Она приподнялась на локте и на какую-то долю секунды стала похожа на ту беззаботную молоденькую девушку, какой была еще неделю назад, до того как в ее жизнь ворвался наемный убийца. Внезапно она все вспомнила и, замерев, широко раскрытыми глазами обвела гостиничный номер. Увидев сидевшего на стуле Хибберта, она с облегчением вздохнула:
— Так, значит, это был не сон. Вы и в самом деле увезли меня оттуда. Слава тебе, Господи! — Взгляд ее остановился на Жераре.
Озабоченно нахмурившись, она поспешно села.
— Все в порядке, Эмма, — успокоил ее Хибберт. — Это месье Жерар, друг лорда Ройса. Он живет здесь, в Париже, и пришел, чтобы помочь нам.
На лице Эммы отразилось облегчение.
— Так, значит, вы француз?
— Да, мадемуазель. — Он ласково ей улыбнулся. — А вы, оказывается, очень сильная девушка. Вам многое пришлось вынести, но теперь все это позади. Мы с Хиббертом никому не дадим вас в обиду.
— Благодарю вас.
Хибберт взял с тумбочки поднос и отнес его к кровати.
— Я велел подать чай. Он уже немного остыл, но вам все равно следует выпить хоть чуть-чуть. И съесть вот эти булочки. Вам нужно восстанавливать силы.
Эмма отвернулась, а когда снова посмотрела на них, ее глаза были полны слез.
— Надеюсь, мой отец — такой же хороший человек, как вы.
Хибберт вдруг расчувствовался, что вообще-то было ему несвойственно.
— Вашему отцу очень повезло с дочерью. Да, он порядочный человек. Думаю, он вам понравится. А уж как он будет счастлив узнать о том, что с вами все в порядке!..
В глазах Эммы вспыхнуло любопытство.
— Вы знакомы с виконтом Райдером?
— Я помогаю лорду Ройсу во всех его делах, поэтому и знаю виконта.
— А вы мне расскажете о нем? Потом, когда весь этот кошмар закончится и все остальные будут спасены?
Хибберт и Жерар переглянулись. Их вовсе не удивила такая перемена темы. Эмме нужно было отвлечься. А что для этой цели могло быть лучше, чем разговор пусть и о незнакомом пока отце? Удивило их другое. После выпавших на ее долю страданий думать сначала о других, а уж потом о себе — такое не каждому под силу.
Лорд Райдер и представить себе не может, как ему повезло.
— Нет никакой необходимости откладывать этот разговор на потом, — ответил Хибберт. — Еще не рассвело. Когда мы с Жераром согласуем наши дальнейшие шаги, я буду рад рассказать вам все, что мне известно о виконте.
Щеки девушки начали постепенно приобретать нормальный цвет.
— Спасибо вам. — Налив себе чаю, она сделала глоток. — Что бы вы хотели от меня услышать?
— Ответьте мне на три вопроса. — Жерар поднялся у; принялся ходить по комнате. — Во-первых, когда лучше всего проникнуть в «Лежуае»? Дождаться ли нам вечера, когда женщины… — Он осекся и смущенно кашлянул.
— Все в порядке, мистер Жерар, — с достоинством, от которого у мужчин защемило сердце, проговорила Эмма. — Благодаря мистеру Хибберту меня не успели обесчестить, но я уже не та невинная девушка, которой была совсем недавно, Когда этот негодяй застрелил маму, я стала другой, взрослой. Да, самое лучшее время для того, чтобы проникнуть к «Лежуае», — это когда женщины «работают». Но не до полуночи, когда они развлекают клиентов изящной беседой, а после, когда они расходятся по своим спальням, где зарабатывают себе на жизнь. — Она задумалась. — Примерно между часом и тремя утра. К тому же в это время вы не наткнетесь на мужчин, покидающих бордель пораньше и спешащих домой, к женам, — презрительно закончила она.
Жерар кивнул.
— Не знаете ли вы, случайно, о том, как нам лучше всего проникнуть в это заведение?
Эмма горько рассмеялась.
— Конечно, знаю, потому что мысленно уже десятки раз проделывала это, с того самого дня, как меня привезли в это ужасное заведение. В задней части дома на первом этаже есть пустая кладовка, а в ней окно.
Именно туда убийца меня к поместил сначала, а уже потом Морель отвела меня в помещение, где находились мои подруги по несчастью.
— И мимо скольких комнат вы прошли? — Эмма нахмурилась, пытаясь припомнить.
— Точно не скажу, но их было немного. Та часть дома невелика и находится в отдалении от «рабочей зоны». Морель специально поселила туда женщин. Если кому-то из них вдруг вздумалось бы кричать, все равно никто бы не услышал. Лицо Жерара выразило отвращение.
— А скажите мне, мисс Мартин, вы, случайно, не заметили — то окно в кладовке было заперто?
— Так как я планировала свой побег десятки раз, то хорошенько рассмотрела и само окно, и задвижку. На вид она довольно слабенькая. Мужчине не составит труда ее сломать. Но со стороны улицы это окно скрыто зарослями плюща, так что найти его непросто. — Эмма отставила поднос на столик. — Когда вы собираетесь проникнуть в дом?
— А что?
— А то, что я пойду с вами. Я покажу, где находится окно и в какой комнате держат пленниц. Кроме того, если вы к ним неожиданно вломитесь, женщины испугаются и закричат. Но если я войду первой и объясню им, кто вы, они только обрадуются.
— И вы это сделаете? — изумился Жерар. — Вернетесь в тот самый дом, в котором вам довелось столько вынести?
— Ради спасения невинных жертв — да. — Эмма перевела взгляд с Жерара на Хибберта. — Так когда мы пойдем?
— Сегодня вечером. — Мозг Хибберта уже лихорадочно заработал. — Нужно обязательно сделать это сегодня. Чем скорее мы схватим Морель, тем скорее выйдем на наемного убийцу. Время не терпит.
— А вот, кстати, и третий вопрос, — перехватил инициативу Жерар. — Мисс Мартин, где находятся апартаменты Морель?
— Они расположены в отдельном крыле. Но вы ее там не найдете. Она ложится спать поздним утром, после того как соберет у девушек все заработанные ими деньги. Всю ночь она читает в гостиной, в той самой, где я познакомилась с мистером Хиббертом. Кроме тех случаев, когда приезжает ее любовник. Но сейчас его там нет. Так что вы найдете ее в гостиной.
— Я займусь пленницами, — тихо сказал Хибберту Жерар. — А вам, думаю, будет приятно самому схватить мадемуазель Лежуае.
Хибберт кивнул:
— Она отправится вместе со мной в Англию. Дамы останутся в Париже. Найдете для них укромное место. До те; пор пока убийца не будет пойман, им небезопасно возвра щаться домой. Он не должен узнать об их исчезновении. Это относится и к вам, Эмма.
Девушка печально пожала плечами:
— Естественно, я останусь. Мне сейчас даже подумал страшно, что придется возвращаться домой и начинать жить без мамы.
— Я все сделаю, — пообещал Жерар и, бросив сочувственный взгляд на Эмму, добавил: — Больше вас никто не обидит. Я об этом позабочусь.
— Благодарю вас.
— Эмма, позвольте задать вам еще один вопрос, — подал голос Хибберт. — Вы сказали, что любовника Морель сейчас нет. А вы помните, когда он появился в «Лежуае», сколько там пробыл и когда покинул его?
Эмма закрыла глаза.
— Знаете, в заточении у меня один день плавно переходил в другой. Должно быть, он уехал несколько дней назад, Я случайно подслушала, как женщины, работавшие у Морель, шептались, что она заперлась с ним в спальне на целый день. А еще они говорили, что на следующей неделе он собирался вернуться, после того как закончит одно срочное дело.
— Срочное дело, — мрачно повторил Хибберт. — Догадываюсь, что это за дело. Мы должны предпринять все возможное, чтобы он его не закончил.
Следующую фарфоровую статуэтку доставили в Медфорд назавтра вечером, после захода солнца. Она, как и все остальные, тоже была из коллекции, похищенной из магазина в Кентербери, и изображала двух девушек-близнецов. На сей раз они ставили в вазу цветы. Тихая, мирная картина.