— Тогда я сейчас вернусь к себе в кабинет и соберу все необходимое, чтобы закрепить кость в неподвижном положении. Не трогайте пострадавшего, пока не принесут носилки.
— Часто ли здесь происходят подобные вещи? — спросил Кейси, когда врач ушел.
— У нас не любят китайцев.
Белл не сочла нужным сказать о том, что у нее на уме. Она боялась, что ее сына хотели похитить, а Ван Ю пострадал в потасовке. Неужели Макалистер их обнаружил? Дай Бог, чтобы это было не так. Ей не хотелось уезжать отсюда. Прожив в Плейсервилле спокойно целый год, она уже считала себя в безопасности, если не считать мелких неприятностей вроде нынешней стычки с Динксом. Но в каком месте Калифорнии они с Томми могут быть в безопасности?
— Вы хотите, чтобы я нашел мерзавца, который должен за это ответить?
Белл обернулась и устремила на Кейси взгляд, полный гнева и возмущения. Кейси резко втянул в себя воздух, ощутив всю силу этих мягких карих глаз. Ему казалось, что он погружается в море сладкого растопленного шоколада, который буквально втягивает его в свои бездонные глубины. Сейчас выражение этих глаз изменилось — они были полны презрения.
— Зачем? До этого никому нет дела.
— Шериф…
— Его не следует беспокоить из-за какого-то ничтожного китайца. Вы только оберегайте моего сына, я готова платить вам именно за это.
Она снова повернулась к Ван Ю, хоть и успела заметить, что зеленовато-карие глаза Кейси потемнели словно от какого-то странного чувства, но задумываться об этом у нее не было времени.
— Мама, скажи, Ван Ю поправится? — спросил Томми, наклонившись над совсем ослабевшим китайцем.
Глаза Белл, когда она перевела взгляд на сына, были полны глубокой любви. Она не может отдать сына Макалистеру, это ее убьет.
— Ван Ю непременно поправится, радость моя. И с тобой тоже все будет хорошо. Я только что наняла мистера Уокера, он будет защищать и тебя, и Ван Ю, пока я работаю.
Томми окинул Кейси взглядом с ног до головы — для этого мальчику пришлось запрокинуть голову и приставить ладонь ко лбу, чтобы загородить глаза от солнца. Кейси заметил, что они у Томми такие же темно-карие, как у матери, а волосы светлее, чем пышные блестящие темно-каштановые кудри Белл.
— Он очень большой, — заметил Томми. — Думаешь, он сможет защитить меня от противного Мак…
— Томми! — Резкий окрик матери заставил мальчика умолкнуть на полуслове. Белл не настолько доверяла Уокеру, чтобы посвящать его с ходу в семейные тайны. — Мы поговорим об этом дома. А вот и носилки. Мне пора вернуться в закусочную и подготовить все для ужина. Клиентов будет целая толпа. Санчес и Долорес ждут меня. А ты, сынок, иди домой вместе с мистером Уокером и Ван Ю. Увидимся вечером.
— Но, мама…
— Все будет в порядке, вот увидишь, — ласково проговорила Белл. — Ван Ю нуждается в твоей помощи, ведь он ничего сейчас не может делать.
— Ну, если ты так говоришь, мама… — Томми, видимо, не был уверен, стоит ли ему идти с незнакомым человеком.
Тем временем двое мужчин положили Ван Ю на носилки. Старый китаец жалобно застонал, и это привлекло внимание Белл. Она подошла и погладила Ван Ю по голове. Появился врач, и все медленно двинулись по улице.
— Я ведь не знаю, где вы живете, — заговорил наконец Кейси, который до сих пор молча наблюдал за происходящим.
— Мы с Томми живем в четырех маленьких комнатках при закусочной: они соединяются с ней крытым переходом. Жить поблизости от места работы не только дешевле, но и удобнее. Там есть и отдельный вход, Томми вам покажет. Как только я дам указания Санчесу и Долорес насчет ужина, забегу взглянуть, как дела у Ван Ю.
Все еще явно обеспокоенная своим поспешным решением нанять совершенно незнакомого человека для защиты сына, Белл быстрыми шагами направилась к закусочной.
— Ну что, молодой человек, — несколько неуверенно обратился Кейси к мальчугану, — нам только и остается, что подчиниться приказу.
Уокер даже не помнил, когда ему доводилось беседовать с ребенком, тем более с таким малышом, как Томми. Он чувствовал себя настоящим ублюдком за то, что собирался сделать, но это значило для него выполнить работу, за которую он уже получил много денег, а для Марка сделать выбор между жизнью и смертью. Белл Паркер могла быть шлюхой в прошлом, но сейчас он не замечал ни малейших признаков того, что она продолжает этим заниматься в Плейсервилле.
Томми не проявлял желания поговорить, и Кейси не хотел вынуждать его к этому. Убедить Белл добровольно, без сопротивления и без необходимости применять силу для достижения цели отдать сына деду представлялось ему делом очень трудным. Чтобы чего-то добиться, надо войти в доверие к сыну и матери. Не спешить, с каждым шагом приближаясь к тому, чтобы избавить брата от пожизненного заключения. Он уже взял деньги у Макалистера, о том, чтобы вернуть их, не может быть речи. Вся его репутация как профессионала зависит от того, уладит ли он дело в пользу Макалистера.
Белл молча трудилась в кухне, изредка отдавая Санчесу и его жене указания, касающиеся приготовления ужина. В удачные дни она успевала накормить около сотни мужчин, но даже в дни менее удачные число клиентов было впечатляющим. Белл, в общем, неплохо устроилась в Плейсервилле отчасти благодаря деньгам, которыми снабдила ее Наоми, когда Белл в панике покидала Сан-Франциско.
Она должна была Наоми значительно больше, чем могла когда-нибудь выплатить. Кто бы мог подумать, что с того самого дня, много лет назад, подобрав на улице бездомную, изголодавшуюся, израненную девчушку, Наоми станет ей матерью, которой Белл и не помнила? Воистину неисповедимы пути Господни.
Вплоть до нынешнего дня они с Ван Ю справлялись с шахтерами, если те пытались позволить себе вольности. А теперь вот Ван Ю ранен и скорее всего пролежит в постели несколько недель, и она была вынуждена нанять совершенно постороннего человека, чтобы он защищал Томми от его деда.
Белл понимала, что такой умный человек, как Кейси Уокер, вскоре начнет задавать ей вопросы, и не представляла, что станет ему отвечать. Она всегда считала, что честность — самая лучшая тактика, но не могла решить, может ли поведать Уокеру правду.
Мужчина появился неизвестно откуда, и она ничего о нем не знает. Он вполне может быть подослан ее свекром, хоть и не похож на людей, которых тот нанимал обычно. Она видела кое-кого из тех грубых, неотесанных мужланов, которых Макалистер использовал для своих особых делишек. Нет, Уокер совсем не таков. Он красив и даже чересчур. Когда он ей улыбнулся, Белл привели в смущение ямочки у него на щеках и необычные зеленовато-карие глаза. Не просто зеленые или карие, а некая смесь двух цветов.
— Должен ли Санчес наколоть побольше дров, сеньора?
Белл спохватилась, попыталась собраться с мыслями и сосредоточиться на том, о чем ей говорит Долорес, мексиканка, которая помогала на кухне. Она и ее муж Санчес были уже не молоды, но оба нуждались в работе и в тех небольших деньгах, какие могла себе позволить платить им хозяйка закусочной.
— Что ты сказала, Долорес?
— Дрова, сеньора. Нужно ли, чтобы Санчес наколол еще дров для плиты?
— Нет, не сейчас. Я иду проведать Ван Ю и хочу, чтобы Санчес был тут с тобой, пока я не вернусь. В городе полно всякого сброда, который только и ищет, чем бы поживиться, так что женщине не стоит оставаться одной.
Белл подумала о Динксе и о том, что чуть было не стала жертвой насилия. Если бы не Уокер…
— Да, сеньора, понятно, — кивнула Долорес. — Я кликну Санчеса, а вы идите проведать Ван Ю.