Не внимая ничему, кроме голоса Джоанны, Джеффри пронесся мимо них и ворвался под навес. Он лишь успел заметить, что какой-то человек с окровавленными спиной и ягодицами прорвал боковую стенку укрытия и бросился в реку. Джоанна, отчаянно впившись руками в ошейник Брайана, не могла совладать с собой и зарыдала, когда собака потянула ее, как бы предлагая пуститься в погоню за жертвой.
— Брайан, лежать! — взревел Джеффри. — Лежать!
Подчинившись его властному голосу, собака легла, поджав хвост и уши. Джоанна отпустила ошейник и резко отвернулась, прикрыв порванным платьем обнаженную грудь. Не в силах говорить, она бросилась в объятия Джеффри. Обезумев от желания настигнуть беглеца, он чуть было не оттолкнул ее от себя. Но, прикинув, сколько времени уже прошло, Джеффри понял, что похитителя ему не догнать. Бросив полный сожаления взгляд, на место, где исчез враг, которого он с радостью разорвал бы на куски, Джеффри переключил свое внимание на Джоанну.
— Успокойся! — начал утешать он девушку. — Успокойся, все кончилось. Я здесь, и никто уже не обидит тебя.
Лодка снова накренилась, когда в нее прыгнули люди Джоанны. Джеффри тихо выругался. Эти идиоты потопят лодку! К счастью, этого не случилось. Джеффри слышал, как Бьорн громко приказал всем покинуть судно и прихватить с собой пленников.
— Леди! Леди, где вы? — закричал старик.
— Она в безопасности, — сказал Джеффри, когда Бьорн появился под навесом.
— Лорд Джеффри? — удивился Бьорн.
— Берег… — буркнул Джеффри. — Обыщите берег. Тот, кто виноват в содеянном, обязательно где-нибудь выплывет.
Бьорн быстро покинул лодку и отдал новые приказания. Джеффри глубоко вздохнул и сделал шаг в сторону, чтобы бросить меч на узкую кровать у одного из бортов судна. Затем он обнял Джоанну и наклонил голову, чтобы поцеловать ее волосы, с которых был сорван апостольник. Девушка притихла и уже не плакала, хотя и дрожала всем телом, словно раненая птица. Джеффри сглотнул, пытаясь избавиться от комка в горле, возникшего в приступе его ярости. Он не мог постичь, почему всегда спокойная и бесстрашная Джоанна выглядит такой испуганной.
— Успокойся, любимая, — прошептал он. — Бьорн найдет его, и мы отомстим за тебя. Если пожелаешь, мы будем отрывать у него палец за пальцем, отделять мышцу за мышцей, кость за костью…
Рана на груди Джеффри заныла сразу же, как стали утихать его возбуждение и ярость. Он почувствовал головокружение. Бьорн снова ворвался под навес и что-то настойчиво прошептал лорду на ухо. Лицо Джеффри оцепенело, и он болезненно сглотнул. Теперь понятно, почему Джоанна так испугана.
— О Боже! Разденьте их и спрячьте в надежном месте, — приказал Джеффри.
— Что делать с людьми, которые ведут поиски? — взволнованно спросил Бьорн.
На мгновение лицо Джеффри застыло, он мучительно искал ответ.
— Кем бы он ни был, это все, что мы имеем. Отзови своих людей.
В Бьорне, казалось, боролись гнев и чувство облегчения. Но он ничего не сказал, лишь кивнул и удалился. Джеффри посмотрел на свою невесту. Он крепко прижал ее к себе. Разве она виновата в том, что красива? Виноват он, только он один! Она писала и просила его о защите, а он, как последний идиот, решил развлечься, спросив у своего дяди разрешения поохотиться в королевском лесу, чем, видимо, и спровоцировал этого развратника напасть на Джоанну!
— Любимая, давай присядем, — тихо сказал Джеффри. — Он ослабил объятия и подвел Джоанну к кровати, чтобы выговориться и излить душу. — Что он тебе сделал? Ты ранена?
Боль в голосе Джеффри привела Джоанну в чувство.
— Ничего, только разорвал мое платье. — Ее глаза, прикованные к лицу Джеффри, скользнули вниз и остановились на окровавленной ткани, которую она все еще прижимала одной рукой к своей груди.
— Это не моя кровь, — с трудом выговорила Джоанна, а затем воскликнула: — Джеффри, ты ранен!
Джеффри облегченно вздохнул. Он был потрясен, заметив у Джоанны кровь, и совсем забыл, что прижимал ее к своей груди.
— Чуть-чуть, — попытался он убедить девушку.
— Дай-ка я посмотрю!
— Подожди. Джоанна, кто был тот человек? — Джеффри заметил, как расширились глаза девушки, и нежно коснулся ее щеки. — Не бойся, любимая! Все кончилось. Все. Клянусь, я больше не оставлю тебя одну! Ни на час, ни на минуту, пока ты снова не окажешься под надежной защитой стен Роузлинда. Не бойся и скажи мне, кто это был.
— Я не знаю, — прошептала Джоанна.
— Как бы тебе ни угрожали, клянусь, ни один волосок не упадет ни с твоей, ни с моей головы! Я видел, что эти люди были одеты в ливреи королевских придворных. Кто этот человек, Джоанна?
— Придворных? О нет! — Джоанна сделала глубокий вдох и попыталась унять дрожь. — Не думай, что я боюсь, Джеффри. Я действительно не знаю. Они были в масках.
Когда Джеффри прыгнул в лодку, все мужчины были без масок. Почуяв опасность, эти люди поспешили сорвать их: так легче смотреть и дышать. И все же Джеффри решился проверить худшие свои опасения. Он хотел знать правду.
— Джоанна, посмотри на меня! Это был король?
Девушка подняла на него глаза, в которых не было ничего, кроме испуга. Она явно удивилась вопросу.
— Нет. Я определенно знаю, что не он.
— Откуда тебе это известно, если он был в маске? Он разговаривал с тобой?
— Ни слова не сказал. Они все молчали. — Джоанна снова начала дрожать, прижалась к Джеффри. — Это только усугубляет дело… все просто ужасно! Никто не вымолвил ни слова, но я чувствовала их ненависть каждой клеточкой всего тела. Ненависть! — Она закрыла глаза, и из-под ее яек показались слезы. — Почему кто-то меня так ненавидит, Джеффри? Я еще ни одному мужчине, ни одной женщине не причинила зла. Это ужасно! Ужасно!
— Успокойся, любовь моя! Никто не испытывает к тебе ненависти. — Джеффри прижал Джоанну к себе еще сильнее и вытер с ее щек слезы тыльной стороной ладони. — Но кое-кто ненавидит меня… Никогда не прощу себе, что позволил тебе, одной, столкнуться с их ненавистью! К тому же, любимая, король ненавидит твою мать. Ты уверена…
— Уверена, что не король! Его фигура… он не походил на Джона. Разве можно спутать с кем-нибудь короля? Он же выглядит, как пивной бочонок. И как бы Джон ни относился к моей матушке, он не может ненавидеть меня. Он смотрит на меня так, словно я лакомый кусочек на его тарелке, не испытывая при этом никаких иных эмоций. Иногда, правда, с какой-то злой усмешкой, но не с ненавистью.
— А не хотела ли эта мразь силой доставить тебя к королю? — спросил Джеффри.
— Нет, — ответила Джоанна и содрогнулась, почувствовав отвращение. — Он намеревался изнасиловать меня здесь или где-нибудь на реке, а потом голую и всю в крови оставить на берегу для всеобщего обозрения. Посмотри на мое платье. Осмелился бы какой-нибудь мужчина по королевскому приказу лишить меня девственности?
Из груди Джеффри вырвался сдавленный стон, а Джоанна снова начала плакать.
— Он ненавидит меня! Ненавидит! За что?!
— Существуют же люди с прогнившими душами, любовь моя. Они не утруждают себя причинами для ненависти. Возможно, ты не улыбнулась кому-то при встрече или, наоборот, улыбнулась, а он принял это за насмешку.
Джеффри не придавал своим словам большого значения, но они родили в Джоанне дурное предчувствие. Переведя дыхание, она перестала плакать. Джеффри не заметил этого, поддавшись угрызениям совести: обвинил дядю Джона без веской на то причины. Джеффри знал, что Джон поступал глупейшим образом во многих отношениях, но не дошел бы до подобного вероломства.