Его лихая завитушка со свойственным только сыну, знакомым много лет изящным хвостиком, прямо-таки заставила улыбнуться мать. И неожиданно, сияющая руна отозвалась её улыбке дрожащим мерцанием, а затем чуть приблизилась к сидящей на мягком пуфике женщине.
— А-а, привет, мам!
Баронет лёгким текучим движением спрыгнул со своего насеста и улыбнулся матери. Книга улетела куда-то в сторону кровати, светящийся чудо-знак радостно закружил вокруг светильника и тут же растаял в нём. А сын подошёл, мягко ступая по ковру.
Присев перед ней на корточки, он ласково взял её руки в свои сильные и уверенные ладони. И от его улыбки сердце матери, стукнув как-то не в лад, сладко заныло. Да, малыш, вот ты и вырос…
— Что это ты изобретаешь? Замок на воздух не взлетит? — шутливо спросила она, чуть нахмурив в деланном неодобрении брови.
— Ой, что ты, матушка… — Valle немного посерьёзнел, и в его глазах опять появилось отсутствующее выражение.
— Просто… понимаешь, — он присел на кушетку рядом, продолжая нежно поглаживать руку матери, — Как-то после третьей бутылки мы с Яном болтали о том, о сём…
— С принцем Яном, — поправила его мать. Нет — на этот раз баронесса Амалия.
— Ладно, с принцем Яном, — проказливо улыбнулся сын, — Так вот, родилась у нас идея — а нельзя ли использовать мои способности к чёрной магии — наоборот? Так сказать — не убавлять здоровья, а прибавлять. Вроде бы принципам магической науки это не сильно и противоречит.
— Звучит благородно, сын мой. Да никто в тебе, в общем-то, и не сомневался. Только… только ведь — а если твой тёмный покровитель прикажет тебе сделать какую-нибудь гадость?
После нескольких мигов напряжённого обдумывания Valle всё-таки решился.
— Мам, скажу тебе по секрету — по очень большому секрету. Я так и не выбрал себе покровителя из числа богов.
И, глядя в изумлённое лицо матери, пояснил.
— Светлые боги меня никогда не примут, а идти в услужение к тёмным и становиться пугалом чернокнижья, вторым Яромором, меня что-то не прельщает.
Баронесса удивлённо покачала головой, отчего её рубиновые серьги кроваво блеснули в свете магического шара.
— Ну знаешь, малыш, — мать даже не заметила, что назвала сына так, как с некоторых пор называла только мысленно, — Умеешь же ты удивить! А откуда же тогда сила твоя? Прости, может я не так выразилась — я в этих делах совсем не разбираюсь. И всё же?
— Мне пока много не надо. Всё, что есть, это только моё. А зная меня, мам, и как я действую, можешь не сомневаться — я найду способ, чтобы не остаться в накладе, и распорядиться своей Силой как надо.
— И вообще, матушка, — сын чуть наклонился и заглянул в её глаза, — Тебя последнее время что-то тревожит. Я же чувствую.
Баронесса Амалия только вздохнула и чуть опустила взор.
— Не знаю, сын мой. Если бы я сама знала…
После завтрака барон пригласил сына в свою комнату для «деликатного разговора». Поднявшись по лестнице мимо стоящих в нишах статуй и доспехов, мимо с детства знакомых портретов то строгих, то смеющихся предков, мужчины зашли в библиотеку. Надо отметить, что баронесса Амалия настояла на «должном», по её словам, образовании детей, да и сама отнюдь не брезговала знаниями. Барон со всей основательностью своей крепкой, солидной манеры вести дела поддержал эту идею, хотя сам предпочитал сведения по военному делу и хозяйственным вопросам.
Прежде, чем начать разговор, барон прошёлся вдоль дубовых лакированных стеллажей, задумчиво ощипал несколько привявших листков с лимонного деревца в кадке у окна, и Valle с удивлением понял, что отец, боящийся гнева только Императора и богов, всё-таки волнуется.
Наконец, барон собрался с духом и решился.
— Послушай, сын мой. Я хотел поговорить с тобой вот о чём.
Первое — недавние события в баронстве Дравен, через которое лежал ваш с принцем путь. Второе — загадочная кончина нашего соседа, барона Аль. Ну, и ещё кое-что есть, по мелочам…
Valle загадочно молчал, еле заметно усмехнувшись. Только испросил разрешения закурить. Отец кивнул, нервно прохаживаясь вдоль стены с окнами, в которые несмело заглядывало не по-весеннему хмурое утро. Затем буркнул:
— Амалия поймёт, — и, достав из застеклённого шкафчика свою трубку с длинным чубуком, закурил сам. Баронесса не одобряла этого, да и некоторых других пристрастий своего мужа, но всё-таки главенствующее положение в доме занимал барон. Правда, по иным вопросам последнее и решающее слово доставалось ей, и донье Амалии приходилось довольствоваться этим.
Их сын в это время пускал дым в приоткрытое окно, неспешно наслаждаясь первой утренней трубкой, а затем пожал плечами и осторожно ответил.
— По второму вопросу ничего не скажу — в высшей мере странное дело. Я прочёл донесения оттуда, поговорил с егерями. Магического оружия, которым можно нанести такие удары, в наших краях не сыщешь. А в волков-оборотней, к участию которых склоняется официальная версия, извини — не верю, и всё.
— Я тоже, — кивнул барон, приостановив свой путь туда-сюда и внимательно слушая рассуждения сына.
— Что касается событий в Дравене… — Valle невозмутимо выбил трубку в кадку с растением, — В этом деле участвовали и принц Ян, и донья Эстрелла, и её брат дон Карлос. Поэтому, отец, уж если ты хочешь услышать историю об этом, я настаиваю на их участии в разговоре.
— Что ж, справедливо. А то тут уже легенды растут, и баллады слагают о бесстрашных подвигах.
— Ну тогда уже пусть и матушка послушает, — нежно улыбнулся сын.
— А стоит ли? — нахмурился барон, — Я понимаю, что там не всё так просто и красиво.
— Поверь, отец — мне нечего стыдиться, ни как дворянину, ни как человеку. И ты согласишься с этим, когда узнаешь правду из первых уст.
— Тогда согласен.
Барон покосился на закрытую дверь, а затем, усмехнувшись, тоже выбил трубку под лимонное деревцо.
— Ну хорошо, тогда, раз уж мы тут одни, я хотел узнать вот что. Ты уже вырос, у тебя появились расходы. Тем более, что с выбором твоей невесты мы почти закончили. Я хотел согласовать с тобой, какое содержание тебе назначить, и… — тут барон пожал плечами, — Может быть, ты захочешь жить отдельно? Я могу отписать тебе деревеньку, да построим там маленький дворец или большой дом. Мало ли — у молодого дворянина могут быть свои потребности.
— Я понял, отец.
Valle пальцами осторожно провёл по потёртому корешку на полке. «Поль Герлен. Рондо и романтические баллады» — одна из любимых маменькиных книг…
— Пока не надо. Деньги у меня есть, а если понадобится — ещё добуду. Кладоискательство — это ведь и по некромантской части тоже. Закон запрещает это неумехам, не знающим, какие силы охраняют покой мертвецов. А для меня это просто, как ясный день.
Баронет тоже прошёлся по библиотеке, выглянул в окна, за которыми начал сеяться не по-весеннему мелкий дождик.
— А отселяться, если вы не против, пока не стану. Матушка чем-то встревожена. Что-то чувствует, но не знает что. Жаль, конечно, что она в своё время не стала учиться. Дар у неё хоть слабенький, но есть.
Барон задумчиво покивал головой.
— Хорошо. Насчёт денег смотри сам — не маленький. Будет надо, скажи. А насчёт остаться с нами — мы с баронессой надеялись, что ты именно так и ответишь. Что касается её тревог — да, замечал я. Ты не мог бы что-нибудь предпринять… без особых чёрных дел?
Сын вздохнул.
— Извини, отец — я ещё не настолько хорош. Опыта маловато. А рисковать в таком деле не хочу.