Ты красива – никто этого не оспорит, и он хотел скрасить твоей красотой свою старость. Он нарочно заткнул уши и не стал выслушивать истории о лорде Эрли, о Хэвишеме и прочих… Но я жалею, что познакомил тебя с Гарретом…
– Мое прошлое тебя не касается, а Гаррета не волнуют мои прежние связи. Я стала другой, когда полюбила его…
– А что, если я ему расскажу о той ночи? Помнишь, после того дня рождения, когда мне исполнилось шестнадцать, а тебе двадцать семь? Это был наш общий праздник. И ты решила завершить его в моей постели. Я прогнал тебя, как взбесившуюся от похоти кошку. С тех пор ты меня ненавидишь, хотя по-прежнему сладко улыбаешься мне.
– Не смей вспоминать об этом! – Она вновь выпустила свои коготки. – Я выцарапаю тебе глаза, я вырву твой поганый язык, чтобы ты не клеветал на меня. Ты был глупым, жалким мальчишкой, и я просто пожалела тебя в тот вечер.
Стивен с легкостью перехватил ее запястья.
– Я молчу, и ты молчи. Мой отец ничего не должен знать…
Леди Мередит поникла. Стивен безжалостно добавил:
– Если бы Гаррет увидел тебя сейчас… Если б он знал, какая ты есть на самом деле!
– Замолчи! – голос Евгении сорвался на визг.
Внизу, у подъемного моста, послышался шум подъехавшей кавалькады, скрип цепей, цокот копыт по мощеному двору, лязг открываемых запоров, и наконец Гаррет, простучав каблуками по ступеням, распахнул носком сапога приоткрытую дверь и появился в комнате. Присутствие Стивена несколько смутило его. Евгения, наоборот, торжествовала.
– Мой пасынок и твой друг только что сообщил мне странную новость, но я ему не поверила, Гаррет.
Гаррет нахмурился.
– Оставь нас наедине, Стивен. – Он не требовал, он просил, что было не в его характере. Поэтому Стивен покорился, тем более что Гаррет добавил: – Наше свидание не нанесет вреда репутации твоей мачехи.
– Ее репутация всем известна, и ей трудно чем-нибудь повредить, – огрызнулся пасынок леди Мередит. – Не ты первый, не ты последний.
Евгения вскочила в ярости, а Гаррет ухватил Стивена за плечо и легко, как куклу, повернул к себе лицом:
– Не позволяй себе слишком многого, Стивен… За честь своей любимой женщины я готов сразиться даже со своим другом.
Стивен рассмеялся при этих словах, но смех его был горек.
– Как получилось, что ты, мой старший товарищ, не разглядел в ней змею? Она нанизывает вас, своих любовников, как кольца, на свое тело…
– Еще одно слово, и ты получишь от меня вызов на дуэль, – хрипло произнес Гаррет.
Не говоря ни слова, Стивен шагнул за порог и захлопнул за собой дверь. Гаррет и Евгения Мередит в молчании смотрели друг на друга.
– Это правда? – Он первым нарушил тишину.
– Что? – Леди Мередит сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
– То, что говорил о тебе Стивен?
– А это правда? – вопросом на вопрос ответила она.
– Что?
– Что ты женился?
– Да… – наступила пауза. – Конечно, я должен был известить тебя заранее, но нельзя доверяться письмам… Поэтому я приехал сам. Так лучше… Теперь я женат. Не рассчитывай на меня больше…
– И ты говоришь это мне? Ты что, разлюбил меня?
Леди Мередит резко поднялась с постели, и пламя свечей всколыхнулось. В этой игре света и тени Гаррет понял, какую красоту он теряет. Ее вкрадчивый голос проникал ему прямо в душу:
– Мой муж стар и болен. Подождал бы ты еще немного…
– Я выполнял приказ короля и волю отца.
И тут он почувствовал, что объятия женщины его душат. Он не мог избавиться от соблазна ласкать ее ставшие упругими груди, схватить и приподнять вверх подол ее нижней юбки, но слишком откровенный натиск вызвал в нем желание оттолкнуть эту женщину от себя.
Евгения не уловила эту перемену. Она слишком сильно верила в могущество своих чар, в соблазнительность своего гибкого тела.
Когда она поняла, что мужчина вдруг охладел к ней, то обвинила в этом Стивена:
– Не слушай его, Гаррет. Он клевещет на меня из ревности.
Он взглянул на нее с подозрением:
– А ему есть к кому ревновать?
– Только к тебе, любовь моя.
Его сердце совсем заледенело. Леди Мередит ощутила это.
– Значит, ты веришь ему, а не мне? – дрожащим от негодования голосом спросила Евгения.
– Я хочу знать правду.
– О чем?
– Кто ты на самом деле.
– Я верная жена своему мужу, но люблю я тебя…
– Это уже измена, – холодно сказал Гаррет.
– Я ничего не могу с собой поделать… И все знают про мою любовь к тебе. О, милый, ты мне изменил…
– Я никогда не признавался в любви к тебе.
– Но ты так на меня смотрел… признался, что ты желал меня… Тебе надо было подождать лишь немного времени, чтобы соединить свою судьбу с моей.
– Я не расположен обсуждать с тобой мою женитьбу.
– А о чем ты расположен со мной говорить? Может, о любви, которую ты растоптал?
Гаррет понял, что хитрая женщина загнала его в угол и ему нечем защищаться, кроме жестокой откровенности.
– Я поступил с тобой нечестно – признаю это… Я поддался твоему очарованию, но мой долг выше моих желаний. Я виноват…
– И расплатишься за свою вину!
Как будто злобный вихрь закрутил ее прекрасную фигуру в бешеном смерче, мятущемся по комнате. Она растворилась в пляске отражений от зеркал, пламени свечей и черных провалов тени. Гаррет вдруг потерял ее из виду. Только ее голос донесся из затемненного пространства:
– Я хочу провести эту ночь с тобой.
Гаррет с трудом стряхнул с себя наваждение:
– Я должен вернуться к матери. У нас в семье траур по моему отцу. Прощай! Желаю тебе счастья…
– А я желаю тебе сгореть в аду! Вместе с твоей женой…
4
Евгения Мередит после долгих размышлений решила навестить поместье Вудбриджей. Особо грубых сплетен по поводу того, что Гаррет оставил ее, она не слышала, но все равно ощущала себя униженной. За это унижение должна заплатить его супруга. Но прежде, чем осуществить свою месть, Евгения хотела посмотреть на соперницу. Проникнуть в замок, не назвав себя, было невозможно. Поэтому она приказала кучеру остановить карету на лугу неподалеку от дома лендлорда и притвориться, что он чинит сломанное колесо.
Проезжавший мимо всадник спросил, в чем дело, и предложил помощь, но Евгения, узнав, что он лишь посторонний путник, следующий в Лондон, отмахнулась от него. Уловка Евгении, казавшаяся такой остроумной, обернулась тягостным ожиданием. Кучер томился от безделья, неохотно разыгрывая задуманный госпожой спектакль и изредка постукивая по ободу колеса.
День близился к вечеру. Ей стало холодно, замерзли и проголодались кучер и лакей. Евгении уже пришло в голову послать лакея в замок, якобы за помощью, как вдруг слуга заметил девочку, бредущую по поляне.
– Эй ты, поди сюда! – крикнул лакей.
Сабина остановилась в нерешительности. Заметив нарядную женщину, выглядывающую из кареты, она отбросила свой страх и подошла ближе.
– Ты из этого замка? – услышала она властный голос.
Сабина кивнула. Незнакомая леди, распахнувшая дверцу и ступившая на подножку кареты в золотисто-желтом, как весенний цветок одуванчика, наряде, показалась ей волшебной феей из сказки. Она была готова услужить ей, тем более что фея доброжелательно улыбнулась.
– Поторопись, дитя мое. Я попала в беду, а скоро стемнеет… Может быть, твой господин пришлет мне кузнеца починить злополучное колесо.
– Конечно, вас не оставят без помощи. А вы не соизволите пройти со мной в замок?
Евгения мгновенно поняла по правильному произношению и хорошим манерам, что перед ней не служанка, хотя девочка была одета очень просто.