Судя по тому, что вы находитесь здесь, в этом темном коридоре, с ним, леди Беатрис совершенно не справляется со своими обязанностями.
– Не оскорбляйте лорда Тинуэя. Он наш любезный хозяин, великодушный и внимательный.
– Великодушный? Внимательный? Какого рода внимание он оказывает? – Все, больше он не мог сдерживаться. Сейчас смажет этому уроду по физиономии и будет с удовольствием наблюдать, как тот заливается кровью.
– Лорд Уэстбрук. Вы здесь?
Не было печали! Его выследила леди Фелисити. Неужели она не поверила, что мужчине иногда нужно удалиться, чтобы справить нужду? Ее голос звучал довольно близко. Оглянулся. Пока не видно.
– Может быть, вам следовало бы обсудить ваши разногласия наедине? – Тинуэй усмехнулся. – А я с удовольствием возьму на себя леди Фелисити.
Наверное, Тинуэй все же не такой уж дурной человек, тем не менее если с головы Лиззи упал хотя бы один полос, ему придется заплатить за это.
– Отлично. Пойдем, Лиззи. Лиззи стала совсем красной.
– Я думаю, что не стоит...
– Лорд Уэстбрук? – разнесся по коридору голос Фелисити.
– По-моему, леди Фелисити уже рядом. – Тинуэй махнул рукой в направлении двери позади него. – Не стоит терять времени.
– Правильно. – Робби не хотелось подвергаться риску очередной встречи с Фелисити, и он схватил Лиззи за руку.
– Пусти!
– Не кричи. Хочешь, чтобы Фелисити нашла нас?
– Может, и так. Компания леди Фелисити мне больше по душе, чем твоя.
– Не надо врать. Ты ведь терпеть ее не можешь.
– Лорд Уэстбрук, где вы?
Робби снова оглянулся. Фелисити, очевидно, находилась за углом. Еще секунда, и она увидит их.
– Можешь спрятаться в оранжерее. – Лиззи скрестила руки на груди. – Я останусь с лордом Тинуэем.
– Ради Бога...
– Леди Элизабет, – прервал Робби Тинуэй, – неужели вы забыли о цели... хм... вашего пребывания здесь?
Лиззи снова покраснела.
– Я не могу пойти с ним туда. – Она сопроводила свои слова кивком головы в сторону двери в оранжерею.
– Почему? – В Робби опять проснулись подозрение и злость. – Ты ведь была там с Тинуэем.
– Уэстбрук, у вас нет времени.
Робби опять посмотрел назад. Проклятие! Он увидел край платья Фелисити. Еще один ее шаг, и он точно будет пойман.
Он втащил Лиззи в оранжерею и под хихиканье Тинуэя захлопнул за собой дверь.
«Что скажет Робби, увидев ту статую?»
– Давай присядем и поговорим. – Лиззи указала на каменную скамейку.
– Ты сидела здесь с Тинуэем? – Лиззи почувствовала, как кровь снова прихлынула к щекам. – Хотя нет, не думаю. Ты почему-то не хотела вести меня сюда. Почему? – Робби направился вниз по ступенькам.
Лиззи схватила его за руку:
– Послушай, на скамье тебе будет удобнее.
– Отстань, Лиззи. Не сяду я на эту проклятую скамейку. Лучше покажи, что заставляет тебя так краснеть. Я ведь в любом случае и сам найду.
Нет. Не могла она позволить ему увидеть эту непристойную статую. Ведь можно умереть со стыда.
– Я что, красная? Должно быть, от жары. – Лиззи принялась обмахиваться свободной рукой. – Здесь, наверху, прохладнее. Пошли сядем на скамью.
– Нет. – Он отцепил ее пальцы от рукава и сошел по ступенькам вниз.
Лиззи последовала за ним. А если схватить его за фалды сюртука, удастся ли остановить его или он просто потащит ее за собой?
– Здесь нет ничего любопытного, Робби. Это Мэг или мистеру Паркеру-Роту было бы интересно побродить здесь, посмотреть на растения, но ты ведь никогда не увлекался ботаникой.
– Конечно, мне это безразлично. – Он остановился и снял лист с ее волос. – Мне казалось, что и тебе тоже. Видно, ошибался. – Бросил лист на пол и повернулся. К счастью, он направился в противоположную от статуи сторону.
– О чем ты говорила с Тинуэем?
– Да так, ни о чем. – Как только она убедила барона в том, что не хочет ввязываться ни в какие амурные отношения, он повел себя вполне разумно.
Предложил несколько планов пробуждения ревности у объектов их любви. Она, конечно, не одобрила желание лорда Тинуэя разжечь ревность в чужой жене. А некоторые его замечания показались ей довольно рискованными. И неприятными. Если им не удастся подбить Робби сделать предложение, то ей, мол, лучше всего выйти замуж за Тинуэя. Лиззи содрогнулась. Робби повернулся к ней:
– Что случилось?
– Ничего. – Она ни в коем случае не собиралась пересказывать Робби содержание разговора с хозяином дома. – Меня знобит.
– Как тебя может знобить? Ведь только что тебе было жарко!
– А потом зазнобило. – Она знала, как положить конец разговору на эту тему. – Это женские дела.
Робби смутился:
– Понятно. Ладно. – Он сцепил руки за спиной и наморщил лоб. – Ты так и не сказала мне, о чем говорила с Тинуэем.
– Он просто хотел вернуть мне брошь. Нашел ее днем в саду.
– О! И где именно?
– А ты как думаешь? – Как он мог говорить о саде таким тоном, будто обвинял ее в чем-то? Ведь это он позволил себе недопустимые вольности, причем совсем не из благородных побуждений.
Может, и не стоит вызывать в нем ревность? Лучше просто удавить его подходящей лозой? А то вон как сердито буравит ее взглядом.
– Ты сегодня была очень занята, не так ли? Интересно, Джеймс знает, что у тебя вошло в привычку развлекать мужчин в кустах?
– Что? – Боже, дай ей силы. Она готова была убить его. – Ты был единственным мужчиной, с кем я оказалась в кустах, к большому моему разочарованию.
Робби фыркнул.
– Да ладно, Лиззи, я же не совсем тупой. У тебя только что в волосах были листья. Ты отправилась в это очень уединенное место с хозяином дома. Или ты хочешь сказать, что Тинуэй силой привел тебя сюда?
– Конечно, нет. Но это не значит, что...
– Лиззи, если Тинуэй хотел просто вернуть тебе брошь, он мог бы сделать это и в музыкальном салоне. Стоит ли уединяться для того, чтобы сунуть руку в карман? Вот запустить ее в какое-нибудь другое место, тут уж...
– Прекрати! – Ей пришлось сцепить руки, чтобы воздержаться от пощечины.
– Но чего я не пойму, так это почему ты не хотела, чтобы я вошел сюда. Тинуэй удалился. Что ты скрываешь?
– Ничего. – Лиззи шагнула в направлении двери. – Леди Фелисити уже наверняка ушла. Пойду-ка и я наверх, к себе в комнату.
– Минутку. Что это здесь такое? – Робби устремился в проход между большими кустами папоротника.
Лиззи последовала за ним. Все в порядке. Непристойная статуя находилась в другом конце оранжереи.
– Может, пойдем отсюда? А то ты рыщешь здесь, как ищейка какая-то.
– Я не... Ого!
– Что?
Лиззи приблизилась к Робби.
– О Боже!
В оранжерее Тинуэя была не одна необычная скульптура.
Глава 8
– Что они делают?
– Ничего. – Робби схватил Лиззи за руку и попытался развернуть ее. Лиззи вывернулась.
– Они определенно чем-то заняты. – Она с любопытством рассматривала скульптуру. Мужчина был, по всей видимости, двойником того, на которого она наткнулась задом в противоположном углу. Его руки сжимали плечи женщины, а лицо было искажено, скорее всего болью. И неудивительно, поскольку стоявшая перед ним на коленях женщина держала во рту кончик его набухшего, мм...
– Она что, кусает его?
– Нет, не кусает.
Голос у Робби был какой-то странный, придушенный. Его щеки и даже уши покраснели, и он смущенно отводил от нее глаза.
– Откуда ты знаешь? У него такое лицо, будто ему больно.
– Ему не больно.
– Ты уверен? – Лиззи снова посмотрела на скульптуру.
– Ради Бога, Лиззи. Это всего лишь скульптура. Безвкусное, непристойное произведение. Тинуэя стоило бы привязать к хвосту лошади, пустив ее вскачь, и четвертовать, чтобы не показывал тебе такие вещи.
– Этого он мне не показывал.
У мужчины было очень странное выражение лица. Она никогда не видела такого прежде.