Формирование и боевое сколачивание этих танковых соединений отнимало немало времени и усилий у командования, штабов, политического аппарата и тыловых органов фронтов.
Переход войск Юго-Западного фронта в наступление на Харьков сначала намечался на 4 мая, но затем мы вынуждены были перенести его на 12 мая из-за несвоевременного поступления пополнения личным составом и вооружения.
Обратимся теперь к рассмотрению того, что происходило в стане врага.
Прежде всего, как оценивалась гитлеровским командованием сложившаяся к весне общая военно-политическая обстановка на советско-германском фронте, какие стратегические планы вынашивались им накануне новой кампании?
Война фашистской Германии против Советского Союза продолжалась уже почти целый год. После понесенных в кровопролитных сражениях огромных потерь немецко-фашистская армия, по свидетельству самих немцев, в преддверии летней кампании 1942 года выглядела значительно слабее, чем перед началом войны.
Невзирая на тотальную мобилизацию промышленности, производившей вооружение, боевую технику, боеприпасы, и на проведение ряда решительных мер по укомплектованию войск личным составом, гитлеровскому командованию все-таки не удалось к началу весенне-летней кампании добиться восстановления былой боеспособности своей армии как в количественном, так и в качественном отношении.
Это отчетливо видно из справки штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) от 6 июня 1942 года о состоянии вооруженных сил Германии. В ней указывалось, что на 1 мая 1942 года сухопутные войска на советско-германском фронте имели некомплект в 625 тысяч человек, хотя с 22 июня 1941 года по 1 мая 1942 года они получили 1 миллион человек пополнения. В соединениях группы армий "Юг" было около 50 процентов, а в группе армий "Центр" и "Север" около 35 процентов первоначальной боевой численности пехоты. К началу летней кампании предполагалось довести пехотные соединения группы армий "Юг" до штатной боевой численности, а в группах армий "Центр", и "Север" лишь до 55 процентов их первоначального боевого состава. Далее в справке говорилось: "Танковые дивизии групп армий "Центр" и "Север" будут иметь только по одному танковому батальону. Маневренность войск значительно снизилась из-за высоких потерь в автомашинах и лошадях, которые не могут быть восполнены... ВВС: количество боеготовых самолетов снизилось в среднем на 50-60 процентов от уровня, существовавшего на 1 мая 1941 г. В зенитной артиллерии сильно возросла материальная часть, но недостает людей". Вывод гласит: "Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 г., что обусловлено невозможностью в полной мере обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами" .
Неудивительно, что в то время очень и очень многое из этих крайне необходимых нам данных не было известно советскому командованию. Условия тогда были таковы, что Ставка и Генеральный штаб не получили еще возможности с требуемой полнотой и определенностью вскрыть истинное состояние вооруженных сил гитлеровской Германии.
Весьма характерно, что к началу летней кампании 1942 года благодаря героическим усилиям Коммунистической партии и советского народа общая численность нашей Действующей армии возросла до 5,1 миллиона человек, в ее составе насчитывалось 44900 орудий и минометов, почти 3900 танков, около 2200 боевых самолетов. Фашистская же Германия и ее союзники к этому времени имели на советско-германском фронте 6,2 миллиона человек, около 3230 танков и штурмовых орудий, почти 3400 боевых самолетов и до 57 тысяч орудий и минометов .
Сравнивая приведенные данные, мы видим, что превосходство в людях по-прежнему было на стороне противника.
Некоторое количественное и большое качественное превосходство в боевых самолетах давало серьезное преимущество немецкому командованию, поскольку сохранялось подавляющее господство вражеской авиации в воздухе. Красная Армия имела заметное превосходство в количестве танков, но значительная часть нашего бронетанкового парка по своим боевым качествам уступала немецкому.
При подготовке летней кампании 1942 года немецко-фашистское командование понимало, что оно не располагает достаточными силами для достижения победы над Советским Союзом путем нанесения одновременных ударов на всех трех основных стратегических направлениях - северном, центральном и южном,- как это было перед началом агрессии против нашей страны.
Тем не менее большинство немецко-фашистских стратегов было уверено в скорой победе. Заглядывая в адскую кухню, где варились планы продолжения преступной войны против Советского Союза, мы воочию убеждаемся, что отнюдь не один Гитлер был их автором. В их подготовке принимал участие весь высший генералитет немецко-фашистской армии. И происходило это в обстановке самого безудержного карьеризма и конкуренции, когда каждый из сподвижников Гитлера изо всех сил стремился изобрести "самый лучший план быстрейшего разгрома первой социалистической державы". Среди этих прожектов Гитлер выбирал тот, который казался ему наиболее надежным.
Вызвал споры среди гитлеровского генералитета лишь вопрос, какое именно направление выбрать для главного удара.
Командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Кюхлер предлагал: первоначально осуществить наступление на северном участке советско-германского фронта с целью овладения Ленинградом . Гальдер же продолжал считать решающим центральное направление и рекомендовал нанести главный удар на Москву силами группы армий "Центр". Он и его единомышленники полагали, что разгром советских войск на центральном направлении и овладение Москвой, обеспечат успех кампании и войны в целом .
Гитлер рассмотрел все эти предложения и решил, видимо по совету Кейтеля, начать кампанию большим наступлением на юге с целью овладения Кавказом, а затем по мере высвобождения сил наносить удары и на других направлениях, в частности в районе Ленинграда.
28 марта 1942 года в ставке Гитлера состоялось специальное совещание, на котором был окончательно принят план летнего наступления. Присутствовавший на этом совещании генерал Варлимонт впоследствии писал: "...Гитлер, невзирая на постигшие немцев неудачи, вновь возвратился к своей основной идее, которой он придерживался в декабре 1940 года и летом 1941 года. Он снова хотел сосредоточить основные усилия на крайних флангах широко растянутого фронта. Разница состояла лишь в том, что большие потери, которые понесла сухопутная армия и которые не удалось целиком восполнить, вынуждали его ставить перед собой последовательно одну цель за другой, начиная с южного участка, с Кавказа. Москва как цель наступления пока совершенно отпадала" .
В соответствии с принятым на этом совещании решением 5 апреля 1942 года Гитлер издал директиву No 41, руководствуясь которой немецко-фашистские войска после солидной подготовки вступили в летнюю кампанию. Общий замысел ее был определен этой директивой следующим образом:
"Общие первоначальные планы кампании на Востоке остаются в силе: главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя наложение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ.
...В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет" .