Думаю, по этой части ты безупречен. Ты был безукоризненно хорош и прошлой ночью, и утром, и… – Она тихонько хихикнула.
Раздевшись донага, он подошел к ней, поднял ее на руки и отнес на кровать.
Когда Дуглас вновь обрел способность говорить связно, он растянулся на постели рядом с женой и сказал:
– Наша Синджен влюбилась.
– Так вот почему она стала вести себя так странно, – проговорила Алике зевая и, приподнявшись на локте, поглядела на своего супруга.
– Его зовут Колин Кинросс.
– О Господи.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне показали его на днях на музыкальном вечере у Рэнли. На вид он очень волевой, Дуглас. И упрямый.
– Ты разглядела все это, посмотрев на него один раз?
– Он на редкость рослый, пожалуй, даже выше тебя. Это хорошо, ведь Синджен очень высока для женщины. В общем, я хотела сказать, что
он показался мне безжалостным, да, именно безжалостным. По моему, он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.
– Помилуй, нельзя узнать столько всего о человеке, основываясь только на его наружности. Слушай, Алике, если ты сейчас же не
перестанешь молоть этот вздор, я отниму у тебя всю одежду на целых два дня.
– Я ничего не знаю об этом Колине Кинроссе, Дуглас.
– Он высокий и на вид крутой. И безжалостный. Неплохая исходная точка для розысков, которые я собираюсь начать.
– Вот увидишь, что я была права. – Она засмеялась, и ее горячее дыхание приятно обдало его плечо. – Мой отец всегда относился к
шотландцам свысока. Надеюсь, что ты смотришь на них иначе.
– Так оно и есть. Синджен сказала, что еще не успела с ним познакомиться.
– Не сомневаюсь, что скоро она это исправит. Сам знаешь, какая она изобретательная.
– А я тем временем попробую разузнать все, что можно, об этом шотландце. Так ты, стало быть, считаешь, что он безжалостный?
Вечером следующего дня Синджен чувствовала себя такой счастливой, что ей хотелось танцевать в своей спальне. Сейчас Дуглас поведет ее
и Александру в театр «Друри Лейн», где дают «Макбета». Само собой разумеется, что, будучи шотландцем, прозываясь Кинроссом и имея
кучу родственников, чьи фамилии начинаются на «Мак…», он непременно придет на представление. Сегодня премьера. Ну, конечно же,
конечно же, он придет! Ох, а что, если он будет с какой нибудь дамой? Что, если он… Нет, об этом нечего и думать! Нынче вечером она
потратила целый час на свой туалет, и, глядя на нее, Дорис, ее камеристка, одобрительно кивнула и многозначительно улыбнулась.
– Вы выглядите бесподобно, миледи, – сказала она, любовно вплетая в волосы Синджен бархатную голубую ленту. – У этой ленты такой же
цвет, как у ваших глаз.
«Да, я и впрямь смотрюсь недурно», – подумала Синджен, в последний раз оглядывая себя в зеркале. На ней было платье темно синего
шелка с короткими пышными рукавами, перехваченное под грудью голубым поясом того же оттенка, что и лента в ее волосах. Она выглядела
высокой, стройной, а ее лицо было слегка бледно, как и требовала последняя мода. Вырез на платье неглубокий, только чуть чуть
открывает ложбинку на груди, потому что Дуглас терпеть не может, когда дамы слишком оголяются. Да, вид у нее превосходный.
Синджен увидела его только в антракте. В фойе театра «Друри Лейн» собрался весь свет. Отовсюду слышались оживленные разговоры и
веселый смех, и пламя бесчисленных свечей отражалось в драгоценностях, которых хватило бы на то, чтобы целый год кормить жителей
дюжины английских деревень. Было очень жарко. На одежде некоторых незадачливых дам и джентльменов виднелись потеки свечного воска,
капающего с люстр.
Было очень жарко. На одежде некоторых незадачливых дам и джентльменов виднелись потеки свечного воска,
капающего с люстр. Дуглас отправился в буфет, чтобы принести шампанского жене и сестре, потом к Алике подошла одна из ее подруг, и
таким образом Синджен оказалась предоставлена самой себе и могла обойти все закоулки огромной залы в поисках своего шотландца (именно
так она называла его в мыслях). К ее восторгу и ужасу, она увидела его почти тотчас – он стоял у нее за спиной, менее чем в восьми
футах, и беседовал с лордом Брассли, другом Райдера. Лорд Брассли, которого все приятели звали Брасс, был известный повеса, но сердце
имел доброе и содержал свою жену в большей роскоши, нежели любовниц, что было достойно одобрения.
Сердце Синджен учащенно забилось. Она повернулась и пошла прямо к нему. По дороге она столкнулась с каким то толстым джентльменом,
машинально извинилась и, не задерживаясь, двинулась дальше. Когда до него оставалось не более трех футов, она услышала, как он
рассмеялся и сказал, обращаясь к лорду Брассли:
– Черт побери, Брасс, что еще мне остается делать? Положение мое – хуже не придумаешь. Напасти налетели на меня целой стаей, и каждая
злорадно хихикает и ухмыляется и норовит клюнуть. Эти два мерзавца – мой папаша и старший брат – довели дело до того, что я
непременно должен жениться на богатой наследнице, иначе я потеряю все, что имею. А все девицы с деньгами, которых я до сих пор
встречал, страшны как смертный грех.
– Ах, дружище, не смотри на вещи так мрачно, ведь в Лондоне есть девицы куда более приятные, – со смехом отвечал лорд Брассли. –
Такие, что предназначены не для брака, а для утех. На них не женятся, ими просто наслаждаются. В их обществе ты отлично развеешься,
Колин, а развеяться – это как раз то, что тебе сейчас нужно. – С этими словами он хлопнул Колина Кинросса по плечу. – Что касается
поисков наследницы, то потерпи немного, мой мальчик, потерпи немного, и в конце концов какая нибудь да подвернется.
– Легко тебе говорить: потерпи! Каждый день приближает меня к краю пропасти. А что до тех девиц, о которых ты толкуешь, то они, черт
бы их драл, будут требовать с меня денег, которых у меня нет, и настаивать, чтобы в благодарность за услуги я осыпал их
драгоценностями. Нет, Брасс, у меня нет времени на развлечения. Я должен отыскать себе наследницу, и притом достаточно приятной
наружности.
Голос у него был низкий, бархатистый, в нем слышались юмор и едкий сарказм. Лорд Брассли расхохотался, потом окликнул кого то из
своих знакомых и удалился. Не колеблясь более ни секунды, Синджен подошла к «своему шотландцу», встала прямо перед ним и стояла так,
пока его красивые синие глаза наконец не остановились на ее лице и одна черная бровь не поползла вопросительно вверх. Тогда она
решительно протянула ему руку и сказала:
– Я – богатая наследница.
Глава 2
Колин Кинросс, седьмой граф Эшбернхем, оторопело воззрился на молодую женщину, которая стояла перед ним, протягивая руку и глядя ему
в лицо с совершенным чистосердечием и, если он не ошибался, с немалым волнением. Он был ошеломлен и попробовал потянуть время, чтобы
собрать разбежавшиеся мысли:
– Простите, что вы сказали?
Громко и ясно, без малейшей запинки Синджен повторила:
– Я – богатая наследница. Вы сказали, что вам надо непременно жениться на богатой наследнице.
Чувствуя, что голос его звучит фривольно и неестественно, он медленно произнес, так и не сумев привести мысли в порядок:
– И у вас достаточно приятная наружность.