славы их царя и шкипера… Напоследок были продемонстрированы серебряный кубок Сопкона Рубина и несколько безделушек, подаренных Рунгачу мною… Одиссей вернулся на Итаку…
* * *
Наутро Ингви проснулся с головной болью – местное вино, так легко пившееся вчера, оказалось коварным… Кое-как уняв недуг при помощи общеоздоровительных заклинаний, демон оказал посильную помощь своим спутникам – их постигла та же беда. Особенно маялся эльф… Затем все вновь дружно повалились на убогие ложа в предоставленном им покое «палат» Рунгача – делать ничего не хотелось. Лишь к вечеру путешественники выбрались в общий зал, где их ждал не то обед, не то ужин, состоящий из вчерашних объедков. Вином больше никто не злоупотреблял – даже Филька…
На второй день Ингви пошел осматривать остров. Несколько уютных долин, укрытых от ветра грядами холмов и скал, маленькая бухточка и хаотичное нагромождение каменных блоков, занимающее чуть ли не две трети острова с северной стороны – вот и все… В поселении островитян – убожество и варварская простота одежды и утвари. Впрочем, к местным жителям Ингви особого интереса не проявлял – его занимало другое. Сарнак обнаружил приятеля на прибрежной скале – тот стоял, уставившись вдаль, туда, где темной полосой маячил Большой Длинный Эману. Тридцатью метрами ниже ревели волны, бушуя и пенясь у подножия серых скал, ветер, налетая порывами, трепал и раздувал поношенный плащ опального короля – некогда черный, а теперь приобретший буровато-серый темный оттенок…
– Что скажешь?
– Знаешь, Сарнак, я тут побродил по окрестностям… Есть кое-что любопытное…
– Что ты имеешь в виду?
– Я пытался колдовать. И знаешь – выходит. Конечно, маны здесь не в пример меньше, чем в Мире, но все же… А в море – помнишь?
– А чему здесь удивляться? Ведь растения и дикие звери… Здешних коз вполне можно считать диким зверьем.
– Сарнак, мы не в Мире! Ты считаешь, что Гунгилла присутствует и здесь?
– Ингви, ты ли это говоришь? Ты же всегда посмеивался над религией… Я помню…
– Я с юмором относился к тому, как церковь трактует реально существующие явления. Но факт остается фактом – имеется зеленая мана, недостаток которой мешал колдовать в открытом море. И имеются деревья и козы. Идем спросим у Фильки.
Эльфа маги обнаружили валяющимся под деревом в саду Рунгача. Князь Филлиноэртли натряс охапку местных плодов и наслаждался. Друзей он приветствовал энергичным взмахом руки – с зажатого в горсти огрызка сыпанули сладкие липкие брызги.
– …Ну да! Есть присутствие Матери и эльфу здесь дышится легче, чем в море. Пустом, совсем пустом море… – эльф приподнялся с расстеленного в траве плаща и, покопавшись где-то под собой, извлек флягу, отхлебнул, – правда, это все не то – и листва здесь какая-то серая, и трава какая-то жесткая… Здесь мало ее, Гунгиллы-то, Матери… Но есть… Есть…
Беседу прервали крики, доносящиеся со стороны бухты. Крики были не тревожными и местные, спешащие на берег, выглядели скорее любопытными, чем испуганными… Обогнув дом, приятели столкнулись с Ннаонной и Кендагом.
– Что случилось?
– В бухту входит парусник.
– Чужой?
– Не с Малой Руганы, но местный – видно кто-то из соседей…
В дверях «царских палат» показался Рунгач, оправлявший на тощих плечах какую-то красную хламиду, потрепанную и грязноватую. Парадное одеяние царя украшала линялая золотая бахрома. Довершал наряд металлический обруч на голове и несколько тесемок и ремней с начищенными медными бляхами. Выглядел владыка Малой Руганы недовольным и встревоженным…
– Что, Рунгач? – спросил Ингви, – чей это парус?
– Гость ко мне… Проныра приехал.
* * *
– А теперь, ученик, пришло время обучить тебя еще одному заклинанию.
Такому, которое позволит тебе заблаговременно узнать о приближении какого-нибудь человека. Повторяй за мной…
Конта послушно повторил. Затем маг с учеником принялись ждать, усевшись на поваленное дерево неподалеку от дороги и закутавшись поплотнее в плащи. Спустя десять минут Конта шумно икнул, затем произнес:
– Ой!
– Ага! Что, ученик? Ты чувствуешь? Ощущаешь приближение некоего человека? Так вот – это действие заклинания!
– Прошу прощения, мастер Гельда, но меня это комар укусил… То есть потом укусил, а вначале я и впрямь словно как увидел… Человек, да не один…
– Слава Гилфингу, он наконец-то «и впрямь словно как увидел»!.. Постой, то есть как это не один? Один! Или ты более восприимчив к магии, нежели твой старый…
Послышался скрип колес – из-за поворота выехала телега.
– Ну да, не один – с телегой.
– Уф-ф… Ты что же и телегу магически почуял, а? Странно, заклинание выявляет только мыслящие существа…
– С вашего позволения, мастер Гельда, человека я учуял, а телегу услышал. Не смазаны колеса-то. Скрипят.
– Э-э-э… Ладно. Однако человека ты почуял магически, не так ли?
– Вроде так. Я услыхал скрип колес – не смазаны колеса-то. А телега сама не едет – стало быть и человек при ней.
– И все?
– Все. А потом я, значит, это… Словно кто-то в темя меня толкнул, – Конта опасливо глянул на колдуна из-под капюшона, заметив, что учитель начинает сердиться, – потом как толкнули меня. Вижу картинку такую – едет мужик на телеге – вот этот самый мужик-то… А потом меня комар укусил, а потом вы, мастер, меня спросили… Нет, сперва вы сказали «ага», а потом уже спросили…
Поясняя свои ощущения, Конта указал рукой на «вот этого самого мужика». Тот, с опаской оглянувшись на странную парочку, поспешно отвернулся и стегнул свою сонную клячонку, торопясь миновать путников. Отъехав на полсотни шагов, мужичок еще раз оглянулся и принялся крутить рукой, скороговоркой бормоча: «Гилфинг Светлый, отец всего сущего, о Гилфинг Светлый, творец Мира, к тебе, великому, всемогущему, возношу свои мольбы…»
Маги молча проводили взглядом телегу, потом еще помолчали минут пять, затем Гельда с тяжелым вздохом продолжил:
– Итак, ученик, ты почувствовал результат заклинания. Действует оно недолго – от силы полчаса – во всяком случае у меня, а уж у тебя, наверное, и того меньше. Тем не менее я использую его для того, чтобы обезопасить наш ночлег. И заклинания хватает надолго. Как? – Гельда гордо подбоченился, – а при помощи амулета Гергуля Старого! В этом маленьком приборчике заклинание обнаружения сопряжено с заклинанием длительности действия. Точно не знаю, как старый прощелыга такое состряпал, но мне знать и не нужно. Важно, что Гергуль дал задарма мне свой секретный амулет и теперь он служит мне верой и правдой. И уже крепко пригодился, когда я обнаружил в твоей поклаже чужой медальон – помнишь? Не сомневаюсь, что его подсунул тебе Гимелиус для того, чтобы потом сподручнее было выследить. Да. И тот человек, что следил за тобой в день нашей встречи – не иначе какой-то из его Изумрудиков… Помнишь?
– Да, учитель. Это тогда, когда вы окончательно воскресли из мертвых…
– О Гилфинг, дай мне сил и терпения, чтобы сносить простоту этого юного недотепы!.. Конта, сколько раз я должен тебе повторять, что я…
ГЛАВА 5
Старик именно так и сказал – Проныра. Если я правильно понимаю, слово «фельпют» на языке островитян означает – проныра, пройдоха, словом личность, склонная к мошенничеству; но вместе с тем – человек бывалый и тертый. У Рунгача «фельпют» прозвучало, как имя собственное – Проныра… Корабль Проныры ткнулся к берегу рядом с «Листой», в воду спрыгнули несколько человек.