Каждый из присутствующих на борту схватился за оружие, готовый по первому сигналу кинуться на противника.
Клод не мог отвести взгляда от сверкающих, завораживающих, манящих тигриных глаз. Он видел, как они блеснули гневом, он читал в них отчаяние, растерянность. Но ненависти в них не было. Зато ненависть пряталась в уголках губ, читалась в гордом развороте плеч, в сжатых кулаках. Клод остановился в нескольких футах от женщины. Взгляд его скользнул по ее лицу, опустился вниз, неспешно путешествуя по ее телу. Если она и заметила этот наглый досмотр, то никак не подала виду, что ей это досаждает. Он разглядывал ее полную грудь, смотрел на волосы, спускавшиеся почти до сжатых в кулаки кистей. Прошло всего два года, а она по-настоящему расцвела, стала еще прекраснее и женственнее, чем он помнил ее. Но эта красавица была тем самым капитаном Алексом Денти, которого он должен был найти и доставить по назначению. Усилием воли Клод заставил себя забыть о прекрасном облике стоявшего перед ним капитана и помнить только о деле.
Алексис как завороженная смотрела на медленно приближающегося к ней мужчину. В голове у нее стучала лишь одна мысль: как вообще могла она сказать этому человеку, что любит его! Как могла такая бредовая идея забрести ей в голову?! Что скрывается за этой так хорошо знакомой ей внешностью — внешностью надменного красавца в ловко сидящей форме морского офицера? Какое жуткое коварство! Какое лицемерие! К этому самоуверенному негодяю она не питала ничего, кроме самого глубокого, самого искреннего отвращения. И в тот момент, когда он ощупывал ее глазами, ей больше всего на свете хотелось броситься него с кулаками, заорать, плюнуть ему в лицо, высказать всю ненависть, все презрение. Но она умела владеть собой и сдержалась. Она должна была убедиться в том, что он правильно понял ее оценку происходящего, понял всю гнусность своего поступка до того, как она все ему выскажет словами. Алексис сделал шаг ему навстречу.
— Капитан Денти, — сказал Клод ледяным тоном, словно обращался не к женщине, которую любил, а к некоему безликому существу.
Каждый из тех, кто был сейчас на борту «Святой Марии», испытал шок. Не столько из-за того, как было произнесено это имя, сколько из-за того, что это имя было произнесено вообще.
— Капитан Клод — внятно ответила Алексис, подойдя вплотную к нему, глядя на него глаза в глаза.
— Я хотел бы объяснить, — сказал он, и голос его дрогнул: Клод не выдержал ее взгляда.
Алексис усмехнулась. Наверное, если бы сейчас перед ней стоял кто-то другой, не Таннер Фредерик Клод, у него дрожь по спине пробежала бы от такой усмешки. Но сама она пребывала в смятении. Часть ее существа желала возвращения Клода в ее жизнь. Другого такого, как он, не было на свете; никто не мог даже надеяться сравниться с ним когда-либо. Но сейчас она ненавидела себя за эту слабость и еще сильнее ненавидела его за то, что он заставил ее почувствовать себя слабой.
— У меня к вам только один вопрос, капитан Клод, — тихо и отчетливо произнесла она. — Я бы хотела получить на него ответ раньше, чем мы приступим к обсуждению причин того, почему вы оказались на моем корабле!
Клод кивнул, принимая вызов.
— Вы знали о том, что на британском фрегате был Траверс?
Он не опустил глаз под ее полным гнева взглядом.
— Да, знал.
Он не собирался просить у нее прощения. Он видел, как Алексис расслабилась на мгновение, но лишь для того, чтобы собрать весь накопившийся в ней гнев. Она подняла руку. Клод не шевельнулся в тот миг, когда ладонь ее хлестнула его по щеке.
Алексис уронила руку, глядя, как белый отпечаток на щеке Клода стал красным, как постепенно поблек и исчез под загаром.
Алексис продолжала смотреть на него с вызовом, не сдавая позиций, наблюдая за тем, как свело от напряжения мускулы его лица. И тем не менее он не сделал ни единого ответного движения, лишь насмешливые огоньки зажглись в его изумрудных глазах.
Майк шагнул к Алексис. Рука его лежала на эфесе шпаги. Как бы ни относился он к ней раньше, как бы высоко ни ценил ее сейчас, он не мог позволить ей оскорблять капитана. Наивный парень! Если бы верный Майк мог видеть эту усмешку, он понял бы, как поняла это Алексис, что ей дорого придется заплатить за пощечину.
Клод заметил угрожающий жест Майка и жестом приказал матросу отступить. Алексис обвела взглядом команду. Моряки были готовы вступить в бой, если Клод не удержит своих людей. Обстановка накалилась до предела. Достаточно было искры, чтобы начался пожар, и оба капитана понимали это не хуже других.
Алексис подняла руку, обращаясь к своим матросам.
— Друзья! Это капитан Клод. Его имя незнакомо большинству из вас, зато название его прежнего корабля скажет вам многое. Таннер Фредерик Клод был капитаном «Гамильтона».
Действительно, название корабля говорило о многом. Большинство членов ее команды были в курсе того, что моряки с «Гамильтона» пытались помочь Квинтонам в тот злополучный день, когда на Тортолу высадился Траверс, а потом забрали Алексис с собой. У них не было пока оснований видеть в капитане «Конкорда» врага.
— Я не более вас понимаю, зачем капитану Клоду потребовалось подниматься к нам на борт. Давайте выслушаем его, прежде чем что-либо предпринимать.
Алексис повернулась к Клоду — теперь ему пришло время объясниться.
Клод был намерен поговорить с Алексис наедине, но прежде надо было ответить на вопрос Джордана.
— Мистер Джордан спросил, почему мы не стали преследовать британский фрегат. Ответ прост: Соединенные Штаты еще не объявили войну.
— Тогда почему вы нападаете на мирное судно? С ним проще воевать, чем с фрегатом?! — крикнул Нед Аллисон.
— Я прекрасно осведомлен о том, что за груз на борту этого мирного судна. Ваш бостонский акцент выдает вас, молодой человек. Сдается мне, что это вы объявили войну британцам, не дожидаясь, когда раскачается ваше правительство.
Джордан решил действовать в открытую. К чему притворяться, когда и так все ясно. Он заговорил свободно, не стараясь более скрыть своего южного акцента, и речь его потекла напевно и плавно.
— А где, скажите на милость, было мое правительство, когда меня загребли англичане и заставили служить в Королевском флоте? — спросил он, растягивая слова, как это делали земляки Джордана — жители Чарльстона.
— Довольно! — заявила Алексис, услышав одобрительный гул голосов, встретивший высказывание старшего помощника. — Мы с капитаном Клодом обсудим причину его визита в моей каюте. Похоже, у него вошло в привычку преследовать именно нас, и никого другого. Мистер Джордан, прошу вас проследить, чтобы с эскортом капитана Клода обращались с надлежащей вежливостью. Вам не придется терпеть их присутствие на нашем корабле долго.
Алексис жестом пригласила Клода последовать за ней, и он не замедлил воспользоваться ее приглашением. Всем своим видом она демонстрировала раздражение и гнев. Поступь ее была решительной, движения — нетерпеливыми. Клод вдруг вспомнил, каким взглядом она встретила его, когда, очнувшись после длительного беспамятства, увидела рядом с собой. Тот же гнев, то же смятение. В тот раз она тоже готова была его возненавидеть, но участь сия миновала Клода. Все самое страшное свершилось теперь. Сколько потребовалось времени, чтобы неприязнь к нему созрела в ее душе, взрастила ненависть, выплеснувшуюся в пощечину, все еще горевшую у него на щеке? Минуты? Секунды? Впрочем, на иной прием ему рассчитывать не приходилось.