Но вы казались бы мне чужим и далеким, я чувствовала бы, что мной пренебрегают. В конце концов я — дочь своей матери, и во мне заговорила бы ее кровь. Именно поэтому я должна отклонить ваше великодушное предложение. Вы тяжело переживали смерть Кэтрин, и я не хотела бы причинять вам новые страдания.
После шокирующего монолога в комнате установилась мертвая тишина. Джесинде было не по себе. Она стояла перед собравшимися, чувствуя на себе их взгляды и отчаянно надеясь на то, что кто-нибудь нарушит тягостное молчание.
— Она права, Роберт, — промолвил Йен, взглянув на герцога. — Меня волнует участь леди Джесинды, я отношусь к ней как к сестре. И если она полагает, что единственным способом избежать судьбы матери является для нее брак по любви, то вы должны запастись терпением и ждать до тех пор, пока она не встретит своего суженого.
— Проклятие, — пробормотал Роберт и, признавая свое поражение, со вздохом откинулся на спинку кожаного кресла.
Джесинда закрыла глаза и опустила голову, испытывая чувство облегчения. Возможно, когда-нибудь она пожалеет о том, что сделала сейчас. Йен действительно был умным, добрым человеком. Он прекрасно заботился бы о ней.
Роберт попросил оставить его наедине с Гриффитом. Он хотел побеседовать со старым другом с глазу на глаз. Все поспешно вышли из библиотеки.
— Мы закончим этот разговор позже, — проворчал герцог, обращаясь к Джесинде. И она поняла, что ей рано успокаиваться.
Сердитое выражение карих глаз брата свидетельствовало о том, что ее выходка не останется без последствий. Девушке придется расплачиваться за свой опрометчивый поступок.
Она не обижалась на Роберта, понимая, что своими действиями вывела его из себя. Чувствуя себя глубоко несчастной, она вышла в отделанный мрамором коридор. Видя что ее невестки хмурятся, явно недовольные ею, Джесинда быстро извинилась и бросилась бежать в свою комнату. Однако Лиззи догнала ее и попыталась выразить ей свою поддержку.
— Джес! Куда ты бежишь? — Лиззи была белолицей двадцатилетней девушкой с задумчивыми серо-голубыми глазами и легкими каштановыми волосами, которые она гладко зачесывала назад и собирала в пучок. — Могу ли я чем-нибудь тебе помочь?
— Не обижайся, Лиззи, но мне надо побыть одной. Передай Роберту, что я поехала покататься в Гайд-парк, хорошо? Я скоро вернусь. Скажи ему, чтобы он не волновался, — добавила Джесинда, не скрывая горечи. — Я возьму с собой конюха и буду постоянно находиться под его присмотром.
Не дожидаясь ответа, она поднялась на четвертый этаж в свои роскошные апартаменты, чтобы переодеться в платье для верховой езды и приказать слугам седлать белого мерина.
Только промчавшись по зеленым аллеям парка на своем резвом скакуне, Джесинда смогла перевести дух и немного успокоиться. В этот час она каталась в отдаленной части Гайд-парка в гордом одиночестве, но скоро сюда должна была нагрянуть публика. Толпы роскошно одетых аристократов, как обычно, появятся здесь верхом и в открытых колясках. Через некоторое время Джесинда заметила свою знакомую, леди Кэмпион. Леди Найт восхищалась этой женщиной. Леди Кэмпион была для нее настоящим кумиром. Ультрамодная дама средних лет выглядела, как всегда, великолепно. Джесинда считала, что она из той породы женщин, к которой принадлежала и ее мать.
Родственники Эвы Кэмпион заставили ее в юности выйти замуж за «старую развалину», как сказал бы Блейд. Через несколько лет после свадьбы ее дряхлый муж умер, и леди Кэмпион в свои двадцать с небольшим лет стала вдовой. Получив полную свободу, Эва начала жить так, как ей хочется, не считаясь ни с кем и ни с чем. Она полагала, что выполнила свой долг перед семьей и теперь была вольна поступать так, как ей заблагорассудится.
Эва вела игру по правилам, которые диктовало светское общество, и победила.
Джесинда увидела леди Кэмпион в одной из аллей парка. Роскошная баронесса каталась в ярко-желтом фаэтоне с красивым молодым драгунским офицером. Вздохнув, девушка проводила ее завистливым взглядом.
Стройный длинноногий конь Джесинды бежал рысцой по мягкому дерну. Одетый в ливрею конюх, правивший легкой коляской, едва поспевал за своей госпожой. Джесинда позабыла обо всем на свете, заботы и волнения оставили ее. Яркий розовый шарфик из тончайшего газа, повязанный вокруг высокой тульи ее шляпки для верховой езды, изящно развевался по ветру. Длинные юбки вздымались в такт движениям ее лошади. И все же, несмотря на приподнятое настроение, Джесинда в глубине души испытывала неприятное чувство. Катаясь по большому кольцу парка и не выходя за его пределы, она ощущала себя диким животным, пойманным в клетку.
Постепенно в Гайд-парк стала стекаться обычная публика. Вскоре Джесинда столкнулась с группой своих приятелей. Это были известный в светском обществе денди Эйлер Лоринг, его собутыльник Джордж Уинтроп и их друзья, молодые бездельники, прожигавшие жизнь. Остроумный Эйсер своими шутками и лестью быстро привел Джесинду в хорошее расположение духа.
Девушка не спешила возвращаться в дом Найтов, чтобы узнать, какой приговор вынес ей Роберт. Она позволила приятелям уговорить себя покататься по Роттенроу, аллее для верховой езды в Гайд-парке. Молодые люди устроили скачки, и Джордж Уинтроп очень расстроился, когда Джесинда обогнала его. Мерин Джесинды разыгрался после скачки. Стоя на зеленой лужайке, куда молодежь отъехала, чтобы поболтать, он стал беспокойно пританцовывать. Эйсер, победитель скачки, натянул поводья, останавливая своего роскошного педого скакуна рядом с Джесиндой. Высокий красивый молодой человек с мягкими волнистыми каштановыми волосами был одет в изящный сюртук зеленого цвета, замшевые бриджи и черные, начищенные до блеска сапоги для верховой езды.
— Не оборачивайтесь, миледи, — сказал он с ухмылкой, бросив надменный взгляд туда, где за барьером толпились зрители, пришедшие посмотреть на богатую публику, — но мне показалось, что вон та журналистка из модного журнала «Ассамблея» отпустила критическое замечание по поеоду вашего костюма для верховой езды.
— В таком случае мне следует проехаться мимо нее, чтобы она имела возможность по достоинству оценить мою восхитительную амазонку.
— Не советую вам делать это, иначе на следующей неделе подобные платья наденут жены всех лондонских торговцев.
— Где она стоит? — спросила Джесинда.
— Эй! Леди Джесинда! Ваше сиятельство! Подъезжайте сюда! — раздался высокий женский голос.
Эйсер изящным жестом, исполненным иронии, указал в том направлении, откуда доносились крики журналистки.
— Кто этот варвар? — спросил он вдруг и нахмурился.
Джесинда обернулась и сначала увидела женщину в соломенной шляпке с большими полями, неистово махавшую ей, а затем «варвара». Улыбка тут же исчезла с лица Джесинды.
— Уинтроп, посмотрите-ка на этого длинноволосого парня, — насмешливо сказал Эйсер. — Интересно, как он сюда попал?
— Он похож на разбойника с большой дороги, — заявил Джордж.
Молодые люди расхохотались. Однако Джесинде было не смешно. Оцепенев, она смотрела на «варвара», чувствуя, что се сердце готово выпрыгнуть из груди. Господи, что он здесь делает?
Глава 6
Джесинда не могла отвести глаз от Билли Блейда. Опершись одной рукой о перила, он перепрыгнул через заграждение и оказался посреди широкой аллеи, по которой потоком двигались открытые коляски и всадники. Колеса и копыта лошадей вздымали пыль.