Ему удалось завоевать расположение индийцев, благодаря чему он и стал преуспевать в коммерции.
– Все это мне известно, мама! – перебила ее Сарала. – Не беспокойтесь, я не жалею, что выросла и провела юность в Дели. Это сказочный город! У меня остались о нем чудесные воспоминания.
– Ты права, деточка. Дели – волшебный город. Но, вспоминая те годы, мы с отцом пришли к выводу, что мы неправильно тебя воспитывали. Как я уже сказала, в наши планы не входило возвращаться в Англию. В связи с этим твой папа настоял, чтобы мы дали тебе индийское имя. Я этому не противилась, о чем теперь сожалею! И вот обстоятельства вынудили нас вернуться в Лондон. Ты стала дочерью английского маркиза и должна завоевывать доверие и расположение англичан, а не индийцев, доченька.
Тревога сжала сердце Саралы.
Разговор обрел куда более серьезный характер, чем она ожидала. Речь шла не о фасонах платьев, которые теперь ей следует носить, и не о хороших манерах. Она облизнула губы и с натянутой улыбкой сказала:
– Я вся внимание, мама! Продолжайте!
– Так вот, доченька, мы с папой посоветовались и решили, что ради облегчения и ускорения твоего вхождения в лондонское высшее общество, тебе следует впредь называться не Саралой, а Сарой.
Сарала от изумления раскрыла рот.
– Простите, мама, что вы сказали? – переспросила она. Отец отвернулся, стыдясь смотреть ей в глаза.
– Сара – английское имя, доченька. Оно сослужит тебе добрую службу и поможет обзавестись новыми друзьями.
– Вы хотите, чтобы я сменила имя? – Сарала обомлела.
– Ради твоего же блага, деточка! – слащаво подтвердила маркиза.
– Готова побиться об заклад, что эту мысль тебе подали твои подружки-сплетницы! – в сердцах воскликнула Сарала, не совладав с охватившим ее гневом. – Да как могло такое прийти тебе в голову, мама?! Эти твои подруги…
Маркиза вскинула правую руку.
– Не смей оскорблять моих подруг! Взгляни на эту проблему спокойно, более отстраненно, Сара!
– Не Сара, а Сарала!
– Нет, отныне мы с папой будем звать тебя Сарой. – Маркиза была непоколебима. – Вспомни, что сразу же говорят люди, знакомясь с тобой?
– В Лондоне? – Сарала передернула плечами. – «Какое у вас необычное имя!»
– Ну а я о чем толкую? – Маркиза прищурилась. – А вот теперь скажи мне, деточка: что происходит обычно потом? Почему, по-твоему, тебя не ангажируют на танцы? Я уже не говорю о приглашении на чай или пикник! У тебя до сих пор еще нет в Лондоне друзей!
– Мама, это же нечестно! Мы здесь совсем недавно, каких-то две недели. У вас с папой были друзья еще до того, как вы уехали в Индию. А у меня их не было.
– Так и не будет, если ты станешь на всех производить странное впечатление! Скверно уже то, что у тебя смуглая от загара кожа. Зря ты не последовала моему совету носить шляпу и вуаль! Ты даже зонт никогда не раскрывала над головой! Тебе хочется прослыть белой вороной?
Видя, что мать намерена твердо стоять на своем, Сарала попыталась найти поддержку у отца.
– Но ты-то, папа, не принимаешь всерьез эту затею с переменой моего имени? – воскликнула она с мольбой в глазах. – Ты ведь сам дал его мне! Менять имя из меркантильных соображений нелепо, постыдно и абсурдно!
Маркиз тяжело вздохнул и переступил с ноги на ногу.
– Считай, что мы всего лишь предлагаем его сократить, – сказал он. – Пусть Сара станет твоим уменьшительным именем, согласись, оно ласкает слух. А главное, не настораживает и не порождает вопросов! Я понимаю, тебе трудно с этим согласиться, но попытайся понять маму и принять ее соображения. В конце концов, она ведь имеет право рассчитывать на это!
Сарала попятилась к двери, торопясь отринуть это кошмарное наваждение.
– Мне нравится мое имя! – воскликнула в отчаянии она.
– Вот уже двадцать два года, как я Сарала! И не желаю, чтобы меня называли Сарой!
– Тебе придется с этим смириться, деточка! Поверь, это решение далось нам с огромным трудом. Ты ведь не хочешь ощущать себя здесь изгоем? Привыкай к новой жизни, старайся к ней поскорее приноровиться. Тебе придется изменить взгляды на многие вещи, в первую очередь на свои манеры и отношение к моде. Я уже обсудила с твоей служанкой вопросы, касающиеся обновления твоего гардероба. И прекрати так ярко гримироваться, здесь это не принято.
– Но в Дели броский грим в моде! – возразила Сарала.
– В последний раз повторяю: забудь о Дели, деточка! Мы живем в Лондоне, а в Дели больше не вернемся, если только ты не выйдешь за какого-нибудь чудаковатого пэра, которому взбредет в голову переселиться в Индию. Вот тогда и возьмешь снова свое прежнее туземное имя. Но не раньше! – непререкаемым тоном изрекла маркиза.
– Как вы могли так бессердечно поступить со мной мама?! – вне себя вскричала Сарала и, закрыв лицо руками, выбежала из гостиной. Противиться воле родителей она не могла.
Но и смириться с переменой своего имени тоже. Раз ее назвали Саралой, такой она и останется. Отказавшись от собственного имени, она неминуемо превратится в типично английскую светскую даму, далекую от коммерции. И тогда уже с легким сердцем отдаст этот проклятый китайский шелк невыносимому Шарлеманю Гриффину хоть за шиллинг. Но этому не бывать. Во всяком случае, пока она жива!
Сарала вбежала в свою спальню, бросилась ничком на кровать и дала волю слезам, чего с ней прежде никогда не случалось.
Глава 3
– Я всего лишь подчеркнул, что таможенные сборы меня совершенно не касаются. Своих коров я пасу на английских лугах и продаю английское масло и сливки добропорядочным англичанам! – заявил Закери Гриффин, прожевав кусок жаркого из фазана.
– Более глупого и несерьезного аргумента я не слышал! – воскликнул Шарлемань. – Передай мне солонку!
– Но ведь я и не вступаю с тобой в экономическую полемику! – возразил Закери. – От заумных споров у меня случается мигрень. Я только хотел продемонстрировать, насколько безразличны мне подобные дискуссии. Да мне дела нет до всех этих пошлин!
– А напрасно! Так может рассуждать только недоумок. Пенелопа, дочь герцога Мельбурна, опустила на стол бокал с лимонадом и звонко вскричала:
– Папа! Дядя Шей назвал дядю Закери недоумком!
– Я не глухой, Пенелопа. Следи за своей речью, Шарлемань!
– Особенно в присутствии дам! – пропищала девочка.
– Лично я не возражаю, – сказала с улыбкой Каролина встряхнув каштановыми локонами.
– Меня это тоже не задело, – сказала Элеонора и передала через стол брату солонку. – Более того, я поддерживаю точку зрения Шея. Ты, Закери, тугодум. Нельзя же не видеть ничего дальше собственного носа!
– Благодарю тебя, сестра, – сказал Шарлемань. – Как за поддержку моего мнения, так и за соль.
Закери скорчил обиженную мину и покосился на своего зятя Деверилла, единственного, кто еще не участвовал в разговоре.
– Что ты об этом думаешь, Валентаин?
– Что ты придурок, – невозмутимо изрек маркиз и вновь принялся уплетать пудинг.
– Как вы любезны, маркиз! – воскликнул Закери, багровея.
– Папа! – громче вскричала девочка. – А теперь все произносят нехорошие слова!
– Да, манеры всех присутствующих, к сожалению, оставляют желать лучшего! Доченька, не бери с них пример, будь паинькой. Валентаин, скажи, пожалуйста, ты, случайно, не знаешь, как убедить Моргана пересмотреть свою позицию перед завтрашним голосованием в парламенте?
– Очевидно, ты подразумеваешь шантаж? – Маркиз Деверилл вскинул брови.