Арагорн спешился и, встав возле камня, вскричал:
– Клятвопреступники! Зачем вы пришли?
И в ночи послышался одинокий глухой голос, ответивший словно издалека:
– Исполнить клятву и обрести покой.
Тогда Арагорн молвил:
– Час настал. Мой путь лежит к Пеларгиру-на-Андуине.
Когда на всех этих землях не останется ни следа слуг Саурона, я сочту старую клятву исполненной и отпущу вас с миром. Я – Элессар, потомок Исилдура и законный владыка Гондора, повелеваю – следуйте за мной!
По знаку Следопыта Хальбарад развернул знамя, до тех пор скрытое в чехле. Во мраке не разглядеть было знаков, вышитых на нем, и полотнище казалось черным. Еще более полная тишина легла на холмы. Ни шороха, ни шепота, ни вздоха не было слышно в стылом воздухе. До рассвета никто из отряда не сомкнул глаз. Удушливый страх от теней, смутными рядами окружавших холмы, клубился над Камнем Эреха.
Холодный и бледный рассвет еще только занимался, а Арагорн уже вел отряд по пути, равного которому по трудности не изведал никто из смертных. Дунаданцы-северяне, гном Гимли и эльф Леголас преодолели его, ведомые стальной волей, не знающей преград.
Они миновали перешеек Тарланга, Ламедон и вышли к Келембелу на Кириле, когда багровое солнце уже спускалось за Пиннат Гелин у них за спиной. Огромное призрачное войско неотступно шло следом, а впереди летел крылатый страх. Кирил лежал перед ними опустошенный, немногие оставшиеся в живых бежали в холмы, почуяв приближение мертвых колонн.
На другой день не рассвело. Отряд ушел во Тьму Мордора и скрылся из глаз смертных. Войско Короля Мертвых последовало за ним.
3. ПОХОД ТЕОДЕНА
Отныне все дороги вели на восток, навстречу Тьме. В тот самый час, когда Пин, стоя перед Воротами Города, смотрел на входящие войска, правитель Ристании во главе большого отряда Всадников, спускался с холмов.
Вечерело. Длинные тени, перегоняя лошадей, бежали впереди по долине. На лесистых склонах было уже темно. В верховьях долины, словно запирая ее, высился могучий горный пик с вершиной, укрытой вечными снегами. На восточных его склонах густо голубели тени, западные пылали в огне заката.
Мерри с изумлением озирался по сторонам. Ему было интересно в незнакомой стране. От могучих водопадов воздух тихо звенел, шумели деревья, стучали по камням копыта. Раньше Мерри любил слушать о горах, думать о них, но теперь, когда горные хребты вздымались вокруг под самые небеса, он чувствовал себя неуютно. Слишком они были большие: хотелось оказаться в маленькой комнатке возле камина.
Отряд был в пути уже третий день. Шли почти без отдыха, и Мерри не на шутку устал. Когда дорога позволяла, он ехал рядом с правителем, занимая его рассказами о Хоббитании или слушая о прошлом и настоящем ристанийцев. Но чаще он следовал позади Теодена, прислушиваясь к медленной, звучной речи Всадников. Иногда слова их языка напоминали ему родной говор, но смысл ускользал. Зато песни Всадников ему очень нравились.
В этот вечер Мерри особенно остро чувствовал одиночество. В голове теснились мысли о любезном друге Пине, о Гимли, Леголасе, Бродяжнике, и вдруг по сердцу резануло воспоминание о Фродо и Сэме. – Я начал забывать о них, – упрекнул он самого себя. – А ведь все, что мы делаем, делается ради них. Представляю каково им там одним, и на сотни лиг вокруг ни одного друга. Живы ли они? – он вздохнул.
В сумерки отряд прибыл в Северную Лощину. Большое войско под командованием Дунхира встретило их приветственными криками. Дунхир рассказал Теодену, что Гэндальф сообщил им о победе при Хорне. Еще он рассказал, что Гэндальф от имени правителя приказал ускорить сбор войск.
– Это было после появления крылатой тени, – добавил он, и в глазах у него на миг мелькнул страх.
Это сильно поразило Мерри, который никогда еще не встречал более могучего воина.
– Так она и здесь побывала? – спросил Теоден, и в ответ на недоуменный взгляд, пояснил: – Мы видели ее еще до отъезда Гэндальфа.
– Может быть, это и та же, – ответил Дунхир, – а может, и другая, но она пролетела утром над самой крышей дворца и, как хотите, правитель, но мы не могли пошевелиться от ужаса. Вот тогда Гэндальф и посоветовал нам как можно быстрее собираться здесь, но огня не разводить.
Теоден одобрил действия мага и приказал собрать военачальников на совет в Северном лагере.
На следующий день они уже были там. Навстречу Теодену галопом выехал всадник. Мерри ужасно удивился, когда увидел, что это – молодая женщина редкой красоты; длинные волосы ее были убраны в косы, а одежду составляла кольчуга, меч на поясе и дорожный плащ.
– Приветствую повелителя! – крикнула она еще издали. – Сердце радуется вашему возвращению.
– И я рад тебе, Эовин, – отвечал правитель. – Все ли в порядке здесь?
– Все хорошо, повелитель! – ответ был бодрым, но Мерри показалось, что голос женщины дрогнул. – Все готово к вашему приезду. Я ждала вас именно сегодня.
– Значит, Арагорн здесь? – спросил Эомер.
– Нет, – Эовин повернулась и долгим взглядом окинула горы на востоке. – Он прибыл вчера ночью, но на рассвете уже уехал.
– Ты опечалена, дочь моя, – участливо произнес Теоден. – Что случилось? Скажи, он говорил тебе, куда направляется?
– Да, – ответила Эовин. – Он ушел в Тень, из которой не возвращаются. Его нет больше. Путь Мрака проглотил его.
– Наши дороги разошлись, – с горечью сказал Эомер, – и наши надежды гаснут.
Правитель и сопровождающие его удалились в приготовленные шатры. Оказалось, что для Мерри рядом с шатром Теодена тоже поставлена палатка. Там он и сидел один, наблюдая за суетой в лагере и раздумывая о том, что слышал.
– Путь Мрака... – бормотал он. – Что бы это могло быть? Все друзья разбежались кто куда. Гэндальф с Пином сражаются на востоке, Фродо с Сэмом – в Мордоре, а теперь вот и Бродяжника с Гимли и Леголасом понесло на этот самый Путь Мрака. Видно, скоро и моя очередь, – но додумать ему не дали, потому что труба позвала на обед; тут же пришел посланный и пригласил Мерри к столу правителя. Теоден встретил его ласково, и вместо того, чтобы как подобало оруженосцу, прислуживать за столом, Мерри был усажен на особое место. Рядом с собой он увидел Эомера, Эовин, Дунхира. Это было очень почетно, но от разговоров о войне и Пути Мрака сердце хоббита тоскливо сжималось.
В шатер вошел начальник караула и доложил: – Правитель, прибыл гонец из Гондора и просит принять его немедленно.
– Пусть войдет, – распорядился Теоден.
Гонец вошел, и Мерри чуть не вскрикнул от неожиданности – так он был похож на Боромира. Поверх серебряной кольчуги у воина был накинут зеленый плащ, на шляпе поблескивала серебряная звездочка. Преклонив колено, он протянул Теодену стрелу с черным оперением и красным наконечником.
– Приветствую повелителя Ристании и друга Гондора, – сказал посланец. – Денетор зовет тебя не помощь и надеется на твою силу и быстроту. Иначе Гондор может погибнуть.
– Красная стрела! – воскликнул Теоден, и рука его дрогнула. – На моей памяти она не появлялась в Ристании. Какой же помощи ждет от меня могучий Денетор?
– Мне неизвестны мысли благородного Денетора, – ответил воин, – но он просит вспомнить прежнюю дружбу и старые клятвы. Война идет на нас отовсюду. У стен Города решается судьба нашего мира. Денетор просит тебя торопиться, правитель. Если мы не остановим Врага под Городом, Ристания тоже не устоит. Заклинаю тебя внять просьбе Денетора.
– Хорошо, мы придем, – произнес Теоден. – Передай благородному Денетору Гондорскому, что войска Ристании поведет сам правитель.